Даровые деньги. Задохнуться можно - Пэлем Грэнвилл Вудхауз
– Да я его секретарь.
– Почему он должен пускать секретарей сэра Грегори?
– Не Грегори, лорда Эмсворта. Ах, эти местоимения! «Он», «его», совсем зашьешься. Да, сложна жизнь. В общем, я не дядин секретарь, у него нет секретаря. Когда вы меня выгнали, я сюда устроился. Раз – и готово! Хороший человек не засидится.
– Вы служите у лорда Эмсворта? – переспросил виконт. – И живете тут?
Монти подумал, что легкая наглость хороша, но неуместна. Лучше сказать все как есть. Того и гляди выгонят, а тут – работодатель, которого он только что спас. Словом, лучше признаться.
– Сейчас, – сказал он, – служу и живу, но вряд ли это надолго. Если хотите начать заново… как говорится, забыть и простить… я к вашим услугам.
Лорд Тилбери слушал эту речь как сладостную песню. Подобно Наполеону, он знавал удачи, но все же не такие. Живет в этом доме – и заискивает! Лучше не придумаешь!
– Хотите вернуться ко мне?
– Еще бы!
– Что ж, вернетесь.
– Ой!
– Если…
– Да, что?
Лорд Тилбери помолчал, отбирая слова.
– Если, – напомнил Монти. – Если не будет ляпов? Ну конечно! Я совершенно изменился. Идеалы «Малыша»…
– «Малыш» тут ни при чем, – заметил виконт. – Я хочу, чтобы вы оказали мне одну услугу.
– С удовольствием, только скажите. Полцарства? Пожалуйста!
– Нет… я… в общем, брат Эмсворта написал мемуары.
– Знаю. Ну, книжечка! Мигом разойдется. Хватайте, дело верное.
– Именно это, – сказал виконт, довольный тем, что беседа так быстро подошла к самой сути, – я и хочу сделать.
– Заключите контракт, – подсказал услужливый Монти, – дайте аванс…
– Контракт подписан, все права у нас. Он рукопись не дает!
– Почему?
– Не знаю.
– Да он сколько денег потеряет!
– Несомненно. Как и я. В общем, я имею полное право на книгу и намерен… э-э-э… ее взять.
– То есть стащить?
– Если хотите.
– А как?
– Ну, тут без помощи не обойдешься.
– Вы намекаете на меня?
– Именно.
Монти удивился:
– Однако!
– Что тут сложного? – мягко сказал виконт. – Книга – в столе, стол – в этой комнатке. Насколько я понимаю, ящик не заперт, а если и заперт – открыть нетрудно. Вы хотите вернуться ко мне. Вот и подумайте, мой милый.
У Монти кружилась голова. Когда вам предлагают стать крупным преступником, да еще признают, что вы милы, она не захочет, а закружится.
Виконт, разбиравшийся в людях, понимал, что не все сразу улавливают мысль.
– Как только вы дадите мне книгу, – поднажал он, – я беру вас к себе.
Монти стал меньше похож на деревенского дурачка, в которого ударила молния.
– Берете?
– Беру.
– На целый год?
– То есть как?
– Мне надо на год. Есть пружины. Значит, год.
Виконт подумал о том, что год рядом с Бодкином – не шутка, хотя вообще-то его всегда можно выгнать.
– Двенадцать месяцев, – услужливо пояснил Монти.
Виконт вздохнул:
– Что ж, год так год.
– Подпишем бумагу?
– Хорошо, подпишем.
– Тогда я согласен. По рукам.
Лорд Тилбери предпочел избежать символического жеста.
– Поторопитесь, – напомнил он. – Не могу ж я век торчать в сельской дыре!
– Хорошо, я мигом. А какая дыра?
– «Герб Эмсвортов».
– Знаем, знаем. Капните в ихнее пиво немножко джину – не пожалеете! Ладно, я мигом.
– Хр-р!
– Пока, пока, – сердечно откликнулся Монти.
Писатели – тонкие натуры, сущий пустяк может спугнуть вдохновение. Так случилось и с Галли. Гость недолго пробыл у него, но теперь писать не хотелось. Галли был добр и не любил обижать даже Скунсов.
Конечно, это не то что обидеть старого Пробку или, скажем, Фредди, но все-таки, все-таки… Можно ли, должно ли говорить «нет» даже ничтожнейшей из Божьих тварей? Скунс ушел, Галахад книгу не вынул. Тяжко вздохнув, он взял с полки детектив и тоже ушел на лужайку.
Проходя через холл, он вызвал Биджа и попросил принести туда, под кедр, виски с содовой.
– Да, – вспомнил он, когда Бидж явился с подносом, – я очки забыл. Не хотел бы вас беспокоить…
– Какое тут беспокойство! – возразил дворецкий. – Не нужно ли еще чего-нибудь, мистер Галахад?
– Вроде бы нет. Сью не видали?
– После второго завтрака мисс Браун была на террасе. С тех пор я ее не встречал.
– Ну ладно. Значит, очки.
Когда Бидж вернулся, Галли выпил добрую половину успокоительного напитка.
– Что вы там делали? – спросил он. – И что это у вас, моя книга?
– Она, мистер Галахад.
– На что она мне? Я ушел, чтоб о ней не думать.
Мысль эту он не развил, удивившись тому, что дворецкий уж очень вылупился, а жилет его мерно ходит туда и сюда.
– Бидж, – осведомился он, – почему вы водите брюхом?
– Мне трудно, мистер Галахад.
– Не носите в такую погоду теплых жилетов.
– Это душевные муки, мистер Галахад.
– А что случилось?
Бидж понизил голос:
– Когда я проследовал к вам, за очками…
– Да-да?
– …я услышал какой-то шорох.
– Ай-ай-ай! Чего они лезут? Я же там работаю!
– Вот именно, мистер Галахад. Когда вы в замке, туда никто не заходит. Потому я и заподозрил…
– Заподозрили?
– Да. Заподозрил, что кто-то хочет похитить ваш труд.
– Что?!
– Похитить ваш труд, мистер Галахад. Я не ошибся. Немного помешкав, я распахнул дверь и увидел, что кто-то роется в столе. Это был Пилбем.
– Пилбем?
– Он самый, мистер Галахад.
– Ну, знаете!
– Вот именно, мистер Галахад.
– Что ж вы ему сказали?
– Ничего. Посмотрел.
– А он?
– Ничего. Улыбнулся.
– Улыбнулся?
– Слабой, жалкой улыбкой, мистер Галахад.
– А потом?
– Не говоря ни слова, я подошел к столу, взял ваш труд и покинул помещение. На пороге я холодно оглянулся.
– Молодец.
– Спасибо, мистер Галахад.
– Значит, крал?
– Несомненно, мистер Галахад.
– Может, искал нотную бумагу?
Такой солидный человек не уподобится Шерлоку Холмсу, да и социальный статус не позволит сказать то, что сказал бы этот сыщик доктору Ватсону.
– Нет, сэр, – отвечал Бидж.
– Зачем этому слизняку моя книга?
Бидж немного смутился.
– Разрешите говорить откровенно, мистер Галахад?
– Какая чушь! Да мы знаем друг друга с детских лет, так – с сорока! Валяйте.
– Спасибо, мистер Галахад. Насколько я понимаю, от вашего труда зависит благополучие мистера Роналда и мисс Браун.
Галли знал, что Бидж всеведущ, но не думал, что секретная служба так хорошо поставлена.
– Чтобы преодолеть сопротивление ее светлости, – продолжал дворецкий, – вы согласились воздержаться от публикации мемуаров. Насколько я понимаю, ее светлость не хотела бы причинять огорчение друзьям, прежде всего сэру Грегори. Я не ошибся, мистер Галахад?
– Нет, не ошиблись.
– Вы уступили ее светлости, уповая на то, что она, возможно, оставит в покое его светлость.
– «Возможно»! Ладно, Бидж, говорите прямо, репортеров здесь нет. Вы хотите сказать, что
