Альберт Иванов - Обычные приключение «олимпийца» Михаила Енохина
— Два, — сказал Михаил.
— Два с половиной, — захохотал Борис.
— Три! — и Михаил плеснул капельку из пробирки на ворота в намеченный вчера вечером кружок.
Раздался страшный грохот!!! Всех осыпало ржавчиной — это Женька с той стороны метнул тяжеленный камень! Ворота, металлически всхлипнув, рухнули!
Что тут случилось! Борькина компания и пес Фантомас, обгоняя друг друга, вихрем помчались прочь. Перепуганный Михаил, не ожидавший такого эффекта, тоже обратился в бегство. Ноги, словно сами по себе, стремительно понесли его вдогонку за неразлучной троицей и Фантомасом. А Женька, ужаснувшись, мгновенно нырнул в прореху забора.
Михаил, невольно нагнавший Борисову компанию, споткнулся и...
— Держи! — закричал Борис и залег, прикрыв голову руками. Хихикало и Молчун заботливо поддержали Михаила.
Борис встал и начал отряхиваться.
— Хулиган... — ворчал Борис. — У него в кармане этот... глицерин взрывной, а он спотыкается! Нас не жалко, себя пожалей!
— Ты там что-то про трубу говорил, — равнодушно, как бы невзначай «вспомнил» Михаил.
Борис суетливо достал из-за пазухи половинку подзорной трубы, но подходить не стал — кинул издали. Михаил молча поймал, повернулся и зашагал к морю.
Женька нашел Михаила на берегу моря. Волны разбивались у его ног, а он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел вдаль, словно капитан дальнего плавания.
— Ух, упарился. В горле пересохло, — весело сказал Женька. Михаил, улыбнувшись, достал пробирку. Женька открыл ее и осушил залпом.
— Хороша! — он расстегнул рубашку и звонко похлопал себя по пузу. — Вода пресная, колодезная!
А Михаил вытащил из-за пазухи свои сигнальные флажки и что-то ликующе просемафорил пустынному морю.
— Чего? — спросил Женька.
— Путь свободен!
Часть II
ТАК ДЕРЖАТЬ!
«В двух кабельтовых отсюда!»
На старую пристань они проникли без труда, сторожа не было. Пристань пропахла мазутом, трухлявыми досками, ржавым железом и каким-то больничным запахом. Это морские водоросли пахли йодом. Космы их, высушенные солнцем, висели на столбах вдалеке от берега, словно специальные отметки, показывающие границы осенних штормов.
Женька не обманул: кругом в беспорядке валялись старые баркасы, шлюпки и ялы. Среди них, как орел среди ворон, вздымался искореженный торпедный катер, прошитый удивительно ровными дырами очередей из крупнокалиберных пулеметов.
Михаил с уважением воззрился на героический торпедный катер. А Женька, неправильно истолковав его взгляд, тут же деловито сказал:
— На нем?
— На нем... — хмыкнул Михаил.
— А-а, — понимающе кивнул Женька. — Большой... А вот поменьше! — он словно гид шагал впереди своего «дяди», лавируя между лодками, и махал рукой налево и направо. — А вот! А вот! А вон тот! Полным полно!
Но Михаил не останавливался.
— Погляди, какая лодочка! — схватил его за рукав Женька.
— Надо у самого берега искать, а то на воду не спустим, — мудро заметил Михаил.
На берегу моря тоже было множество лодок. Иные совсем рассохлись, отвалилась обшивка, и шпангоуты торчали, словно ребра доисторических рыб.
— Во лодочка! — облюбовал Женька здоровенную шаланду. Михаил снова хмыкнул.
— А эта? — кинулся Женька к небольшому ялу, изъеденному древоточцами так, что он светился, будто марля.
— А эта — корыто — передразнил его Михаил.
— Ну, почему корыто? — недоумевал Женька. — Починим, и будет лодка.
— А ну-ка подожди, — Михаил неожиданно заинтересовался шлюпкой, лежащей на песчаном откосе. Нос шлюпки был задран, в корме стояла темная гнилая вода.
— Хороша! — Женька похлопал по облезлому борту и нахально сказал: — Я ее уже давно заприметил.
Михаил обошел вокруг шлюпки и пнул ее ногой. Толстым слоем отвалилась смола.
Женька печально вздохнул. Михаил забрался внутрь шлюпки и стукнул каблуком по шпангоуту: '
— Крепкая.
Женька заулыбался, Михаил постучал по другим шпангоутам и сказал:
— Годится. Легче эту починить, чем новую построить. А она, правда, списанная?
— Ничейная, — Женька оседлал нос шлюпки и закричал:—Полный вперед!
— Под парусом пойдет! — бормотал Михаил, выстукивая борта.— Но ремонту много... Вдвоем не справиться... Слушай, у тебя ребята надежные есть? Посильней?
— Есть. Сколько хочешь! — заверил Женька.
— Много не надо, — усмехнулся Михаил.—Человек двух. Надежных.
Из-за пирамиды пустых ящиков вышел пожилой человек в промасленной куртке.
— Мы у вас эту шлюпку... — и Женька выпалил: — Заберем... Насовсем... — испуганно добавил он.
— Мы можем заплатить, если недорого,—торопливо сказал Михаил.
— Мы вам тоже заплатим, если вы нас от этой развалюхи избавите.
— А много? — машинально спросил Женька.
— Ну ладно, хватит, — человек был не настроен больше шутить. — Берите. У нас здесь хламу хватает, сожгем и баста. —Он двинулся по проходу между ящиками, считая их и что-то записывая в книжечку.
— Полундра! — радостно сказал Михаил. — Наша!
— Ура! — воскликнул Женька. — А как мы ее заберем? — спросил он.
Михаил ничего не ответил. Они сидели на борту шлюпки и думали... Солнце вспыхивало в изломах ряби. К пристани, взламывая тишину гудком, полз чумазый буксир с красной полосой на трубе.
Михаил внезапно встал, не сводя глаз с буксира:
— А куда отвозить, знаешь?
— Да знаю... Вон туда, на заброшенный пляж, там никто не шляется, мусору много, — вяло ответил Женька.
— Пошли, — твердо сказал Михаил.
...Капитан буксира, осторожно брившийся перед зеркальцем, повернул голову на стук в дверь.
Михаил, чеканя шаг, сделал четкий разворот и, щелкнув каблуками, застыл по стойке «смирно».
— Товарищ капитан, разрешите обратиться?
Капитан покосился на Михаила и хоть удивился, но не подал виду.
— Разрешаю, — коротко сказал он, продолжая бриться.
— У нас к вам пионерская просьба, — звонко начал Михаил,— доставить списанную посудину... — он умолк, подыскивая слова. — Тут недалеко, а не то шлюпку могут сжечь, — подумал и уточнил: — Как хлам.
— Как что? — переспросил капитан.
— Как ненужный хлам, — на всякий случай снова уточнил Михаил.
— Сожгут! — просунул голову сквозь открытый иллюминатор Женька и исчез.
Капитан от неожиданности даже отшатнулся и порезался.
— Да вы не пионеры, а головорезы какие-то! — в сердцах сказал он, заклеивая пластырем царапину. Взглянув на отчаявшегося Михаила, он смягчился: — Мечтаешь стать моряком?
— Мечтаю, товарищ капитан.
— Отец, конечно, моряк?
— Никак нет. Рабочий. Завод имени Лихачева знаете? Потомственный москвич, как и я!
— А мать? — улыбнулся капитан.
— Учительница, товарищ капитан... Сожгут ведь лодку, — жалобно сказал Михаил.
— Сожгут! — снова просунулся в иллюминатор Женька и снова исчез.
Капитан снова отшатнулся, а Михаил яростно погрозил в иллюминатор кулаком, в душе проклиная настырного племянника.
— Вот что, москвич, — сердито заявил капитан, заклеивая вторую царапину на подбородке. — Чему тебя мать-учительница учила? Не приставать к занятым людям! Все!
— Но ведь сожгут... — промямлил Михаил, потеряв всякую надежду.
Дверь приоткрылась...
— Сожгут! — протиснулся в рубку Женька. — Жалко вам, да? Жалко?
— Тьфу ты, черт! — капитан бросил бритву на стол... и вдруг захохотал. — Пристали с ножом... к горлу... — задыхаясь от смеха, сказал он. — Согласен. Мы сейчас уходим на три дня. Вернемся, вывезем вашу посудину. Решено?
— Никак нет, товарищ капитан, — помотал головой Михаил.
— Не решено, — пискнул Женька.
— Что? — удивился капитан такой неблагодарности.
— Необходимо вывезти сегодня, товарищ капитан, — стоял на своем Михаил.
А Женька бубнил как заводной одно только слово:
— Сожгут.
— Да поймите же, — капитан взволнованно заходил по рубке, даже забыв вытереть мыльную пену с лица. — Мы сейчас запасаемся топливом и отчаливаем.
— Я настаиваю, товарищ капитан, — не сдавался Михаил.
— И я, — поддакнул Женька.
— Нам каждый час дорог, — занервничал капитан.
— Нам тоже, товарищ капитан. Другой нам не найти, а шлюпку сжечь могут, — твердил Михаил.
— Сожгут! — опять заголосил Женька.
— Сожгут!!! Сожгут!!! — рявкнул капитан. — С ума сойти! Показывайте, где и куда!
Обрадованные ребята выскочили на палубу.
— Нестерчук, отдать швартовы! — приказал капитан молодому матросу.
Когда шлюпку погрузили на борт буксира, Михаил и Женька сразу забрались в свою «посудину» и сели на среднюю банку, словно боясь, что капитан передумает. Матросы, посмеиваясь, глядели на них.
— Куда? — мрачно пропыхтел капитан, сжимая в зубах трубку. Михаил вскочил:
