Уильям Джейкобс - Заморский дядюшка (сборник)

Альф вздохнул.

— Она, должно быть, тебя недолюбливает, — продолжал старик, — Это очень неприятно, — ты мой единственный племянник. Да, я забыл тебе сообщить, что у ее первого мужа, Чарли Пирса, была бородавка на левом ухе. Она часто говорила мне об этом.

— В самом деле? — воскликнул Альф.

— Да, бородавка на левом ухе и шрам на лбу, по которому его треснул один из приятелей.

Альф кивнул головой и опять подмигнул. Джордж Хэтчард, правда, не подмигнул в ответ, но потрепал его по плечу и сказал, что он пополнел и похорошел и с каждым днем становится все больше похож на свою мать.

— Вчера я видел сон, — сказал Альф. — Мне снилось, что мой знакомый, которого звали Биль Флерри, но который в моем сне называл себя как то иначе и не был еще со мной знаком, приходит вечером сюда в столовую, где все мы сидим за ужином, и тут же Джо Морган с женою, приходит и говорит, что первый муж миссис Пирс будто бы жив и здоров.

— Очень странный сон, — говорит его дядя, — но при чем там были Джо Морган и его жена?

— Они были свидетели, — говорит Альф.

Джордж Хэтчард чуть не скатился со стула.

— Продолжай, — сказал он, потирая ногу. — Странное дело, я как раз собирался пригласить Морганов к ужину на ближайшую среду.

— Не лучше ли во вторник?

— Ну да, я ж так и сказал — во вторник, — подтвердил дядя, глядя через голову Альфа, чтоб не видеть, как тот опять подмигивает. — Чем же кончился твой сон, Альф?

— А кончился он тем, что вы и миссис Пирс были совершенно подавлены тем, что не могли пожениться. Последнее, что я видел перед тем, как проснуться, были ее чемоданы, стоявшие на крыльце в ожидании извозчика.

Джордж Хэтчард хотел расспросить подробнее, но тут как раз вошла миссис Пирс.

Джордж Хэтчард был в таком нервном и возбужденном состоянии, что Альф опасался, как бы экономка чего-нибудь не заподозрила. Во вторник утром он дрожал как в лихорадке, что она объяснила простудой, велела ему лечь в постель и хотела положить ему горчичник. Джордж боялся возражать, но, пока она возилась на кухне, улизнул на улицу и вылечил свою лихорадку тремя стаканами виски. Альф сам едва спасся от горчичника, так она разозлилась.

За обедом она все время дулась, но после обеда несколько отошла, а когда вечером явились Морганы, и она увидела, что у миссис Морган безобразно распух и покраснел нос, она пришла в наилучшее расположение духа. Весь ужин она говорила об этой опухоли, давая советы миссис Морган и рассказывая об одном своем знакомом, у которого тоже был красный опухший нос, так как он любил выпить.

— Для меня мой нос хорош, — сказала, наконец, миссис Морган.

— Он не лишает ее аппетита, — заметил Джордж Морган, пытаясь все обратить в шутку, — а это самое главное.

Миссис Морган встала и хотела уйти, но потом опять села на свое место и заговорила о платье миссис Пирс и о том, как оно красиво сшито. И она попросила миссис Пирс дать ей выкройку, потому, мол, что она хотела бы сделать себе такое же, когда станет старухой.

— Люблю, когда люди одеваются по возрасту, — сказала она с приятной улыбкой.

— Я думаю, вам тоже был бы к лицу более темный цвет, — сказала миссис Пирс.

— Да, но позже, лет через двадцать, — возразила миссис Морган.

Миссис Пирс с досады залила пивом скатерть и так огорчилась, что добрых десять минут сидела как истукан.

После ужина сели играть в карты на орехи, — по два ореха за пенни, — и стало веселее. Все смеялись и разговаривали, а Джордж Морган делал вид, будто крадет орехи у миссис Пирс. Вдруг Джордж Хэтчард поднял руку.

— Кажется, кто-то стучит с улицы, — сказал он.

Альф бросился открывать, и в коридоре раздался мужской голос, спрашивавший, здесь ли живет миссис Пирс. Через минуту в комнату вошел Альф в сопровождении Биля Флерри.

— Тут вас спрашивает один джентльмен, по имени Смит, — сказал он, глядя на миссис Пирс.

— Что вам угодно? — довольно резко спросила экономка.

— Это она! — сказал Биль, поглаживая свою длинную седую бороду и возводя глаза к потолку. — Вы меня не помните, миссис Пирс, но я встречался с вами много лет назад, когда бедный Чарли Пирс жил в Попларе.

— Ну что ж из этого? — спросила миссис Пирс.

— Не торопитесь, сейчас объясню, — говорит Биль Флерри, — Два месяца я уже вас разыскиваю. К тому же мою новость я должен выложить осторожно, чтобы вы не упали в обморок от радости.

— Вздор! — миссис Пирс презрительно скривила губы. — Я не из тех, что грохаются в обморок.

— Надеюсь, вы не сообщите нам ничего неприятного? — любезно сказал Джордж Хэтчард, наливая гостю стакан виски.

— Наоборот, — ответил Биль, — это для нее самая лучшая новость за пятнадцать лет.

— Скажите, наконец, что вам нужно? — воскликнула миссис Пирс.

— Сейчас объясню. Шесть месяцев тому назад я был в Мельбурне. Однажды я бродил по улицам и заглядывал в окна магазинов, как вдруг увидел знакомое лицо. Оно было много старше, чем когда я его видел в последний раз, усы как-будто поседели, но все-таки, сказал я самому себе…

— Я уже знаю, чем кончится, — сказала миссис Морган, краснея от волнения.

— …Я сказал самому себе, — продолжал Биль Флерри, — или это привидение, или же это не кто иной, как Чарли…

— Дальше! — воскликнул Джордж Хэтчард, упершись кулаками в стол и выкатив глаза на рассказчика.

— …Пирс! — изрек Биль Флерри.

Стало так тихо, что вы услышали б, как падает булавка. Все сидели, глядя на незваного гостя, а Джордж Хэтчард вынул носовой платок и поднес его к лицу.

— Но ведь он погиб при крушении "Вечерней Звезды", — сказал, наконец, Джордж Морган.

Биль Флерри ничего не ответил. Он налил рюмочку виски и подал ее миссис Пирс, но она оттолкнула его руку, и он, раза два тряхнув головой, осушил ее сам.

— Это был не он, это не мог быть он! — бормотал Джордж Хэтчард. — Я не верю! Это слишком жестоко.

— Говорю вам, это был он, — сказал Биль. — Когда корабль пошел ко дну, он уцепился за обломок реи и плыл два дня, пока его не подобрали рыбаки и не отвезли на Новую Зеландию. Он рассказал мне все и просил меня, если я встречу где-нибудь его жену, передать ей поклон.

— Поклон? — возмутился Джо Морган и даже подскочил, — Почему же он не известил жену о том, что жив?

— Я ему так и сказал, — ответил Биль Флерри, — но он заявил, что имел на то свои причины.

— Ах, еще бы! — подхватила миссис Морган и прибавила, обращаясь к Джорджу Хэтчарду: — Значит, теперь вы с ней не можете пожениться?

— Пожениться! — подскочил Биль Флерри, тогда как Джордж Хэтчард испустил такой стон, что сам удивился. — Да это было бы ужаснейшим грехом! Как во-время я ее нашел!

— Надеюсь, вы не знаете, где он сейчас находится? — упавшим голосом сказала миссис Пирс, обращаясь к Билю.

— Не знаю, мадам. Но думаю, вы найдете его где-нибудь в Австралии. Он постоянно меняет имя и место, но уверяю вас, вы имеете столько же шансов его найти, как и всякий другой.

— Для меня это страшный удар, — сказал Джордж Хэтчард, закрывая платком глаза.

— Знаю, — отозвалась миссис Пирс. — Но все вы, мужчины, таковы. Смею сказать, не подвернись такого случая, вы придумали бы что-нибудь еще.

— О, как вы можете это говорить! — с укором сказал Джордж Хэтчард. — Ничто на свете не помешало бы мне жениться на вас.

— Отлично! В таком случае мы сможем, наконец, сыграть свадьбу.

— Но вы не можете вступить в брак, — осадил ее Альф.

— Это — двумужество, — прибавил Джо Морган.

— Вас засадят на шесть месяцев, — обрадовалась его жена.

— Не огорчайся, дорогой, — спокойно сказала миссис Пирс,

подсев к Джорджу Хэтчарду, — этот господин ошибся.

— Ошибся! — вскричал Биль Флерри. — Я же вам сказал, что я с ним разговаривал. Это был Чарли Пирс, самый настоящий, и не кто другой: шрам на лбу и бородавка на левом ухе и все прочее.

— Удивительно, — проговорила миссис Пирс. — Не понимаю, откуда вы все это взяли?

— Откуда я взял? — Биль смерил ее уничтожающим взглядом. — От него самого!

— Ах, конечно, — сказала миссис Пирс, — как я не догадалась! Но в таком случае это еще удивительней, потому что, видите ли, он не поехал тогда на "Вечерней Звезде".

— Что? — проговорил Джордж Хэтчард. — Да вы сами рассказывали мне…

— Знаю. Но я сделала это исключительно щадя ваши чувства. Чарли должен был уйти в море с "Вечерней Звездой", но его предупредили.

— Как предупредили?

— Да, — сказала миссис Пирс, — в ночь накануне отъезда произошло какое-то дурацкое недоразумение с бриллиантовым кольцом, и он получил пять лет одиночки. Он назвался в суде другим именем, и, ясное дело, все подумали, что он утонул с кораблем. А когда он умер в тюрьме, я предпочла не выводить людей из заблуждения.