Джо Листик - Сексуальный переворот в Оушн-Сити
Воспоминания о беглом Наварро были еще весьма свежи в памяти Шумахера, и едва увидев знакомую татуировку с орлом на смуглой коже девицы, он обомлел так, будто внезапно нашел золотой самородок размером с приличный булыжник!
– Надо же, как повезло! – поделился он своей радостью с охранником.
В отличие от полицейского сержанта, Наварро не разделил восторгов шерифа и, рванувшись всем телом, безуспешно попытался освободиться из крепких лапищ копа.
– Попробуйте только меня тронуть! – завизжал он, но на этот протест никто даже не обратил внимания.
Шумахер просто не мог поверить своему счастью, разглядывая Наварро с головы до ног, словно породистую кобылу на скачках в Кентукки.
– Чего только люди не придумают, чтоб не загреметь в тюрьму! – восхищенно бубнил он себе под нос.
Правда, шериф недолго пребывал в эйфории по поводу своего неожиданного открытия и вскоре, вызвав помощника, приказал тому снять у мексиканки отпечатки пальцев.
Арестованная девица не проронила ни слова во время этой унизительной процедуры и лишь жгла ненавидящим взглядом счастливого шерифа, который тоже не спускал с нее глаз.
Компьютерная проверка быстро подтвердила идентичность отпечатков мексиканки и сбежавшего Наварро, о чем Шумахер тут же с радостью сообщил своей пленнице.
– Теперь, голубчик, придется рассказать не только про наркотики, но и про тех, кто тебе помог с этим маскарадом!
В подтверждение своих слов Шумахер попробовал было беспардонно ухватить Наварро за грудь, но тот вдруг стремительно наклонил голову и, будто собака, вцепился зубами в руку шерифа.
Когда через минуту охраннику с огромным трудом все же удалось оттащить пленницу в сторону, та, едва отдышавшись, неожиданно заговорила вновь.
– Вы не услышите от меня ни слова, пока не превратите обратно в мужика! – решительно заявила она. – А я много чего могу порассказать, – с наглой ухмылкой добавила мексиканка, не без удовольствия наблюдая за тем, как шериф, морщась от боли, потирает укушенную руку.
К счастью, Дьячкофф отделался лишь испугом и несколькими малозаметными царапинами, так что ему не потребовалась сколь-нибудь серьезная медицинская помощь. Дав полицейским краткие показания, в которых правдивая часть была в несколько раз меньше другой, придуманной, Макс и Эдик, наконец, расстались со стражами закона.
Не меньше изворотливости приятелям пришлось проявить и для того, чтобы их физиономии не попали в фото– и телеобъективы, ибо репортерская братия уже несколько часов активно охотилась за всеми участниками событий на пляже «Тропикана».
Они вернулись в отель за полночь, по горло сытые дневными приключениями.
Сонный Дьюк встретил парочку двусмысленной фразой:
– Я думал, вы уже не вернетесь.
– Это почему же?! – опешил Дьячкофф.
– Ваша жена выглядела такой рассерженной…
– Жена?!!
Дьюк состроил хитрую гримасу:
– Ребята, бросьте прикидываться: она мне все рассказала!
– О чем это вы? – подключился к разговору Каманин.
– Я-то вас отлично понимаю, – закивал Дьюк. – Сам пять лет был женат!
Вдруг Каманина осенило:
– Постойте, у нее была татуировка?
– Еще какая, – подтвердил Дьюк. – Не отказался бы поменяться местами с той птичкой!
– Она приезжала утром? – допытывался Макс.
– Ну да, после того, как вы укатили на пляж, – Дьюка явно тяготили эти расспросы. – Ладно, все это ерунда, – вдруг оживился он. – Скажите лучше, как вам удалось приделать эти штуки? – Дьюк бесцеремонно ухватил Эдика за грудь. – Силикон, угадал?… Дьячкофф ошеломленно выпучил глаза.
– Какого черта?! – взвизгнул он.
Макс мгновенно оценил ситуацию и резким точным ударом свалил наглеца с ног. Тот не сразу смог подняться, а когда ему все же удалось сесть на пол, парочки рядом не было.
– Твою мать!!! – ахнул Дьюк, ощупывая расквашенный нос. – А удар, как у мужика…
Окончательно Дьячкофф успокоился лишь после того, как принял душ и пристроился перед зеркалом, чтобы сделать маску для лица. Все это время Макс озабоченно вышагивал по комнате, изредка поглядывая на ушибленный кулак.
Неожиданно он остановился рядом с Эдиком, бесстыдно уставившись на голые ноги приятеля.
– Ха! А ведь завтра у Левы вечеринка! – просиял Камакин.
– Что из того?
– Ничего… Можно составить ему компанию, – предложил довольный Макс.
– Я бы предпочла кого-нибудь другого, – буркнул Эдик и приятель заметил, что в его присутствии Дьячкофф впервые отважился заявить о себе подобным образом.
– Отчего же, Глюкман умеет обращаться с дамами! – хохотнул Макс.
– Синяя Борода тоже умел.
– Послушай, Эдик, он совсем не так страшен, – Макс вдруг стал задумчивым. – Вот если бы нам удалось заманить его в постель…
Дьячкофф резко обернулся:
– Это еще зачем?!
– В спальне Лева пока обходится без Чемпиона, – прозрачно намекнул Макс.
Наступила томительная пауза.
– И кто, по-твоему, должен с ним лечь? – тихо спросил Дьячкофф.
– Я не в его вкусе, – осторожно начал Камакин. – В конце концов, будь я поплотнее и чуть ниже ростом…
Он не успел закончить, потому что Дьячкофф поспешно вскочил со стула.
– Черта с два! – крикнул Эдик и решительно направился к шкафу, где находилась его дорожная сумка. Затем он принялся швырять в нее вещи: юбки, блузы, нижнее белье.
– Я и так по уши в дерьме! – возмущенно бормотал Дьячкофф. – Но, оказывается, этого мало: теперь нужно еще и улечься в постель с главным ублюдком! – Он рывком застегнул молнию на сумке. – Не выйдет! Найди себе другую дуру!
Эдик быстро переоделся и, схватив сумку, направился к двери.
– Куда теперь? – окликнул его Макс.
– К мамочке в Нью-Йорк! – Дьячкофф обернулся. – Там, по крайней мере, женщин не подвешивают к потолку за ноги!
– И чем займешься?
– Без работы не останусь! – с вызовом ответил Эдик.
Камакин громко расхохотался:
– Хотел бы я взглянуть на кретина, что согласится тебя взять!
Эдик даже не поморщился.
– В Бронксе я буду нарасхват! – он решительно шагнул к выходу.
– Катись к чертям!!! – напутствовал его Камакин. – Но имей ввиду, я забираю твой гонорар!
Последнее замечание застало Эдика уже на пороге.
– Паршивый интриган! – огрызнулся Дьячкофф и громко захлопнул за собою дверь.
После ухода Эдика Макс еще долго негодовал, вновь и вновь переживая недавний спор.
– Интриган?!. Еще чего! – обиженно бубнил он. – Можно подумать, что деньги у меня в кармане.
Макс подошел к зеркалу, рядом с которым лежали пудра и духи приятеля.
– Ха! Я и сам все сделаю… – заявил Камакин, глядя на отражение своей расстроенной физиономии. – Сперва только придумаю, как… – признался он самому себе.
Пока Камакин рассуждал перед зеркалом, дверь номера опять открылась, и на пороге появился Эдик со своей сумкой.
– Чего тебе? – грубо спросил Макс, но потом, вспомнив про пудру на столике, понимающе кивнул:
– Ах да… Предметы первой необходимости!
Но Эдик не обратил на иронию приятеля никакого внимания.
– Хрен с тобой, я согласна! – пробурчал он и, поставив сумку на кровать, принялся доставать из нее вещи.
Глава 28
Большую часть следующего дня компаньоны потратили на подготовку к вечеринке: они ездили по магазинам модной одежды, терпеливо сидели в парикмахерской, выбирали подходящую обувь и косметику. В интересах дела Максу пришлось продать бинокль и золотое колечко с бриллиантом, которое Эл подарил Эде накануне.
К вечеру приятели расстались с последними деньгами, но благодаря собственным стараниям выглядели, как принцессы. На Эде было короткое в блестках платье цвета беж со сверхсмелым вырезом на груди и модные итальянские туфельки. Ее аккуратно уложенные волосы украшала великолепная орхидея.
Макс предпочел длинное вишнево-красное вечернее платье, под которым было удобно прятать пистолет.
Он не стал делать завивку, как Дьячкофф, и ограничился тем, что собрал волосы на затылке в пучок и скрепил их красивой заколкой. С макияжем ему помогла Эдя, изрядно поднаторевшая в этом деле.
Как и предполагал Макс, их появление во владениях Глюкмана среди многочисленных гостей и прислуги прошло без проблем. На площадке перед домом играл оркестр. Кто-то танцевал, остальные проводили время в беседах за коктейлем.
Сам Глюкман, как и полагалось виновнику торжества, служил центром притяжения и его можно было легко отыскать среди присутствующих по торчащему рядом громиле-Колхейну в черном фраке с ослепительно белой манишкой.
Судя по заинтересованным взглядам мужчин в сторону Эди, та действительно выглядела весьма эффектно и как нельзя лучше подходила для отведенной ей роли. Но сама Эдя, впервые оказавшись в подобном положении, слегка нервничала.
– И как я смотрюсь на общем фоне?… – спросила она у приятеля, улучив момент.
