Андрей Яхонтов - Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2

Моржуев попивал ром и боккарди с пепси и звонил-названивал своим многочисленным женам и невестам. Обладая невзрачной внешностью, он, тем не менее, имел тех и других штук по двадцать и теперь крутился между ними, рассказывая каждой, как нежно он ее любит и ждет не дождется встречи. Воркуя, он кушал, чавкал, причмокивал, вилкой и ножом не пользовался, с жирных пальцев стекал на карточные рубашки соус.

Детектив Марина беспрестанно курил и поддергивал рукава длиннющего свитера, из которых сыпались заранее припасенные тузы и дамы. Этот заботился лишь о собственных взятках и вистах и забывал о партнере и о совместных с этим партнером интересах, о том, что не может выиграть, если компаньон утонет. Добыв же взятку, пододвигал к себе скопленьеце бубен, треф, валетов и семерок и приговаривал:

— А что, а что вист по копеечке, всего — семь, можно купить пирожок с капустой…

Овцехуев, пухлый и кучерявый, был мастером блефа, придумывателем хитроумных затейливых обманных ходов: вместо козырей крыл и отбивался от нападавших любой имевшейся у него на руках мастью.

Невозможно было не задуматься: какую не охваченную и не воплощенную тремя субчиками часть субстанции Маркофьева олицетворял я сам? Хотелось надеяться, я тешил себя мыслью, что это — не видная стороннему взгляду совесть.

Когда троица уехала, я отважился. Я вызвал Маркофьева на серьезнейший разговор. Который собирался затеять давно, но никак не мог решиться. Проводив Моржуева, Овцехуева и детектива Марину на московский рейс, посадив их в самолет и помахав им на прощанье, я сказал тому, от кого полностью зависел:

— Ведь вы все повязаны общей веревочкой. Ты и Моржуев, детектив Марина и этот самый пострадавший, чью "Ауди" я якобы похитил.

Маркофьев улыбнулся и ответил:

— Думаю начать выпуск одноразовых карточных колод. А то обычные засаливаются слишком быстро… Что-то с этого, безусловно, можно выкрутить…

И еще он сказал:

— Если я поступлю так, как ты просишь, и избавлю тебя от долгов, ты не будешь работать на меня… Правда? Неужели я дурак? Неужели допущу подобную глупость?

Он сказал:

— Успокойся. Если время нельзя использовать по назначению, его надо использовать как-то еще. Используй месяцы и годы, которые проведешь возле меня, с выгодой для себя. Поверь, ты немало почерпнешь и приобретешь.

На долгие десятилетия эта его мудрейшая фраза стала для меня путеводной.

На закате мы вышли на яхте в открытое море. И, сидя на палубе за накрытым столом, как когда-то, во время плавания на пароходе по реке, предались воспоминаниям. Выплывший месяц был похож на наполненный ветром парус.

— Я недаром много читал последнее время, — говорил Маркофьев. — И обнаружил любопытное совпадение: во всех религиях мира говорится о том, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому попасть в рай. Почему так трудно живется богатому? Да потому что богатство отягощает, мешает, не пускает в узкую дырочку нравственных норм и запретительных табу. Сковывает. Но мы ведь не ищем легких путей… И ограничительные рамки нам ни к чему!

Я кивал и тянул из высокого стакана апельсиновый сок.

— И еще, — сказал он. — Я ведь давно пишу стихи. Просто никогда тебе об этом не рассказывал. Недавней бессонной ночью я сочинил… Вот послушай…

И продекламировал:

Как много пройдено дорог,

Как мало сделано ошибок!

Под утро мы причалили к берегу. Занимался рассвет. Экзотическая птичка пела в ветвях — точно скрипела несмазанная телега. Шмель мычал как теленок.

Мы стояли на краю скалистого обрыва, ветер ерошил наши волосы. Внизу расстилалась гладь моря. Маркофьев поманил меня к себе и шепнул:

— Есть мысль… Тут неподалеку… Остров Корсика… Если нет дымки, его можно различить… Хочу его прикупить… Знаешь почему?

— На Корсике родился Наполеон, — догадался я.

Маркофьев удовлетворенно кивнул, довольный, что направление его размышлений было уловлено столь быстро.

— Он завоевал мир, и я завоюю, — сказал он.

— Ну, не совсем завоевал, — заметил я. — Не полностью. Все же некоторые поражения он терпел.

На лице друга отразилось беспокойство.

— Как? Он разве не взял Москву?

— Взял. Потом, как тебе известно, отступил…

Услышав это, Маркофьев вновь сделался сама безмятежность.

— Шаг вперед, два шага назад, потом снова три шага в наступление… Отступить — значит победить. Важно, что из народной памяти он уже не изгладится. И я не изглажусь. Ибо Москву я тоже взял. Хотя бы тем, что половина нынешнего ее населения — мои прямые потомки. А теперь возьму Корсику… — Маркофьев устремил на меня пронзительный взгляд. — Ты думаешь, я случайно поселился на Капри? Нет, я иду ленинским путем. Изучаю то, что изучал здесь в эмиграции великий вождь. Как ему удалось создать непобедимую партию коммунистов? Ответ прост: он предвосхитил сегодняшний день: изобрел структуру и организацию современной мафии. Вот и я хочу …

И еще он сказал:

— Да, я куплю этот остров… Можно было бы купить другие… Сицилию или Сардинию… Но их названия звучат несолидно. А то и комически. Как банка сардин. И потом на Сицилии могут пристукнуть. Люди там заправляют серьезные… А тебе я устрою остров Святой Елены…

Я улыбнулся и возразил:

— Боюсь, эти острова не продаются. И потому затея невыполнима.

— Вот увидишь… На что примажем, что я куплю? — сказал он.

1. Сравните два образа жизни — автора-рассказчика и Маркофьва. Какой вам ближе? Какая позиция устраивает вас больше — когда вы всем должны или вам все должны?

2. Если вы убиты (погибли, умерли), означает ли это, что ваша жизнь закончена?

3. Означает ли ваша гибель, что наступила новая полоса вашей жизни?

4. Часто ли вам доводилось кормить мурену?

Вывод. Мудрость — это когда хватает ума (или интуиции) не навяливаться и не навязываться тем, кто тебя не любит. Мудрость — это умение промолчать, когда чувствуешь, что твоего высказывания не ждут. Мудрость — в постоянном ощущении себя лишним и временным всюду, где бы ни оказался.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ВЕСЬ МИР — ЧУЖБИНА

Иногда мне кажется, что шар Земли — крохотный кровяной шарик — внутри огромного организма Вселенной, у которой, как у человека, есть руки, ноги, голова, глаза… Как в человеческом теле миллионы клеточек подчиняются общему ритму и режиму жизнедеятельности, так и необозримый "космический гигант" функционирует по своим законам, которые мы еще только учимся распознавать и называем то атмосферными явлениями, то влиянием небесных светил. В действительности — это те же токи крови, лимфы, потоотделение, что и в наших жилах и кожных покровах. Только у гиганта процессы неохватнее, воздушнее… Величественнее.

Как у человека с течением жизни постепенно отказывают, выбывают из строя органы тела, так и у планеты отмирают клетки: леса, виды животных, рыб и птиц, которые, возможно, выполняют весьма необходимые для поддержания жизни функции. Человек смертен и Планета Земля смертна. Естественный процесс и закономерный итог, и нечему тут было бы ужасаться. Если бы в роли губительной, болезнетворной силы не выступал хомо сапиенс! Мыслящее вроде бы существо. Однако человечество в массе своей действует не как рассуждающая субстанция, а как запрограммированная на выполнение погубительной задачи свора. Туча тли, саранчи, микробной пыли. Тьма вредоносных молекул. Только преступным недомыслием можно объяснить учиняемые двуногим существом несуразицы, мелкие и крупные гадости, а также ужасающие рукотворные катастрофы.

Из танкера вылилось сотня тонн нефти… А кто расплачивается за эту халатность человека? Птицы и рыбы.

От непотушенной спички вспыхнул пожар в лесу, сгорело сто гектар рая. А кто расплатился? Человек или животные и растения?

Кем же являются населяющие крохотный кровяной шарик люди? Вот именно — бактериями, которые, облепив жертву, сами того не сознавая, ведут ее к гибели, уничтожают. Расплодившись в неимоверных количествах и продолжая множиться, они вытеснили и почти свели на нет другие группы не столь опасных инфузорий — носорогов, лисиц, китов. Люди поедают тело земли — как гусеницы зеленую листву. Сжирают все то, благодаря чему планета могла бы выжить: леса, животных, морских обитателей, нарушая равновесие в природе и отравляя окружающую среду продуктами своей суеты.

Контрольный вопрос. Что человечество производит — кроме отходов и помоев? Кто даст ответ, прибавив к названному перечню хоть малую малость, тому + 50 очков.