Андрей Щербаков - Приключения Винни-Пуха, или Когда софт спелый, его каждая свинья поюзает
— Нет, Винни там нет, — сказал он, основательно наржавшись. — Что ж он, смог бы на это просто так смотреть?
Тигра и Пятачок согласились, что не смог бы, и веселуха, как мастерски выражается один юморист, продолжилась.
— А может, он все-таки у САВЫ? — предположил Тигра через некоторое время.
— Не... Эта дура сегодня не в духе, — сообщил Тигра. — Она сказала, у нее не взлетная погода сегодня и поэтому она до вечера чувствует, что не в тарелке, что ли... Ну, не помню я, чего она там бредила.
— Ну а где же он? Может, у Пчел?
— У Пчел? Это очень маловероятно, — сказал Кристофер Робин.
— Тогда у Иа-Иа, — сказал Пятачок. — Ведут, наверное, философские беседы об этом... как его? Об смысле.
— Об ком?
— Ну, смысл такой есть. Бытия, в общем. Они про него очень-очень трепать любят.
— Кто?!
— Ой! Ну, эти, философы... И нечего так меня пугать! Думаешь, у тебя тигриные голосовые связки, тебе все можно?
— Точно, — сказал Кристофер Робин. — Я Винни неделю назад звонил, а он сказал, что пьет горькую и задумывается о смысле. Ну, об этом самом, бытия.
— Во! Значит, он у Иа-Иа!
* * *Иа-Иа стоял около куста колючек и критически этот самый куст оглядывал. Пуха рядом с ним видно не было.
— Вы его того все, не спугните, — прошептал Тигра всем остальным. А поскольку лучше всех в мире шептать умеют только Тигры, Иа-Иа услышал то, что он произнес и оглянулся на Тигру не очень-то доброжелательно. Пятачок испуганно икнул и сделал вид, что прячет ся за Кристофера Робина. На самом же деле он боялся Иа-Иа не более, чем собственного ночного горшка. Тигра сделал вид, что не заметел, что Иа-Иа, в свою очередь, заметил его. Двадцать минут стояния без движения дорого стоили Тигре, но успокоили ослика. Он отвернулся к своему кусту колючек и продолжил изучение. Прошло еще примерно полчаса.
— Быть или не быть? — изрек Иа-Иа наконец. Он подумал затем, что, может быть, стоит повторить эту фразу на языке оригинала, но подумал тут же, что это надо было делать в первую очередь и ограничился скорбным молчанием. (Или же он просто забыл, как звучит фраза в оригинале и на каком вообще языке имеет место быть оригинал.)
— Быть, быть, — сказал Тигра быстро. — Привет, Иа-Иа! Как там твой хвост?
— Не знаю как там мой хвост, — сказал Иа-Иа, акцентируя на слове «там». — А здесь с ним все в порядке. Да, а ведь мы с тобой здоровались уже, — сказал он, немного подумав. Точнее, сделав на некоторое время задумчивое выражение на морде.
— Когда?
— В прошлую пятницу... Или среду... Да какое это имеет значение?..
— Ну, как какое... Если мы с тобой сегодня здоровались, то больше здороваться, конечно, не надо... А если не здоровались, тогда, конечно, надо поздороваться... Иа-Иа задумался.
— Ну, тогда привет, — сообщил он через несколько минут. — Можешь спросить еще раз про мой хвост...
— Как там твой хвост! — повторил Тигра, но уже не в вопросительной форме, потому что ответ он, собственно, уже слышал. А кто больше всех не любит повторять одно и то же — это, конечно же, Тигры.
— Прекрасно, — сказал Иа-Иа своим обычным страдающим голосом, которым умирающий говорит «Всех прощаю, а вот хрен вам завещание» или что-то в этом роде.
— Как я за тебя рад! — сообщил Тигра. — А кстати, Иа, ты не в курсе, куда делся Винни Пух? Мы все думали, он пошел к тебе в гости!
— Я тоже за тебя рад... — сказал Иа-Иа примерно через три минуты. Тигра забыл, конечно, что мозги ослика устроены по принципу FIFO, и поэтому фразы обрабатывались мало того что медленно, но еще и по очереди, поэтому, чтобы дождаться ответа на вопрос хотя б ы до сумерек, следовало бы спросить про Винни Пуха в первую очередь. — И совсем это не «кстати», — заявил Иа-Иа примерно еще через сорок минут. Тигра порадовался, что второй вопрос начал обрабатываться, но Иа-Иа продолжил: — «Кстати» — это когда я говорю, например, о колючках, а ты, например, о том, какие они противные... Н о что поделаешь — в этом удел старого, всеми покинутого и никому не нужного осла... Никто не хочет знать, что ты любишь, даже если это колючки... — И ослик всерьез приготовился всплакнуть. Но в этот момент в глубине его мозга, очевидно, случилось высокоприоритетное прерывание, отчего вопрос Тигры обработался, наконец, до конца, и Иа-Иа выдал:
— Я не в курсе, конечно, куда делся ваш Винни Пух. Что касается меня, я давно уже не в курсе... И притом еще не в духе... Какой каламбурчик, как сказал бы Винни Пух... Кстати — вот теперь уже это и есть «кстати», — запомни, Тигра! — кстати, он ко мне не за ходил уже очень-очень давно... Последний раз я его видел... Я его видел...
В это время Иа-Иа, очевидно, посетила какая-то Особо Важная Мысль, отчего сообщение, где он последний раз видел Пуха, было оборвано и стерто из его памяти.
— Так где ты его видел-то? — не вытерпел Тигра и решил самостоятельно стать высокоприоритетным прерыванием. Мощная система защищенного режима Иа-Иа отвергла гнусное посягательство Тигры на собственный процессор прерываний и сбросила его Самый Высокий Приоритет на самый ничтожный.
— Ах, оставьте несчастного покинутого осла, — потребовал Иа-Иа голосом Левитана, которым произносилась формулировка «От советского ИнформБюро», и удалился.
— Иа-Иа знает что-то, — шепнул Кристофер Робин Тигре. — Надо бы выяснить, что...
— Ага, — Тигра нахмурил лоб, отчего полоски на нем приобрели вид перевернутой эмблемы «Мерседеса». Все в Лесу знали, что вытянуть что-либо из Иа-Иа невозможно. Помимо хвоста и головной боли, конечно. Если бы в КГБ знали в свое время о таких положительных особенностях меланхоличного ослика, его непременно пригласили бы на дтак как на них Иа-Иа совершенно нагло не реагировал. Вероятно, Величайший Хаккер и Гениальнейший Подбиратель Паролей и Ломатель Мерзких Хитроумных Защит, а также Наиумнейший из Очень Редкой Породы Хаккеров Винни Пух смог бы достать из Иа-Иа сведения о том, куда его дели, применив Особенные Философские и Псих ические Пытки, но проблема стояла как раз в том, чтобы найти самого Винни Пуха, а чтобы его найти, требовалось как раз вытянуть из Иа-Иа то, что он знал о пропаже Винни Пуха. И, поскольку круг таким образом надежно замкнулся, спасти Винни Пуха на настоящий момент не представлялось возможным.
* * *Что Винни Пуху рассказывала художница, он положительно не слушал, потому что его мысли были далеко от того, что она говорила. Он просто тупо разглядывал бюст художницы, для удобства поворачивая ее то анфас, то в профиль, что повергало художницу в легкое см ущение, и равнодушно бормотал «Да-да», если она его о чем-либо спрашивала. Впрочем, от «Да-да» художница иногда вскакивала, краснела и испуганно смотрела на Винни и на дверь, отчего медвежонок поспешно говорил «Нет, конечно же, нет».
— Ну, это я все вам потом дорасскажу, — пообещала художница. — Там немного, в общем-то, осталось... Свинью будем какую рисовать — толстую или тощую?
— Толстую! — живо встрепенулся Винни Пух. — Разве ж свиньи тощие бывают? Это ж волку понятно...
— Гы-гы-гы, — художница нашла шутку Винни очень остроумной и попыталась ухмыльнуться. Ее улыбка напомнила Винни нервный тик, который появлялся у Кролика, когда тому наступали на лапу или давали поддых. — А у монитора какое разрешение будет? — осведомилась художница осторожно.
— А мы у него разрешения и спрашивать не будем, — продолжал блистать остроумием Винни Пух. — А слабо свинью жирную нарисовать?
— Жирную?.. Гм... А это разве ж не одно и то же, что и толстая?
— Это по-вашему, по-буржуйски, одно и то же. А по нашему имеются совершенно различные категории... Взять вот, например, Пятачка...
— Да не, брать никого не надо, я с натуры не того... Я больше по памяти...
— Да ты ж его, наверное, не помнишь, Пятака-то...
— Ну, отчего же не помню... Очень даже помню. Я ваше досье разглядывала... Он там в разных позах... И с разной светотенью...
«Ишь ты, — подумал Винни Пух. — Уже и досье завели... Со светотенями... Уважают...» От распиравшей его гордости он посмотрел на художницу сверху-вниз, что заставило ее покраснеть и прыснуть от смеху.
— А где досье брала? У Мюллера, конечно?
— Не-е-е... Pronin показывал. По большому секрету...
— А кто это?
— Ну, вот только что заходил... Прилизанный, в костюмчике такой весь... Клевом... На Клинтона похожий.
— А-а-а... А кто он такой? Какого х... ну, понятно чего он на меня досье заводит? Кто разрешал? Где подпись Кристофера Робина?! Кто сверял с образцами подписей?!! А-а-а, волки позо...
— Да он так, он ничего... — поспешно вставила художница. Ее уже успели предупредить, что Винни пытается косить под психа и устраивать припадки. — Просто Colonel Pronin...
— Colonel? Он точно — колонел? У тебя в детстве с логопедом по части «рыбы» разногласий не было?
— В каком смысле?
— Ну, ты букву «ры» выговаривала? В детстве?
