Андрей Ангелов - Безумные сказки Андрея Ангелова
— Это было давно, — протянул зеленоглазый, в тоне послышались ностальгические нотки, — когда ещё у руля преисподней стоял Сатана…
— Ваш уважаемый прадедушка, — с умилением произнёс первый бес.
— Да, Хрыщ, мой Гениальный прадедушка! Поехал он как-то по важному делу в Иерусалим… — светлейший внезапно замолчал, погружаясь в воспоминания, потёр переносицу.
— И что было дальше? Поехал, и что с ним случилось? — с интересом воскликнул Порось.
— Неважно, — ответствовал лысый босс. — Потом доскажу.
Он сморщился и громко чихнул.
— Будьте здоровы, герцог! — вскричали оба беса.
— Спасибо, — босс обтёр платком рот и нос. Затем поднялся и сказал: — Доставьте ко мне карманника. Придётся замутить с ним.
— Светлейший, здесь небольшая проблема, — вякнул Хрыщ.
— Какая проблема? — побагровел хозяин.
— Он сейчас сидит в тюряге, в Подмосковье, — объяснил Порось. — Ничего серьёзного, так, по мелочи. Увёл кошелёк у одной тётки… За руку его никто не поймал, но… менты решили Санька не отпускать и закрыли на полгода, как бы за хулиганку.
— Ну и что? — нетерпеливо прервал его светлейший.
— Если вы подождёте месяц, он выйдет на свободу, и тогда мы его привезём, — дополнил Хрыщ.
— К чёрту месяц! — напыжился главарь. — Даю вам сутки, вытащите карманника из тюряги!
— Сутки мало, герцог, — мужественно вымолвил Порось. — Там такая охрана… Надо тщательно спланировать побег, вырыть подкоп…
— Вы себя сейчас ведёте, как два тупых отморозка из комедийного кино! — заметил босс.
— Простите, светлейший, — повинился Хрыщ.
— Прощаю, — остыл начальник. — Чешите уже, время пошло.
— Можно вопрос, светлейший? — спросил разрешения Порось.
— Ну? — хозяин опустился на трон, достал из хьюмидора сигару, повертел в коротких пальцах с острыми, ухоженными ногтями, понюхал.
Порось разъяснил утвердительным тоном:
— Человек, который вам нужен, должен родиться в России в ночь на православное Рождество. Потом ему должно быть больше лет, чем Христу в земной жизни. Затем он обязан вести грешную жизнь, то есть пить, курить, трахать ба…
— Порось, ты меня достаёшь! — не дал закончить герцог. — Почему ты такой зануда? Твоя мамаша не спала, случаем, с ритором?
Он откусил сигарный кончик, выплюнув его под ноги бесам.
— Я просто хочу сказать, к чему такие сложности? — спросил Порось, почесывая хвостом клочок шерсти на груди. — Ведь можно взять для вашего задания любого смышленого человека.
Шеф чиркнул пальцем по лацкану пиджака, на конце острого ногтя вспыхнул синий огонёк. Он прикурил, выпустил клуб дыма, задул огонь.
— Об этом я прочитал в «Книге Страшного Суда», — пожал плечами главарь. — За что купил, за то и продаю. А теперь проваливайте. — Шеф закончил разговор, возвращаясь к созерцанию то ли карты, то ли шедевра изобразительного искусства.
— До свиданья, светлейший, — поклонились оба и поспешили прочь из зала.
* * *Оставив позади позолоченную дверь, бесы двинулись через ряд высоких дворцовых комнат — с соответствующей отделкой и обстановкой.
— Почему всякую грязную работу должны делать мы?! — возмущался Порось. — За кого он нас держит?!
— Мы его помощники, Пороська, — возразил Хрыщ. — Если не хотим потерять это хлебное место, нужно выполнять все указания, даже самые грязные.
— Чёрт бы побрал эти указания! — сморщился Порось. — Надо придумать план.
2. Бойня в тюряге
К высокому забору с «колючкой», огораживающему тюрьму, подошли два милиционера. Несмотря на изрядно посветлевшую кожу и отсутствие хвостов, в них нетрудно было узнать Хрыща и Порося. Те же причёски, оттопыренные уши, желтоватые глаза. Вот только вычурность лиц исчезла: носы, губы, щёки, подбородки — всё было обычным, как у людей.
Пришедшие огляделись.
СИЗО стояло за трёхэтажным зданием местного ГРОВД, в окружении хозяйственных построек милиции: гаражей, ремонтных мастерских. Подальше от глаз простого подмосковного обывателя, спешащего по делам или просто вышедшего подышать свежим воздухом.
Шёл конец апреля, светило солнышко, набухали и распускались почки на деревьях, чирикали птички.
— Эх, до чего классно! — зажмурился Порось. — Весна, солнце, природа шепчет: налей и выпе…
— Заткнись, Порось! — одёрнул напарник и нажал кнопку звонка.
— Кто там? — забурчал динамик.
— Свои. Милиция, — сунулся к динамику Порось.
— И что надо милиции в СИЗО № 1? — хрипло поинтересовался динамик.
Хрыщ, с погонами капитана, оттолкнул напарника:
— Мы суточников привезли, — вмешался он. — Только что от мирового судьи.
— Сейчас, — пробухтела чёрная коробочка.
— Засунь хвост, Пороська! — Хрыщ хлопнул приятеля по заднице.
Тот запихал в штаны вылезший кусок хвоста, расправил сзади китель.
Щёлкнули засовы, проскрежетал ключ. Дверь распахнулась, за ней стоял усатый сержант в форме тюремной охраны со связкой ключей. Его только что оторвали от разглядывания картинок в мужском журнале. Усач недовольно взглянул на стоявшего ближе к двери Порося. Недовольство сменилось растерянностью, он несколько секунд, не отрываясь, смотрел на незваного гостя, потом крепко зажмурился, тряхнул головой и снова открыл глаза:
— Товарищ генерал?.. — протянул он изумлённо… Перевел взгляд на капитана… Повёл головой… — А где суточники? — тюремщик совсем растерялся.
Хрыщ выхватил из-за пояса «ТТ» и всадил сержанту пулю между глаз. Милицейский пикнул и завалился.
— Идём!
Парочка проскользнула внутрь, прикрыв за собой железную дверь, и быстро двинулась к небольшому одноэтажному зданию изолятора в глубине двора.
— Говорил я тебе, не цепляй генеральские погоны, — молвил Хрыщ. — Всё равно никто не поверит.
— Но ведь покойник, вроде, поверил, — Порось оглянулся.
— Сомневаюсь.
— Почему?
— Рожа у тебя… — Хрыщ приостановился, хихикнул, двинулся дальше.
— Какая, интересно, у меня рожа?! — Порось схватил приятеля за рукав.
Хрыщ снова остановился, оглядел предмет диалога:
— От папаши-ритора.
— Что ты хочешь этим сказать?!
— Я хочу сказать… — Хрыщ не успел закончить, из здания выскочили два охранника с автоматами. Выстрелить не успели.
Порось мгновенно снял с плеча «Калашников» и открыл огонь. Хрыщ поддержал напарника пистолетными выстрелами. Люди упали.
— Вперёд! — скомандовал Хрыщ.
* * *Бесы заскочили в здание. В коридорчике было три двери, ведущие в кабинеты.
В первом сидел майор с вислыми усами и в наушниках. Он, видимо, слушал музыку, выбивая пальцами дробь по столу. Порось всадил ему очередь в грудь, майор зарылся в стол лицом под заключительные аккорды какой-то жизнеутверждающей мелодии.
Во втором кабинете находились молодая женщина в белом халате (наверное, тюремный медик) и бородатый старший лейтенант с красным испитым лицом. Женщина стояла у окна, в профиль к двери. Офицер ей что-то быстро говорил, держа в руке табельный пистолет. Он успел обернуться на звук распахивающейся двери и даже попытался оказать сопротивление, направив на ворвавшихся оружие. Две пули Хрыща, впившиеся в живот, не дали свершиться этому акту героизма. Медик закричала.
— Замолкни, сука! — прошипел Хрыщ и разрядил в женщину последние три патрона. Привычным движением выщелкнул обойму и вставил новую.
Порось толкнул последнюю дверь, она оказалась заперта. Короткой очередью он высадил замок, и вдруг из кабинета через дверь вылетело три пули. Одна увязла в плече беса.
— Ах ты, тварь! — вскрикнул Порось, пинком открывая дверь.
У стола, с пистолетом в руке, стоял пожилой подполковник, и взволнованно говорил в трубку телефона:
— Нападение на СИЗО, есть жертвы… — Снова выстрелил.
В ответ бес полоснул очередью, офицер глухо вскрикнул и завалился на пол. Порось приставил к его уху автомат и надавил на курок. На стены брызнули мозги.
Хрыщ тем временем расправился ещё с двумя охранниками, пытавшимися оказать сопротивление у стола дежурных. Из комнаты отдыха по нему открыли беспорядочную стрельбу из автоматов. Хрыщ припал к стене, вытащил из кармана гранату и, сдёрнув чеку, закинул её в комнату отдыха. Раздался мощный взрыв, тюрьму тряхнуло, с потолка посыпалась штукатурка.
Порось выскочил из кабинета подполковника и, пробежав несколько метров, очутился рядом с напарником.
— Где он сидит?! — спросил Хрыщ.
— Откуда я знаю? — возмутился Пороська.
— Ты что, всех замочил?
— Да, а ты? — Порось заглянул в комнату отдыха. Среди разгрома лежали два тела.
— Пришлось!.. Что же делать? — Хрыщ метнулся к столу, схватил лежащие бумаги. — Иди, прочти, где его камера.
