Михаил Зощенко - Не может быть! (Сборник))

Дочь. Нет, тут ее никогда не было. Ах тут! Нет, это был мальчик. Сын…

Жених. Сын?!

Дочь. Он сейчас у бабушки. Он тоже вам ничего не будет стоить.

Жених. Мальчик? Мамуля. (Дует ей в лицо.) Киса… Успокойтесь. (Приятелю.) Гриша! (Показывает жестами, что собеседница свихнулась.)

Дочь. Вы ревнуете? Забудьте это.

Жених. Да я уж и забыл, мамуля. Мамуля… Агу… Забыл… Где дочка? Ну, покажи мне ее — какая она из себя, и все. И иди по своим делам. Приляг, отдохни.

Дочь. Ну, хорошо, если вы настаиваете, я могу показать ее карточку.

Жених. Нет, зачем же мне ее карточку? Вы мне наглядно ее покажите. Во весь рост.

Дочь. Нет, она очень маленькая, любительская. Трудно разглядеть.

Жених. Нет, вы меня не поняли, мамуля, — я в детстве хворал куриной слепотой. А сейчас-то я разгляжу. Вы только покажите.

Дочь. Да и пожелтела она.

Жених. Что ж она, захворала?

Дочь. Нет, она здорова… Ну, хорошо, я сейчас покажу. (Уходит.)

Жених (приятелю.) Гриша, Гриша! Да ну, проснись же, черт! Тут, брат, чего-то происходит — я в толк не возьму. Мамуля прямо нехороша. Я не понимаю, чего ее держат среди здоровых. Не предупреждают. За столом она же может в кого-нибудь вилкой ткнуть.

Приятель (равнодушно). А что она — свихнувшись?.. Да ты плюй на них. В крайнем случае возьмем и уедем — делов на копейку.

Жених. Это я понимаю. Мне бы только минут пять на высоте продержаться.

Приятель. Плюй на них. Тут у стола разберутся, кого с женихом сажать.

Жених. Мне бы только до стола продержаться. Я очень скандалов не люблю. Сразу драться полезут. Я этот дом отлично понимаю…

Мать. Прошу всех к столу. (Мужу.) Да встань ты, олух. Гляди, слюни распустил.

Отец. Все к столу. Парами, парами. Жених, ведите вашу невесту. Музыка, играй! Бис! Ура!..

Мать. Где же молодая?

Жених. Я, знаете, сам ее… ищу… Мамуля сказала… Сейчас ее… стало быть… приведет… Какая-то желтизна у ней выступила, что ли… Наверное, припудривается…

Входят гости и дочь с подругой. Дочь бледна и взволнованна.

Опирается на подругу, весьма некрасивую девицу.

Жених. Да вот они. (Испуганно смотрит на подругу, которую он принимает за невесту.) Не может быть…

Дочь (подруге). Нет, ты понимаешь, какие подлецы — в первый же день ему рассказали, что у меня дети. (Жениху) Александр, пойдите сюда. Вот она… (Протягивает карточку.)

Жених. Что же это такое… Вот эта рыжая — моя невеста?! Не может быть…

Приятель. Отчего же не может быть? Раз ее мать привела — значит, так и есть. (Смеется.) А еще говорил — женился на хорошенькой. Где ж у тебя, дурака, глаза-то были? Гляди, какую оторвал.

Отец. Все к столу. Молодой, возьмите под руку невесту. И все так благородно, элегантно.

Жених. Это обман, жульничество! Моя интересней была. Что ж вы мне, действительно, подсовываете.

Мать. Садитесь, садитесь!

Отец. Молодой, целуйте вашу супругу. Ведите ее к столу. И все так чинно, благородно. Бис, ура!

Жених. Да как же это так! По-моему, это не та.

Мать. Не скандальничайте, молодой человек. Довольно стыдно крики поднимать из-за пустяков.

Жених. Какие же, помилуйте, пустяки! Это подлог! Не то подсовывают. Я не настолько выпивши, чтоб не разбираться.

Дочь. Ради бога… Я надеюсь на ваше благородство… Не разглашайте.

Приятель. Папаня, разрешите сомненья. Жених в своей невесте сомневается.

Отец. Музыка, играй! И все так благородно, романтично. Молодой, целуйте ее в губы. Горько, горько!..

Жених. Да уж я и не знаю, что подумать. (Целует подругу жены.) Пойдемте, что ли…

Дочь. Александр!

Отец. Это какой-то ненормальный!

Жена гостя. Он на всех кидается.

Мать. Он пьяный, что ли?..

Приятель. Он на глазах жены с другой упражняется.

Жених. Я скандалов не люблю. Но мы после поговорим.

Дочь. Александр…

Жених. А, уйдите, мамуля. Прямо не до вас… Уберите от меня эту психическую.

Дочь. Что же это такое?..

Мать. Что вы безобразничаете, молодой человек!.. Гоните свою невесту.

Приятель. Шурик, гляди — вон твоя невеста. А это — мама.

Жених. Ай, да не смешите меня. Уберите, говорю, психическую, а то жениться перестану. Ах, эта моя невеста! У которой мальчик и три девочки.

Гости. Это черт знает что такое!

Отец. И все так чинно, благородно, по-старому. (На цыпочках подкрадывается к жениху и накрывает его пальто — делает «темную».)

Жених (вырывается). Гриша! Наших бьют!

Приятель. Держись, Шурик, до моего прихода. А ну, разойдись!

Гости кидаются на жениха и приятеля, который спешно бросился одеваться.

Происходит драка и потасовка. Мать спасает пирог.

Гости окружают жениха, хватают его.

Жених. Ну ладно, я уйду. Только дайте хоть пожрать-то — с утра не евши по такой канители.

Гости несут жениха к выходу.

Ну ладно… Хорошо… Я согласен…

Приятель. Он согласен. Не ломайте ему руки… Мать. Отпустите молодого — он согласен. Дочь. Александр!

Отец. Все к столу. Парами, парами. И все так чинно, благородно, элегантно. Гости. Горько! Горько!

Растерзанный жених целует мать своей невесты, приняв ее за невесту.

Шум и крики гостей.

Приятель. Да нет, Шурик. Это ее мама, а вон твоя невеста.

Гости. Горько! Горько!

Жених целует невесту. Танцы.

Примечания

1

Преторианцами назывались отборные войска— стража римских императоров.

2

«Русская правда», из которой мы делаем выписки, относится к середине XIII века.

3

„Продажей“ назывался штраф за преступление в пользу князя. Вознаграждение потерпевшему называлось „урок“. Штраф за убийство назывался „вирой“.

4

Дегаев был член партии «Народной воли». За провокаторскую деятельность он был приговорен партией к смерти. Желая избежать смерти, он предложил убить начальника охранного отделения Судейкина, что и сделал.

5

Часть новелл, помещенных здесь, написана мною специально для «Голубой книги». Другая часть новелл— переработка моих рассказов прежних годов.

6

Любопытно, что Платон в дальнейшем отказался от этого взгляда. В своей знаменитой книге «Идеальное государство» Платон приводит следующие положения: «Женщина должна „рожать государству“ в возрасте от двадцати до сорока лет. Мужчина может „творить государству“ от тридцати до пятидесяти пяти лет. Сильнейшие должны сожительствовать с сильнейшими. Слабейшие со слабейшими. Детей от первых— воспитывать, от вторых— бросать». Если б этот фантастический закон, предположим, провели в жизнь, то мир не знал бы ни Наполеона, отцу которого было двадцать два года, а матери восемнадцать, ни Пушкина, отцу которого было двадцать семь лет.