Подруга по контракту (СИ) - Трифоненко Елена

Вечеринка получилась классная. «Брат» пригласил на нее и аниматоров, и фокусников, и даже акробатов. Ударил, так сказать, по всем фронтам. Стол, кстати, ломился от угощений. Суши, шашлык, обожаемая всеми пицца — чего только не было. А завершился праздник испытаниями квадрика. Тот работал прекрасно, что меня крайне порадовало.

В Краснодар я хотела вернуться вместе с Георгием, но он уехал до того, как я успела с ним об этом переговорить. Наверное, до сих пор злился на меня за отповедь в саду.

В общем, мне пришлось остаться с ночевкой.

60

Я чувствовала себя совершенно обессиленной, но уснуть не получалось. Мысль о том, что где-то рядом есть Павел, сводила с ума. Мне хотелось ощутить вкус его губ, хотелось обнять его хотя бы еще один раз. Последний.

А может, он не станет возражать? Завтра я все равно уеду и постараюсь не возвращаться в Сочи целый год.

Меня вдруг переполнила решимость. Я выбралась из кровати, натянула сарафан и на цыпочках побежала к комнате Павла.

Свет нигде не горел, но я еще не успела забыть планировку. Я на одних инстинктах сбежала по лестнице и свернула в коридор. И в тот же миг врезалась во что-то большое и темное.

— Ой! — вскрикнула я и замахала руками, чтобы удержаться на ногах.

— Господи, Лида, это ты? — раздался из темноты голос Павла. — Что ты тут делаешь?

— Ничего.

Мне вдруг стало стыдно за свой дурацкий порыв. Меня отшили, а я все липну.

— Мне захотелось пить, — ляпнула я первое, что пришло на ум. — И есть. Все сразу, в общем.

— А я… Я шел к тебе, — глухо признался Павел.

— Серьезно?

— Да. Мне хотелось увидеть тебя еще раз.

У меня перехватило дыхание. В груди затрепетало, а кровь словно превратилась в шампанское.

— Ты даже не представляешь, как мне тебя не хватает, — тихо произнес он.

— Мне тебя тоже не хватает, — выпалила я и беззвучно заплакала.

Он осторожно обнял меня, погладил по волосам:

— Моя чокнутая девочка… Неужели ты и правда скучаешь по такому мерзкому, старому вредине, как я?

В его голосе было столько нежности, что я тут же простила ему свое увольнение. Я обхватила его шею руками и, запинаясь, зашептала:

— Да, я скучаю по тебе! Безумно скучаю. А еще знаешь, что я подумала? Мы вполне можем встречаться тайно. Ты мог бы иногда приезжать в Краснодар, и мы…

— Как же пошло это звучит! — с досадой выдохнул он. — Ты не заслуживаешь такого отношения. Ты достойна самого лучшего.

Его пальцы коснулись моих щек и вздрогнули.

— Лида, ты что, плачешь?

— Не знаю.

Он взял меня за руку и решительно повел в свою комнату.

Яркий свет, горящий там, заставил нас обоих зажмуриться. Я воспользовалась моментом: вытерла слезы и попыталась улыбнуться.

— Лида… — Павел открыл глаза и посмотрел на меня так, что сердце пропустило удар. — Господи, ты и правда плачешь… Из-за меня?

— Конечно! Из-за кого еще мне тут сопли размазывать? Ты прогнал меня, как нашкодившего котенка. До сих пор бесит.

— Я думал, так будет лучше для всех, думал, ты и не вспомнишь обо мне через месяц.

— Надо было на прощанье огреть меня битой — тогда бы я тебя не вспомнила. А так я провалами в памяти пока не страдаю.

— Звучит угрожающе.

— Самое время извиниться, не думаешь?

Он довольно талантливо изобразил растерянность:

— За что? За то, что чуть не сдох тут без тебя в муках?

— А кто тебя заставлял мучиться?

— Совесть, Лида, совесть! Я просто верил, что после нашего расставания ты возьмешься за ум: сделаешь карьеру, найдешь себе нормального мужика.

— Мне не нужен нормальный мужик. Мне нужен ты.

Наши взгляды снова встретились. Павел выглядел потрясенным. Его пальцы осторожно прошлись по моему лицу: погладили брови, очертили щеки.

— Я тебя не заслуживаю.

— Не заслуживаешь, — подтвердила я. — Но проклятому генератору случайных чисел этого не втолкуешь.

Его лицо чуть побледнело, на нем проступили сожаление и чувство вины.

— Прости меня, — тихо сказал он. — Прости, что прогнал. Я думал, что делаю плохо только себе.

— Извинения приняты. Предлагаю подписать пакт о ненападении. Кровью.

Уголки его губ чуть дрогнули, а потом Павел крепко обнял меня и сказал:

— Не надо крови. Клянусь, я больше никогда тебя не обижу. Никогда не сделаю тебе больно. И я обязательно придумаю, как нам перейти от родственных отношений к нормальному роману.

— Правда? — все происходящее вдруг показалось мне каким-то нереальным.

Может, я все же заснула, а Павел мне только снится?

— Я люблю тебя, — вдруг тихо сказал он. — Я люблю тебя, Лида Васина. Просто до чертиков.

— А я люблю тебя, — бесхитростно ответила я. — Любовь зла, полюбишь и ко… кошмарного вредину. Кстати, мне нравится этот сон. Вот бы мне такое снилось каждую ночь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он рассмеялся. А после мы наконец поцеловались, и это был самый лучший поцелуй в моей жизни.

На следующее утро мы специально встали пораньше, чтобы не спалиться. На цыпочках пробрались на кухню и, будто настоящая супружеская пара, занялись приготовлением завтрака. В голову нам взбрело налепить пельменей. В холодильнике имелся охлажденный фарш, Павел нарезал лука, а я замесила тесто.

Мы лепили всякие смешные корябушки и то и дело посматривали друг на друга. Мне хотелось петь от радости. И Павел тоже выглядел ужасно счастливым. А потом его вдруг осенило.

— Давай скажем Виоле, что ты — приемная, — предложил он. — Обозначим, что между нами нет родства. Когда она поймет, что у нас роман, посчитает его ужасно пошлым, но все-таки сносным.

Я пожала плечами. В принципе, идея меня устраивала. Осталось обдумать детали — и вперед.

Около семи часов дверь в комнату отворилась, и в кухню вошла Виола

— Доброе утро, заяц, — улыбнулся ей Павел.

— Доброе утро, голубки, — отозвалась она, и я от неожиданности выронила скалку, а Пашка так вообще грохнул об пол миску с фаршем.

— Что? — закричали я и Павел в один голос.

Виола ухмыльнулась:

— Вам еще не надоело притворяться? Ну ладно, хорошо. Доброе утро, папа. Доброе утро, дорогая тетушка.

Павел рухнул на стул и схватился за голову:

— Кто? Кто тебе рассказал?

— О том, что Лида нам не родня? — деловито уточнила Виола. — Да я сама поняла. Ты так долго уговаривал меня на няню и тут вдруг резко отстал. А через два дня выяснилось, что к нам уже едет какая-то родственница. Неужели ты думаешь, я такая дура, чтобы на это купиться?

Павел явно не знал, что сказать. Виола подбоченилась и продолжила:

— Ты мне сам всегда говоришь: доверяй, но проверяй. Лида мне понравилась, но я все-таки улучила момент и порылась в ее вещах.

— Виола! — Павел был явно шокирован этим фактом. — Но ведь так нельзя.

— Обманывать родную дочь, знаешь ли, тоже некрасиво, — с вызовом заявила она, но на лице ее все-таки появилось виноватое выражение. — И ты должен меня понять. Я умирала от любопытства.

Павел не выдержал дочкиного взгляда и опустил глаза. Виола покачала головой:

— Если честно, ты не умеешь притворяться. Совсем. Кстати, чья это была идея — выдать Лиду за нашу родню? Твоя или Гошина?

— Гошина.

— Я так и подумала. Ему вечно приходят в голову странные штуки.

— Но как ты узнала про нас… — Павлу явно было трудно говорить об отношениях со мной. — Про меня и Лиду?

Виола пожала плечами:

— Ты стал смотреть на нее… как на маму. А еще я видела, как она вылезала из твоего окна. По правде говоря, мне это очень не понравилось. Мне не хотелось, чтобы кто-то занял место мамы.

Я, кажется, покраснела:

— Прости.

Виола шагнула ко мне и неуклюже обняла:

— Это ты меня прости. Мне так хотелось от тебя избавиться, что я заключила с папой сделку. Я сказала, что вернусь в школу, только если он уговорит тебя поехать в Краснодар с Сашей.