Зверье мое - Игорь Бродецкий
На нашей исторической родине лекарства в аптеке можно было купить без рецепта врача и, воспользовавшись этим правом, я закупил все рекомендованные лекарства, скурпулезно следуя описанию методики лечения, проводил его сам. Старался использовать прогрессивные методы, включая гипериммунную сыворотку, но из-за ее недоступности, инъецировал противокоревой гамма-глобулин.
Эффективность моего прогрессивного лечения оказалась ни в чем не лучше пенициллиновой терапии доктора В.П., которому я показал Рольфа в первый раз. Разуверившись в своих возможностях в качестве терапевта инфекциониста, я вновь обратился к ветеринарному специалисту. На сей раз, помимо пенициллина, Рольф получил инъекцию витаминов группы Б и оптимистический комментарий доктора о том, что состояние пациента могло к тому времени быть хуже, хотя я сам понимал, что хуже некуда.
После посещения доктора состояние Рольфа ухудшилось, как и моя вера в медицину. От беспомощности и отчаяния в противостоянии злобному вирусу, я проклял всю теоретическую медицину, в особенности практическую ветеринарию вместе с их культовыми авторитетами.
В конце концов, мы поняли, что потеря Рольфа стала неизбежной. Продлевать его муки было бесчеловечно и мы в последний раз воспользовались услугами ветеринара, на сей раз для освобождения нашего любимца от страданий.
Каждый переносил горечь утраты по-разному. Мама много плакала и старалась отвлекаться чтением, но не могла сосредоточиться на повествовании и возвращалась к своим горестным мыслям. Тогда она погрузилась в домашние хлопоты. Она по нескольку раз перемывала чистую посуду, доводила квартиру до такой чистоты, что если бы к нам вдруг нагрянула санитарная инспекция, то уверен, что нам без проволочек выдали бы сертификат стерильности пригодный для проведения специальных исследований в стерильных боксах.
Для меня эта потеря стала первой личной трагедией. Сильные эмоциональные переживания заставили меня задуматься о пути преодоления подобных потрясений и мой наивный оптимизм привел меня к его решению через выбор будущей профессии. Я решил стать ветеринарным врачем.
В своих наивных мечтах я видел себя в крупнейших исследовательских лабораториях, в стерильных боксах, где изучал возбудителей чумы собак и других инфекционных болезней, проводил сложнейшие хирурургические операции, носился со шприцами по африканской саванне для оказания помощи страждущим львам, пантерам, гепардам, с мудрой значительностью делился своим опытом и знаниями с молодежью, алчущей получения ценнейших знаний от выдающегося ученого, профессора Бродецкого.
Жижка
Мой папа искал противоядие от своей грусти более приземленным способом. Он стал позже возвращаться с работы и загадочно намекал, что скоро в нашей жизни грядут перемены. Мы с мамой изрядно поволновались в ожидании этих перемен. Но, как оказалось ничто не угрожало стабильности семьи. Папа приступил к активному поиску нового щенка. С этой целью он посетил городской клуб собаководства с наивным вопросом о том, правдой ли является объявление о грядущей выставке собак, где упоминается высокая вероятость выгрыша в лотерею щенка немецкой овчарки. По реакции и поведению местного персонала папа догадался, что клуб любителей собак, не отличался от любого другого человеческого сообщества, где в начале устанавливаются правила, в основе, которых заложены справедливые принципы. Но, как принято, кто-то должен следить и обеспечивать соблюдения этих принципов. На этом этапе возникает беспощадная борьба за выбор самого принцириального и справедливого, где каждый алчущий власти, указывает на себя, формируются союзы в борьбе за власть, появляются личные интересы, конкуренция, противостояние с конкурентими, конфликты, зависть, интриги, предательство, подлость.
Папа познакомился и завел отношения с двумя яркими молодыми собаковладельцами, каждый из которых по-своему пострадал от членов этой организации. Один из них по имени Боря, знаток стандартов собачьего экстерьера, великолепный дрессировщик, воспитавший своего пса идеальным объектом послушания и готовности к самопожертвованию ради хозяина (папа был свидетелем готовности пса прыгнуть с моста по "просьбе" Бори). Боря обладал волевым характером, способным приводить к повиновению не только собак, но и не малую часть женского населения. Мой папа тоже был впечатлен его личностными качествами и тем брутальным цинизмом, с которым Боря являл свою осведомленность в делах житейских и вопросах кинологии.
Из-за чего пострадал пес Бори я не помню, но помню во всех деталях, как пострадала собака его друга и соратника Феликса. Из подтвержденных источников и, не просто добытых покаянных признаний самого исполнителя, стал известен заказчик отравления собаки Феликса "Кармен". Им оказался бывший приятель Феликса, опасавшийся конкуренции за призовые места на выставке собак. К счастью, Кармен удалось спасти, но оснований для сохранения прежних уважительных отношений и дружеского расположения к коллеге и его камарильи у Феликса не осталось.
В отличие от Бори, Феликс не обладал, присущей его другу брутальностью. Он обаял папу интеллигентными манерами, изящной, остроумной и убедительной речью. Свою оригинальность Феликс проявил даже в выборе породы своей собаки. Он был первым, кто привез в наш город собаку породы "Черный терьер" (в Америке их называют "Black Russian terrier"). Эта порода создавалась из помесей всего, что было в распоряжении милитаристского питомника "Красная звезда" для создания боевых мутантов на случай войны, как оборонный проект с шерстным покровом пригодным для климатических особенностей нашей суровой, холодной и больной исторической Родины. Видимый спектр световых волн и квантов хорошо поглощается черным цветом, а плотность шерсти и ее длина, доставляющие лишние хлопоты и финансовые расходы на груминг владельцам таких собак, снижает теплопроводность морозного воздуха в суровых климатических условиях. Поэтому длинная, волнистая, черная шерсть и густой подшерсток хороши не только для утепления, но и для маскировки в условиях полярной ночи. Такие собаки должны были защищать от проникновения врагов на наши роскошные курорты заполярья и вечной мерзлоты.
Порода отражала чаяния ее творцов по части мощи, сварливости и внешнего облика, но им не удалась генетическая устойчивость своего творения. Поэтому появление несчастных и никому не нужных щенков, не вписавшихся в стандарт породы, становилось слишком частой личной трагедией этих бедняг, жизнь которых прерывалась мечом селекционной генетики. Участие нашей семьи в селеции черных терьеров заключалась в попытках сменить эти мечи на орала.
Феликс силой дара своего убеждения, обратил папу в свою веру предложением вместо банальной немецкой овчарки, обзавестись престижным (что для папы было важным) новомодным и малодоступным щенком черного терьера. В его, Феликса, планах был замешан и личный интерес. Чтобы избавить себя от дальних путешествий в иные города в поиске продолжателей рода Кармен, Феликс увидел в папе человека, способного
