Изабель Вульф - Мучения Минти Мэлоун
— Да уж! — ухмыльнулась она. — Такое не забывается. Это же тебя…
— Минти, — прервал ее Джек. — Привет! Спасибо, что пришла. — Он тепло, но нервно мне улыбнулся. — Топаз поможет тебе раздеться.
— Еще чего, — схамила Топаз.
— Ладно, — сцепив зубы, сказал Джек. — О'кей. О'кей… — Он помог мне снять плащ и проводил в просторную гостиную. Похоже, кроме меня, еще никого не было.
Чакка чакка чакка чакка чакка чакка чакка…
— Привет, Иоланта! — поздоровалась я с младшей сестрой, которая сидела в углу комнаты, надев наушники. — Привет! — я сделала вторую попытку.
Чакка чакка чакка чакка чакка чакка чакка…
Девочка нехотя приподняла наушники и, прищурившись, взглянула на меня.
— Привет! — произнесла она с рассеянной улыбкой и снова надела наушники.
Джек дрожащей рукой налил мне шампанского, потом включил сюиту Баха.
— Как дела в школе? — спросила я Топаз.
— Отстой! — ответила она.
— Что?
— Это значит «плохо», да, Топаз? — уточнил Джек у падчерицы. Та смерила его ледяным взглядом.
— Надо знать жаргон, — заявила она. — Тинейджерский сленг. Это новый язык. Как эсперанто, только сложнее. От этой музыки уши вянут, — добавила девица.
— Ага, — поддакнул Джек. — Перевожу: мне не нравится музыка, которую ты слушаешь.
В камине ярко полыхал огонь, но и без него атмосфера уже накалилась до предела.
— Ваши друзья придут? — вежливо поинтересовалась я.
— Да, — буркнула она. — Но не за два часа до начала, как ты. Только лохи приходят вовремя.
— Ха! Я же не знала, сколько времени займет дорога. Добиралась на метро.
— Где же твоя тачка? — презрительно скривилась она.
— У меня ее нет. — Топаз закатила глаза.
— О, привет, Минти. — В комнату вошла Джейн с подносом канапе. — Рада тебя видеть, м-м-м… — Я поняла, что она собиралась сказать «снова», потому что в последний раз мы виделись на моей свадьбе. — Чудесная стрижка, — нашлась она. Я поблагодарила улыбкой. И подумала: «Как замечательно она выглядит. Ровесница Джеку — сорок три года, — но выглядит намного моложе».
Чиркнула спичка, и комнату наполнил сигаретный дым. Топаз с видом бывалого курильщика затянулась «Силк кат» и выпустила колечко серебристого дыма, заученным жестом встряхнув головой.
— Все прошу, прошу ее, чтобы бросила, — призналась Джейн с кривой улыбкой. Я подцепила вилкой коктейльную сосиску. — Но она не слушает. Что ж, я считаю, молодые люди должны учиться на собственных ошибках, не так ли?
— Хм, да, — согласилась я.
— Ей пятнадцать.
— Джек постоянно твердит, чтобы я бросила, — прокомментировала Топаз, глубоко затягиваясь. — Но это его не касается. Если мой родной папа не против, не понимаю, при чем тут Джек.
— Да, боюсь, когда Джек просит девочек что-то не делать, они делают это назло, да, дорогие?
— Да! — воскликнули хором Иоланта и Топаз.
— Мне кажется, на тинейджеров лучше действует эмоциональное убеждение. Например, я говорю Топаз: «Дорогая, ты понимаешь, что курение вызывает рак?» А она отвечает…
— Мне пофигу! — подхватила Топаз, заржав, как лошадь.
— Вот именно. — Джейн сдвинула брови, делая вид, что сердится. — Ох уж эти детки! Прямо не знаю. Но все мы были молодыми, правда?
— Как работа? — спросила я Джейн. — Ты очень занята?
— О да! — весело воскликнула она. — Нет отбоя от страдающих анорексией, булимией, депрессией, малолетних преступников и потенциальных серийных убийц!
— Прямо как дома, — Джек глухо рассмеялся. — Шучу, Джейн, — отыграл он назад под гневным взглядом супруги. — Я пошутил, ясно?
Звонок в дверь стал для него спасением. Джек кинулся принимать пальто. Я сидела на краешке дивана, изучая гостиную. Все тут было как в каталоге ИКЕА — ярко, но безлико. Деревянные полы покрыты разноцветными лоскутными ковриками. Кованая люстра-подсвечник. Красочные постеры на стенах. Шторы в веселую клетку на декоративных карнизах. Я ломала голову, куда бы приткнуть бокал, не решаясь поставить его на антикварный столик красного дерева с хрупкой мозаичной поверхностью в виде шахматной доски. Столик явно принадлежал Джеку. Оглядев комнату, можно было легко отыскать его вещи: они выпадали из остальной обстановки. Чудесная картина маслом — дорога в Альпах — висела рядом с репродукцией Хокни[60]. Два красивых хрустальных подсвечника выглядели нелепо на сосновой каминной полке. Все наименее «практичное» наверняка привнес Джек.
Передо мной стоял низкий деревянный кофейный столик. Я избавилась от бокала и взяла со столика книгу. «Как общаться с подростком» Шейлы Мунро. Еще там лежали потрепанный экземпляр «Чужих детей» Джоанны Троллоп и опус под названием «Вы просто не слушаете — вы просто не понимаете».
Звонок звенел без передышки. Комната наполнилась гостями. Шампанское лилось рекой. Я познакомилась с соседями, друзьями и коллегами Джейн, психотерапевтами. Кроме меня Джек не пригласил никого с радиостанции. Но все равно было очень весело, хотя девочки ни за что не соглашались принять участие в вечеринке. Они сидели на ступеньках и читали журналы. В десять часов, когда вечеринка была в самом разгаре и настроение у всех поднялось, снаружи раздался резкий визг шин, пьяный мужской хохот, стук автомобильных дверец. Следом прогремел звонок.
— Привет, это «Эйвон»! — проорал мужской голос сквозь прорезь для писем. — Выходи, Топаз, открывай эту долбаную дверь! — Топаз и Иоланта бросились открывать. В комнату ввалилась целая банда парней в джинсах и черных кожаных куртках. Воздух пропитался тестостероном. Топаз и Иоланта ликовали: приехали их герои.
— Добр-вечр, — пробурчал парень лет пятнадцати и громко, некрасиво сморкнулся. Не знаю, что было жирнее — его залитые гелем волосы или лоснящееся от кожного сала лицо.
— Привет, хм… Уэйн, не так ли? — произнесла Джейн с гостеприимной улыбкой. — И Пит. — Пит поднял татуированную руку вместо приветствия. На его подбородке, словно лава в жерле вулкана Кракатау, пузырились прыщи. — Джек, принеси ребятам выпить, — попросила Джейн. — У нас полно пива, мальчики.
— Клево, — откликнулись мальчики и потопали на кухню.
Дзинь-дзинь!.. Прибыла еще одна группа тинейджеров. Трое парней и две девушки. Все уставились на нас так, будто мы пришельцы с планеты Зог.
— Ни фига себе шнурков набежало! — выпалило создание по имени Заря с малиновыми волосами и таким количеством сережек в ушах, что мочки напоминали карниз для штор.
— Шнурки — это мы, — объяснил Джек со знанием дела. — Не подумай, что Заря имеет в виду тесемочки для обуви.
— Долбаные родаки, — фыркнула ее подружка.
— Родаки? — не поняла я.
— Родители, — перевел Джек.
— Заря, что будешь пить? — спросила Джейн.
— «Отвертку», — ответила Заря.
— Да, конечно, — кивнула Джейн. — Тебе то же самое, Тайлер?
Тайлер кивнула.
— Только водки побольше, — уточнила Заря.
— Угощайтесь, девочки! — гостеприимно предложила Джейн. Подростки направились к столу с напитками. — Мы вам доверяем, не пейте слишком много.
— Как же, — огрызнулся Джек.
Дзинь-дзинь!.. В комнату ввалились девочки с проколотыми бровями и девочки с черными ногтями, девочки в платьях, едва прикрывавших трусики, и девочки в диковинной обуви. Я не могла отвести глаз от невероятных кроссовок с липучками, ботинок на платформе с ремешками, неуклюжих кожаных сандалий, усыпанных розовыми блестками.
— Как тебе мои новые платформы?
— Принц Уильям — просто конфетка.
— Не, мне больше нравится Лео.
— Да, клевый чувак… — Мать больше не дает мне карманных денег. Дзинь-дзинь!.. Нагрянуло еще несколько юнцов — в мешковатых футболках, с длинными сальными патлами, жидкими усами и оспинами от прыщей. Через полчаса пятнадцатилетних было уже в два раза больше, чем нас, «шнурков». Кто-то поменял диск, и гостиная превратилась в танцпол для старшеклассников. Верхний свет притушили, подростки стали страстно обжиматься. Воздух сгустился от гормонального коктейля.
— Давай!
— Нет! Не хочу.
— Еще!
— Ой! Это отвратительно!
— Знаете, нет ничего хуже, чем подавлять подростка. Они такие уязвимые в этом возрасте, — заметила Джейн. Топаз схватила в охапку проходящего парня, кинула на диван и принялась с упоением тискать. — Вы знаете, — серьезно продолжала Джейн, — что тинейджеры, которым родители все запрещают, испытывают проблемы во взрослой жизни?
— Неужели, — устало отозвался Джек.
— По-моему, это признак цивилизованности, — проникновенно внушала Джейн. — Если бы старшее поколение относилось к молодежи терпимо, с пониманием… Например, мои родители обращались со мной очень строго…
— Простите, — мимо нас пробежала девушка, зажав рот рукой, и бросилась в туалет на первом этаже. В гостиной двое подростков устроили состязание по плевкам: кто попадет в самый центр зеркала с дивана.
