Сергей Уткин - История болезни
Последняя попытка выдворить захватчиков обернулась для Ивановны катастрофой: племянница устроила старухе месяц в психиатрической больнице. Вернувшись домой, бабка прожила год и тихо умерла в своем углу на кухне.
Племянница унаследовала однокомнатную квартиру Ивановны и шкатулку с золотом в тайничке за иконами. Денег от продажи золота хватило на новую трехкомнатную...
Солнечный зайчик
Сколько раз уже убеждался в правоте Конецкого: самая низкопробная литературщина и есть жизнь.
Она, жизнь, закручивает такие сюжеты, что Дюма-отец от зависти бледнеет и нервно грызет кончик гусиного пера. Д’Артаньян искал своих друзей двадцать лет спустя по приказу Мазарини. Эдмон Дантес, перевоплотившись в графа Монте-Кристо, искал друзей и врагов... Я же специально никого не искал. Хотя, чего лукавить: когда готовился материал для сайта, в голове мелькнула мысль – а вдруг кто-то из нашего театра отзовется. Мысль из головы была сразу изгнана как чрезмерно фантастическая и неправдоподобная. Даже в качестве сюжета для рассказа рассматривать не стал. Напишешь, а потом со всех сторон доброжелательные критики объяснят: "Слишком у вас все надуманно. Так, батенька, в жизни не бывает".
Бывает! И доказательство тому – письмо Беллы Усвяцовой-Гольдштейн, пришедшее из далекого Иерусалима.
Здесь уже я немного завидую автору "Трех мушкетеров" – трудно описать чувства, нахлынувшие от прочтения письма. Скажу лишь, что я почти два часа не мог написать ответ – подкатывал ком к горлу, хотя на излишнюю сентиментальность никогда не жаловался.
Я не раз писал, что кукольным театром заболел в третьем классе, после похода в ленинградский Большой Театр кукол. Наверное, это не совсем так. Когда мне было лет пять, мама привела меня в магазин игрушек и предложила выбрать себе подарок. Я сразу показал на Чипполино – мою первую перчаточную куклу. Случайно? Не уверен...
Конечно, я видел кукольные спектакли и до памятного похода в театр – в те годы по телевизору довольно часто показывали спектакли театра Сергея Владимировича Образцова. Но маленький экран черно-белого "Рекорда" не мог передать магическую атмосферу кукольного спектакля. Мне кажется, что технике вообще не под силу передать то ощущение волшебства, которое возникает, когда сидишь в зале.
Карел Чапек написал бы, что так началась Большая кукольная сказка. Мне кажется, что сказка началась раньше, вот только развиваться не спешила. Я мечтал о театре, но не как зритель – мне хотелось самому оживить куклу. Но как? Я не знал. В отчаянии даже написал письмо Сергею Владимировичу Образцову, но помогла очередная случайность.
Я тогда учился в школе продленного дня. Кто ходил на продленку – поймет, какая это "радость". Избежать унылого сидения в школе можно было только записавшись в какой-нибудь кружок в Доме пионеров и школьников. Чтобы помочь определиться с выбором "внеклассного увлечения" в начале нового учебного года нам устроили экскурсию по кружкам и секциям ДПШ. Впрочем, я уже рассказывал, как угодил в наш "Солнечный зайчик" и как ждал первого дня занятий.
Наконец-то настал долгожданный вторник. Уроки заканчивались в час, занятия в кружке начинались в три. От школы до дома пять минут ходу, от дома до ДПШ – пятнадцать. Больше часа я болтался вокруг Дома пионеров, не решаясь войти в дверь и подняться на четвертый этаж. Сердце в груди колотилось, все происходящее было словно во сне – и я очень боялся проснуться. В свои двенадцать лет мне уже не раз довелось обманываться в надеждах.
Наконец, часы в холле показали без четверти три. На ватных ногах поднимаюсь по лестнице, тяну заветную дверь – закрыто! В голове сумбур и паника. Неужели?.. Нет, просто еще рано, нормальные люди к трем приходят, ты бы еще за час приперся, балда!
Вот здесь меня память подводит. Я не помню, как прошло наше знакомство с Беллой Анатольевной. Не помню имен девчонок и ребят – только лица...
Но в памяти остались наши куклы. Они были разложены на стульях: Волчонок, Медвежонок, Лисичка, Медведица, Лесовик, Мальчик и Ловец – именно его бандитская рожа встречала школяров в день знакомства.
Бывалый читатель, наверное, ждет, что сейчас последует фраза в духе "Вслед за праздником начались суровые будни". Нет, такой фразы не будет. Но и сказать, что каждый день был сплошным праздником... Все проще – в театр я приходил как домой. А дома бывает всякое, хорошее и не очень. Но он все равно остается домом, где ты свой, где тебя ждут. А меня ждали, я это чувствовал...
Примерно через месяц количество народу в театре сократилось почти вдвое. Кому-то стало неинтересно, у кого-то нашлись более важные занятия. Затем постепенно стали сливаться старшая и младшая группы. "Старики" занимались с трех до пяти, но "мелюзга" завоевала право оставаться в чужое время. Как потом выяснилось – во благо.
Всем коллективом придумали себе название – "Солнечный зайчик", потом и песню разучили, она стала как бы заставкой к нашему спектаклю.
А вот название спектакля я забыл, позор на мою дырявую голову... Пьеса была, если не ошибаюсь, написана Беллой Анатольевной. Когда стало понятно, что спектакль у нас получается короткий, то довольно быстро была написана "вставка", увеличившая объем текста в два раза. В итоге спектакль по времени стал равен одному уроку...
Мне в спектакле досталась роль Волчонка, как я и хотел. Впрочем, народу было больше, чем персонажей, поэтому вторым Волчонком оказалась Лена Кучина. Память у меня тогда была не чета нынешней, и довольно скоро я знал не только свою роль, но и всех остальных персонажей. Когда по каким-то причинам не было партнера, я мог сыграть и Медвежонка, и Мальчика... Большие тростевые куклы, сделанные по заказу, оживали в моих руках. Но вот кто кого играл – до сих пор определиться не могу. С одной стороны, куклу вел я. А с другой...
Обычно в подобных воспоминаниях говорят: "Мы были одной семьей". Но в нашем театре было немного иначе – был большой коллектив, который объединяло общее увлечение. Но когда разговор заходил о дружбе – единый коллектив разбивался на мелкие княжества. По какому принципу – Бог его знает. С Леной Кучиной я подружился благодаря нашему Волчонку... Надо сказать, что характер у Волчонка был задиристый, проказливый, а порой даже вредный. Если Волчонок был не в духе, то вполне мог отказаться работать – то трость из лапы начнет вываливаться, то механизм управления головой заклинит намертво. Уговаривали Волчонка вдвоем, тихо шептали ласковые слова и чесали за ухом. Сказка? Может быть...
Вспомнился эпизод, которого я немного стыжусь. Две девочки нашей группы должны были подготовить сценку знакомства Медвежонка и Лисички. Текст не выучили обе, артистки наши путали реплики, периодически закатывали качаловские паузы, а куклы торчали над ширмой, задрав головы вверх и внимательно изучая потолок. От стыда за девчонок хотелось провалиться на месте, но пол был крепкий. Я старательно отводил глаза от ширмы, пытался зацепиться за что-то взглядом, лишь бы не видеть неподвижных кукол. Случайно взглянул на Беллу Анатольевну и увидел на ее лице выражение почти физической боли. Тут же прозвучала команда "Стоп!", девчонкам сунули распечатки текстов (хоть по шпаргалке сыграйте!), и... Куклы снова уставились в потолок, слушая монотонное, лишенное всякой эмоциональной окраски чтение текста. Через минуту снова прозвучало "Стоп!", вот только вместо Беллы Анатольевны скомандовал я. За что тут же получил справедливую нахлобучку – режиссер в театре должен быть один.
Шло время, дело налаживалось. Мы выучили тексты, разучили песни. Пальцы стали более ловкими и все реже куклы замирали в неестественных позах. Подходило время Большой премьеры.
Так получилось, что именно в этот год проходил городской конкурс самодеятельных кукольных театров. Очередная случайность? Не знаю. Выдумка автора? Но ведь было же! Нам назначили день и час, мы лихорадочно готовились к премьере. Не знаю, кому в голову пришла мысль – сыграть не просто перед жюри, а пригласить на спектакль школьников. В холле, силами ДПШ, организовали выставку "Берегите лес!".
Было решено, что спектакль сыграет старшая группа, младшие оставались в резерве. Я, кроме исполнителя роли Волчонка, умудрился стать еще и осветителем спектакля. Должность, как я теперь понимаю, почти номинальная – прожекторов было всего девять. Но даже здесь я умудрился выпендриться – в спектакле был момент, когда Лесовик пугает Мальчика, принимает различные формы. Буквально за час до спектакля мне в голову взбрело усилить эффект хаотическим миганием прожекторов. Что я и сделал, перепугав Беллу Анатольевну и актрис – в предпремьерной панике то ли я забыл согласовать и предупредить, то ли все остальные сразу забыли...
