Александр Стефанович - Париж ночью
— Ну, если вопрос стоит так, то знакомь.
Балерина не обманула. Красавица того стоила. Она жила в огромном сталинском доме на набережной Москвы-реки. Ее папа, большой начальник, в тот день проводил время на даче вместе с мамой. Так что квартира была в нашем полном распоряжении. Девушку звали Виолеттой, но мне это имя показалось немного вычурным, и я стал называть ее просто Ви. Красавице это понравилось.
Наше знакомство началось с символического эпизода. Буквально в первые минуты знакомства Ви, приглядевшись ко мне, вдруг сказала:
— А ну-ка снимайте пиджак.
Я удивился, а она указала на пуговицу, висевшую на последней ниточке. Девушка достала иголку, нитки и занялась пуговицей.
Возвращая мне пиджак, она произнесла со значением:
— Вот как крепко я вас пришила.
Это слегка напоминало фразу из пьесы, где мне отводилась какая-то роль. Так и вышло. Впоследствии оказалось, что моя балерина намылилась замуж и очень гуманно решила передать меня в хорошие руки.
Но мы с Виолой были ей только благодарны. Балерина правильно вычислила нашу пару. Мы подходили друг другу по всем статьям. Поначалу наш роман был очень бурным. Я подхватывал Ви у ее института, и мы неслись ко мне домой через весь город. Я нарушал правила, проскакивал на красные светофоры и лихо превышал скорость — так мне хотелось поскорее обнять любимую. А иногда, чтобы не терять времени даром, мы залетали в Виолкину квартиру. Благо, папа всегда был занят на работе, а мама все лето жила на даче.
Вот и в тот день у Ви отменили лекции, и мы, примчавшись в ее сталинский дом, юркнули в постель. Я нежно обнимал свою любимую и был на вершине блаженства. Наконец, устав от ласк, отправился в ванную комнату, открыл дверь и обнаружил там под душем обнаженную очаровательную молодую женщину.
Увидев меня — а я тоже был в чем мать родила, — она, еле шевеля губами, спросила: «Вы кто такой?» Я оторопел. Кроме нас с Ви, в квартире никого не должно было быть. Грешным делом я подумал, что нарвался на Виолкину маму. Прошептал какие-то извинения и выскользнул в коридор, осторожно, на цыпочках, прокрался к комнате своей подруги, чтобы ее предупредить — в доме происходит что-то не то. И вдруг слышу за ее дверью низкий мужской голос. Густой баритон произносит примерно следующее: «Что ты тут делаешь, почему не на занятиях, почему пропускаешь институт?» Я понял, что это ее отец. И почему-то подумал, что в квартире у него должно храниться наградное оружие. Я тут же представил себе, какую часть тела он мне в первую очередь отстрелит, если поймает в таком виде. Но бежать было некуда. За дверью — Виолкин папаша, позади, в ванной, ее обнаженная мама. А вся моя одежда — в спальне. Во попал! Куда бы спрятаться? В эту минуту дверь распахнулась, и я предстал перед грозным папой голым и стыдливо прикрывающимся ручонками. От неожиданности он отступил в коридор, а я юркнул в комнату и заметался в поиске своей одежды. Но ее нигде не было. Конспираторша Виолка засунула ее под кровать подальше от папиных глаз. Тогда я не нашел ничего лучшего, как юркнуть под одеяло к своей дрожащей студентке. Я понимал, что это было не самым умным моим действием, но ничего другого не оставалось.
Папа пришел в ярость.
— Что все это значит? — заорал он.
И тут моя подруга предприняла ход, который может родиться только в голове женщины в минуту опасности.
— Папа! — заявила она, рыдая. — Мы женимся!
Тут уже папа опешил.
— Я тебе все объясню, — продолжала верещать Виолетта. — Это Алекс, мой друг. Я хотела познакомить с ним тебя и маму. Мы любим друг друга и решили пожениться.
Я с недоумением посмотрел на Виолу, потом взглянул на папу и принялся одобрительно кивать головой. А Виолетта продолжала вешать ему на уши лапшу, спасая свою честь и меня от папиного пистолета. Она рисовала захватывающие картины того, какая у нас будет замечательная, крепкая семья, сколько у нас появится детей. Очень кстати вспомнила, как давно мама мечтает иметь внуков, на что папа заявил:
— В первый раз слышу.
Но тон у папаши был уже не такой угрожающий. Почувствовав, что оседлала верную тему, Виолетта поскакала дальше.
— У нас с мамой, — тараторила она, — по этому поводу совсем недавно был разговор.
Виолетту несло. Она с таким вдохновением и столь красочно расписывала нашу с ней будущую семейную жизнь, что я чуть не расхохотался. Чтобы не сбить ее с этого талантливого монолога, натянул одеяло по самые глаза. А Виола все продолжала говорить и говорить, призывая в свидетели маму.
И в этот пафосный момент за спиной папы появилась обнаженная красавица, с которой я успел встретиться в ванной. Ее наготу лишь чуть прикрывало небольшое махровое полотенце.
Вот тут опешила моя возлюбленная. Она смотрела на женщину, и по ее глазам я понял, что это не мама.
— А это еще кто? — задала Виолетта более чем естественный вопрос.
Папа повернулся, увидел красотку и побагровел. Потом шикнул на нее, и это милое существо исчезло.
Тут он обратился ко мне:
— Пойдем поговорим, сынок.
Приободренный этим словом, я быстро надел штаны и все остальное. Войдя на кухню, я увидел там папу, который сидел за дубовым столом. На белоснежной скатерти стояла бутылка коньяка с двумя рюмками. Папа явно нервничал. Без долгих слов он налил мне и себе, мы чокнулись.
— Как тебя зовут? — спросил генерал.
Я представился.
— А меня, Михаил Андреич, будем знакомы.
Мы выпили, и он продолжил:
— Тут такая история… Я хочу, чтобы ты все правильно понял и объяснил Виоле. С ее мамой мы живем уже больше двадцати лет, я ее по-своему люблю и хорошо к ней отношусь, но сегодня, видишь ли… — Тут он замялся, налил еще по рюмке и спросил: — У тебя что, действительно серьезные намерения?
— Ну, в общем… — ответил я несколько неопределенно, чтобы не отрезать себе путь к отступлению.
— Это хорошо, — сказал папа. — Тогда, значит, ты будущий член нашей семьи, и я могу тебе доверять. Поговори с Виолкой. Вышла накладка. В общем, я думал, что она в институте, а мама ее на даче. Да и тебя не ожидал тут увидеть. И пришел со своей секретаршей. Как мужик мужика, ты меня поймешь. И думаю, найдешь правильные слова. Главное, чтобы ей в голову не пришло доложить маме. Виолка девушка умная, надеюсь, поймет.
— Сделаю все возможное, — ответил я. — Найду правильные слова.
— Ну, вот и хорошо, — сказал папа. — Кажется, ты неплохой парень. — И вдруг неожиданно спросил: — Вы часто здесь встречаетесь?
— Да первый раз, — ответил я я.
— И как же нам поступить? — спросил папа.
— Мы уходим, — ответил я.
— Не надо. Я уже своей сказал, чтобы одевалась, вы оставайтесь.
— А если мама придет? — проявляю я недюжинную предусмотрительность.
— Вообще-то, она на дачу уехала, но ты прав, на всякий случай нужно всем уйти. — Тут он налил по третьей и произнес тост: — За взаимопонимание! — И добавил: — Вот что, сынок, это моя визитная карточка, тут прямой телефон. Я не последний человек в нашем царстве-государстве, могу быть тебе полезным. Думаю, что ты будешь вести себя правильно.
— В каком смысле? — спрашиваю я.
— Во всех. А по отношению к моей дочери особенно. Ну, давай на посошок.
— Давайте, — ответил я.
Мы выпили, и папа сказал:
— Расходимся по-тихому. Мы первые, вы за нами минут через пять. — И, остановившись в дверях, добавил: — Ну, в общем, если вы надумаете с Виолкой тут встречаться, то я тебя прошу, позвони мне на работу и предупреди.
И я, как мужик мужику, честно ему это пообещал, но, конечно, никогда не звонил. С тех пор мы с Виолкой встречались только на моей территории.
А все-таки жалко, что я на Виолке не женился. Хорошая была бы у нас семья, крепкая и правильная.
Я закончил рассказ и предложил:
– Давай, Пьер, выпьем за Виолку. Девушка стоила того.
– За твои воспоминания.
Я вздохнул:
– Что тебя еще интересует?
– Просвети меня по части современного русского жаргона.
– Все начинается с молодежного сленга. Каждое поколение старается придумать себе отличительный код. Современная молодежь жонглирует в разговоре «гаджетами» и «флеш-мобами » и другими заимствованиями. Но есть и доморощенные новообразования: «улет», «балдеж», «клевяк», «ништяк». Некоторые модные слова не поддаются простому объяснению.
Моя шведская племянница Анна-Мария приехала из Стокгольма в Москву изучать русский язык. Победив в каком-то конкурсе, она выиграла грант на стажировку в любом городе мира и выбрала Москву, а конкретно наш институт имени Пушкина, где иностранцев учат «великому и могучему». Анна-Мария отнеслась к делу очень серьезно и привезла в Россию кучу учебников и пособий, среди которых меня особенно заинтересовал шведский «Словарь современного русского языка и жаргона». Там русского читателя ждало множество открытий. Ну, например, как перевести слово «тусовка»? «Вечеринка » — не то. «Пати» — слишком узко. «Встреча по интересам» — тоже не выражает суть этого любимого российской молодежью занятия. А ведь только и слышишь вокруг: «Был на тусовке » или: «Пошли потусуемся».
