Михаил - Белая женщина
Но эпопея с выходом бычьего цепня отошла на задний план после того, как произошли события, связанные с другим животным и имеющие как большое общеполитическое звучание, так и далеко идущие последствия для всей больницы Ворона. Вышеупомянутое лечебное заведение готовилось к приезду Великого Вождя и Учительницы. У руководства больницы родился неожиданный, но политически грамотный план торжественной встречи видного деятеля международного социалистического и рабочего движения, духовного лидера прогрессивно мыслящей части общества, Великого Вождя и Учительницы. В ходе претворения планов громадья в жизнь администрация гинекологического отделения «бет» предложила жене Мансура проехаться на лихом коне, не касаясь того момента, является ли это лечебной процедурой или вызвано какими-то другими соображениями.
Не так давно один очень известный своей щедростью и эксцентричностью меценат, за свою любовь к экстремальным видам спорта прозванный Парашютистом, преподнёс в дар больнице Вороны арабского скакуна баснословной ценности. Жеребец был оформлен как подопытная собака и требовал дорогостоящего ухода. По мнению руководства больницы Ворона, встречать Великого Вождя и Учительницу, отвечающую в коалиционном правительстве за финансирование объектов здравоохранения, должен был представитель борющегося за свои справедливые права арабского народа Палестины, сделавший успешную операцию по перемене пола и сидящий на лихом коне.
Главному администратору больницы Ворона было доложено, что больница располагает лихим конем, а представители арабского народа Палестины в больнице есть с избытком. Из борющихся за свои справедливые права есть один, который был послан бросить гранату в детский сад, но двое полицейских в последнею минуту дали ему по морде, а гранату отобрали. Борец за справедливые права лечится от сотрясения мозга, а полицейских, естественно, отстранили от выполнения должностных обязанностей и вскоре они должны были предстать перед дисциплинарным судом за превышение служебных полномочий и рукоприкладство.
Главный администратор работал в больнице Ворона после выхода на пенсию. До выхода на пенсию он в течение многих лет боролся с палестинскими террористами, дослужился до больших чинов, встречался по работе с высшими руководителями страны и не испытывал относительно их моральных устоев и умственных способностей беспочвенных иллюзий. В результате этого он принял решение посадить на жеребца арабскую девушку редкой красоты, о которой с большим чувством рассказывал ему заведующий гинекологическим отделением «бет». Представить её как палестинского борца, борющегося за справедливые права и сделавшего операцию по перемене пола, главный администратор больницы Ворона собирался лично.
На репетиции времени не оставалось. Супруга Мансура предстала перед Великим Вождем и Учительницей в национальных бедуинских одеждах с крупными брильянтами в ушах, сидя на горячем скакуне. Красавца-скакуна держала под уздцы бедуинка с большими кулаками. Она была представлена как мама палестинского героя. Другая бедуинка, внешностью и манерами похожая на лошадь, придерживала Мансурову жену. У Великого Вождя и Учительницы возникла мысль, что лошадеобразная бедуинка представляет интересы семьи жеребца и, вероятно, является его родственницей, но она отбросила эту мысль как расистскую.
По трагическому стечению обстоятельств в этот день я был направлен сопровождать Антонио Шапиро дель Педро в приемный покой больницы Ворона. Несчастный кровосос вновь пытался лизнуть чью-то задницу и получил сильный удар в глаз. С огромным синяком, который на глазах окрашивался багрянцем, дель Педро, сопровождаемый мной, приближался к приемному покою больницы Ворона. Неожиданно нас остановила охрана больницы, которая заявила, что пока не закончится процедура встречи Великого Вождя и Учительницы, приёмный покой будет закрыт для приёма больных. Возможность поучаствовать в праздничной демонстрации трудящихся в свое рабочее время меня только порадовало. Я пообещал Антонио полстакана крови, приготовленной для переливания, и попросил его принять активное участие в торжествах. Перспектива пропустить рюмашку крови зажгла не заплывший глаз Антонио нездоровым блеском.
— Кричи: «Да здравствует «Мирный процесс!» — потребовал я. Дель Педро послушно крикнул. Начавшая было собираться толпа, отпрянула от борца за мир с большим фонарем под глазом.
— Не верю, — строго сказал я. Антонио удивленно посмотрел на меня здоровым глазом.
— Ты Станиславского знаешь? — спросил я. — Что такое принцип четвертой стены слышал?
— Кто такой Станиславский? — переспросил дель Педро. — В нашем отделении о принципе четвертой стены никто не рассказывал.
— Станиславский — это купец Алексеев, который любил актрис до такой степени, что после революции, когда у него отобрали всё имущество, ему пришлось переквалифицироваться в театральные режиссеры. При интимном общении с актрисой он всегда требовал от неё проявления бурных эмоций, и, если у актрисы это не получалось достаточно натурально, он говорил: «Не верю».
Aнтонио намёк понял и следующий призыв: «Vive un Grand Chef et le Professeur de la partie pensant progressivement de la société!» (Да здравствует Великий Вождь и Учительница прогрессивно мыслящей части общества!) — проревел так, что кто-то позвонил в полицию.
Я невольно увлекся скандированием лозунгов, посвященных Великому Вождю и Учительнице, и поэтому следующий клич: «Руки прочь от представителей сексуальных меньшинств! Да здравствуют законные права арабского народа Палестины!» я и Антонио исполнили на два голоса.
Эффект превзошел все мои ожидания. После нашего возгласа из приемного покоя больницы Ворона на арабском скакуне выехала редкой красоты беременная бедуинка. Другая, атлетического сложения, бедуинка держала скакуна под уздцы. Возле лошади стоял жеребёнок, одетый в национальное бедуинское платье. К наезднице подъехал лимузин, из которого вышла Великий Вождь и Учительница. Это вызвало во мне новый прилив вдохновения.
— Дави блондинок, — рявкнул я с большим чувством, — lutte avec le racisme! (борись с расизмом!)
После чего мы оба были задержаны работниками правоохранительных органов и препровождены в полицейский участок для выяснения.
— Я и сам не прочь придавить разок-другой блондинку, но зачем кричать об этом в людном месте, — спросил меня полицейский офицер, — это неприлично и несолидно.
— Да он сумасшедший, — выручил меня верный дель Педро, — «sincerely sick maniac» (душевно больной маньяк). Мы держим его в отделении судебно-психиатрической экспертизы, где я работаю медбратом. Сегодня утром он «has bitten me in the field of an eye» (укусил меня в области глаза). И поэтому нас направили в приемный покой больницы Ворона. Меня направили на лечение, а у него возьмут анализ на «AIDS» (СПИД). Вот направление. Вы можете перезвонить в офакимскую психбольницу. Его зовут раввин Иван Серебряный-младший.
Через полчаса мы вышли на свободу с чистой совестью и без приключений добрались до приемного покоя. Там выяснилось, что направление мы оставили в полиции. В приемном покое мне пришлось объяснять, что мы мирно гуляли, никого не трогая, вдруг прискакала лошадь с наездницей дивной красоты и лягнула дель Педро в глаз. Нам посоветовали потребовать через суд компенсацию и отправили искать наездницу в гинекологическое отделение «бет».
Первое, что я там увидел, это был старик Леваев, который, при помощи мимики и жестов, объяснял красавице-бедуинке, каким образом плод проходит по родовым путям и насколько этот путь тернист и небезопасен. При этом он особо акцентировал её внимание на возможных, особенно у первородящих, разрывах промежности. Красавица была бледна, прикрывала идеальной формы рукой рот и искала глазами туалет, но Леваев был неумолим.
— Оставь девушку в покое, она только что с лошади слезла, — сообщил Антонио Вениамину Мордыхаевичу, — или я тебе глотку перегрызу.
Испуганный Леваев прекратил свой театр мимики и жеста и ушел искать защиты у Пятоева. Благодарная жена Мансура спросила своего спасителя, кто он такой и почему у него под глазом такой величины синяк.
Спаситель представился могучим избавителем красивых и душевно тонких девушек. По его словам, он работал репортёром на первом канале телевидения в редакции вещания для детей и юношества, и его прислали взять интервью у мужественного борца за справедливые права палестинского народа, недавно сделавшего операцию по перемене пола в гинекологическом отделении «бет».
Что-то противное подкатило в который раз к её горлу. Несчастная ученица мусульманской школы для девочек вновь поднесла идеальной формы руку ко рту. Пробормотав, что у неё остались вопросы к народному мусульманскому гинекологу, арабская мадонна с изменившимся лицом побежала к туалету.
