Наринэ Абгарян - Манюня
Когда городок накрывали традиционные декабрьские туманы, аэропорт вовсе впадал в анабиоз. В ожидании лучших времён он дремал под густой шапкой влажных облаков, тётя Зина выгуливала кур у себя на дворе, а ястребы пережидали нелётную погоду в железных клетках. Сторож Степан приносил им поесть, и, следя за тем, как птицы уничтожают куски свежего мяса, разговаривал светские разговоры.
-Карабас джан,- говорил он,- медленно спеши, что ты ешь, как оглоед? Я же тебя вчера уже кормил, а ты себя ведёшь так, что мне стыдно тебе в глаз смотреть. Ты ещё скажи, что я тебя голодом морю! А ты, Барабас, воды мало пьёшь. Запивать надо еду, сколько раз можно тебе одно и то же сказать!
Степан разговаривал с ястребами только по-русски. Из уважения и чтобы показать, что он тоже не хухры-мухры, хоть и сторож. Ястребы кивали ему своими крючковатыми носами и делали вид, что они ассимилированные славяне.
Иногда, ближе к новому году, резко холодало, и тогда весь влажный туман мигом оседал на город толстым слоем снега. Просыпаешься с утра – а улицы завалены полуметровыми сугробами, и сердце от увиденного радостно подскакивает в груди. Урааааааа, наступила настоящая зима! Дети тут же хватали санки и на целый день пропадали из дому. Спешили жить полноценной зимней, такой редкой для южных широт жизнью.
Хозяйки вытаскивали тяжёлые ковры и выбивали их на белом полотне снега. Ковры мигом начинали переливаться яркими красками и долго потом пахли свежестью и зимой.
Однажды, такой декабрьской туманной порой, мы с Каринкой гостили у Мани. Родители с младшими сёстрами поехали в Кировабад, навестить нашу бабулю, а мы предпочли остаться с Манькой. Ба испекла своё знаменитое песочное печенье, и мы забавлялись тем, что соревновались, кто дольше продержит во рту растаявший, приятно пощипывающий язык тоненький лепесточек выпечки. Ба следила за нами с плохо скрываемым раздражением.
-Если вы будете дурачиться, то я больше не дам вам сладкого,- наконец не вытерпела она.
-Ба-а,- я мигом проглотила печенье,- не обижайся на нас, мы просто вкусничаем!
-Я вам дам вкусничать!- нахмурилась Ба,- так ведь подавиться можно, вдруг печенье не в то горло попадёт?
Манюня с Каринкой и ухом не повели, а я побледнела. Из-за специфического строения носоглотки я постоянно давилась едой или питьём. И тогда члены моей семьи кидались отбивать мне всё, что находится выше почек.
-Вся в своего отца,- причитала мама,- и того хлебом не корми – дай подавиться!
Папа давился даже чаще, чем я. Потому что ел очень быстро. Особенно часто он давился сырой морковкой, которую очень любил и поглощал в каких-то неконтролируемых количествах. Поэтому, как только папа приближался к холодильнику, мама тут же кидала клич:
-Дети, ваш отец снова собрался есть морковку.
Мы тут же слетались со всех концов квартиры и обступали отца.
-Идите отсюда,- ругался папа и быстро-быстро пожирал морковку,- всё будет нормально, я не подав… кха-кха-кха … люсь… кха-кха-кха… уху-кха!
-Папа откинь голову,- орали мы и колотили его по спине,- вот тебе вода, отпей глоточек.
-Захрмар…кха-кха-кха,это вы во всё виноваты… кха-кха-кха… не дадут человеку нормально… кха-уху-кха… поесть!
Я отодвинула свою тарелку и вышла из-за стола.
Манька с Каринкой и не подумали следовать моему примеру. Они с блаженным видом перекатывали во рту сладкую жижу и мычали от удовольствия.
-Ммммм,- переглядывались.
-Посмотрите на этих дегенераток!- прогрохотала Ба.
-Бааа,- ткнулась я ей в грудь мордочкой,- ну Ба-боч-ка, они не подавятся!
Ба засмеялась и поцеловала меня:
-Ну до чего ты ласковая, Нариночка, совсем как телёнок!
-А я?- мигом проглотила печенье Манька,- я что, не ласковая? Я тоже как телёночек, скажи, Ба.
-Телёночек, не волнуйся,- чмокнула её Ба и уставилась на Каринку,- ну что, Чингизхан, так и будешь упрямиться?
За особую склонность к разрушительной деятельности Ба назвала Каринку Чингизханом. Каринка гордилась своим прозвищем, и использовала его, как зубодробительный аргумент.
-Знаешь как меня люди называют?- наскакивала она на очередного шкодливого мальчика,- Чингизхан! Хочешь в глаз?
Мальчика и след простывал.
Вот и сейчас Каринка расплылась в довольной улыбке, и проглотила печенье.
-Ба, ты меня так почаще называй.
-Если я стану тебя ещё чаще так называть, то ничего, кроме слова Чингизхан говорить не буду,- хмыкнула Ба и убрала со стола вазочку с печеньем.
Потом вернулся с работы дядя Миша, и мы побежали смотреть, как он паркует Васю. Или как Вася даёт себя парковать.
-Быр-быр кха-кха,- возмущался Вася.
Дядя Миша остервенело шуровал рычагами, крутил баранкой и громко ругался. Вася угрюмо выкидывал коленца. Наконец дядя Миша таки припарковался, как ему нужно было, вылез из машины и в сердцах хлопнул дверцей.
-Мать твою за ногу,- проорал,- ну что ты за чучело такое? Сдам в металлолом!
-Напугал,- хмыкнул про себя Вася и победно забулькал машинным маслом.
-Нет, ну ты представляешь,- жаловался дядя Миша за ужином Ба,- поехали в Дилижан, так Вася снова на полдороге заглох! Провалялись несколько часов под его брюхом, кое-как завели и вернулись обратно.
-На симпозиум не попали?- замерла с ножом в руках Ба.
-Нет!
-Миша, ну сколько тебе говорить, надо машину продавать?
-А кто её купит?- развёл руками дядя Миша,- кому она нужна? Да и я к ней привык,- добавил он после минутного молчания.
Ба обернулась и смерила сына долгим жалостливым взглядом.
-И-их, весь в своего отца! Где бы ты был, если не я? Кочегаром бы работал. Или плотником. Или монтажником, во!- процитировала она знаменитую на всю страну песню из фильма «Высота».
-Мам, ну не начинай опять,- рассердился дядя Миша,- можно подумать, отец не приложил никаких усилий для моего воспитания.
-Приложил. Усилиями это конечно не назвать, но не будем о грустном,- парировала Ба.
Мы украдкой заглядывали в кухню. Дядя Миша периодически оборачивался к нашим торчащим из-за дверного косяка выпученным глазам и строил смешные рожи.
-Хихихи,- с готовностью откликались мы.
-Ну что, девочки, будем в подкидного дурака играть?
-Будем,- запрыгали мы.
-На щелбаны?
-Нет, на желания!
-Ладно, на желания так на желания.
Потом мы допоздна играли в подкидного дурака, и я, как самый везучий игрок, выполняла разные желания, как-то: ползала под столом и громко кукарекала, спускалась задом наперёд на полусогнутых по лестнице, ведущей на второй этаж, а все громко гоготали и говорили, что я похожа на верблюда. Делала мостик и прыгала на одной ноге, а потом, когда попыталась сесть на шпагат, порвала брюки. Ба сначала отругала всех, потом штопала мои штаны, а я щеголяла по дому в её оранжевых панталонах, которые Ба подвязала у меня на пузе цветастым поясом от своего халата.
***
-Дети, просыпайтесь, зима наступила,- разбудила нас с утра Ба.
Мы выскочили из-под одеял и кинулись к окну. Город завалило белыми сугробами. Было так красиво, словно кто-то распорол над городом большую пуховую перину и завалил дома и дороги воздушными белыми перьями.
-Ура!- закричали мы,- зима наступила! Будем лепить снеговика! Будем играть в снежки!!!
Мы в считанные минуты убрались в комнате, привели в порядок постель, умылись, безропотно съели геркулес, запили его сладким чаем с бутербродом. И даже убрали с кухонного стола.
Ба нарадоваться на нас не могла.
-Ну надо же,- приговаривала она,- чтобы дети стали как люди, нужно, чтобы просто наступила зима.
Потом мы быстренько оделись, натянули варежки и шапки, и выбежали на улицу.
-Ураааааааа,- орали мы.
Сначала мы закопали Маню в снег, да так, что наружу торчала только её голова.
-Я самый большой червяк в мире,- пела Маня.
Но тут вышла из дома Ба, вытащила Маню за шиворот и отряхнула её от снега.
-Ты же можешь заболеть!- ругалась она.
-Ба, у меня же непромокаемый комбинезон,- ныла Манька,- что со мной может случиться?
-Так под снегом же холодно! Простыть можно.
-Ничего не холодно, ты же сама рассказывала, что в джунглях люди закапываются в снег, чтобы от холода спастись.
-Во-первых не в джунглях, а в тундре, а во-вторых, если я ещё раз увижу такое безобразие, то собственноручно закопаю вас в снег, ясно? И грейтесь там до весны.
-Ба, а можно тогда в тебя хотя бы снежком кинуть?- спросила Картнка и, не дожидаясь ответа, кинула в Ба снежком.
Ба отвесила сестре подзатыльник.
-А можно тебе подзатыльник отвесить?- спросила она.
-Га-га-гаааа,- загоготали мы,- Каринке достался подзатыльник!
Ба огрела и нас.
-А это вам, чтобы обидно не было. Я сейчас к соседке Вале на часик зайду, а потом вернусь. Буду из окна за вами наблюдать. Вы же знаете, что из Валиных окон наш двор просматривается как на ладони?
