Зяма Исламбеков - Путешествие из Санкт-Петербурга на Селигер

— Ну, это самое, я её не проверял в деле, — и Виктор громко рассмеялся.

Настроение у всех было хорошим, несмотря на то, что слабый дождик давно уже превратился в настоящий ливень.

Приехав на базу, всех потянуло в сон. Первым завалился профессор, Виктор был последним, т. к. он решил выпить баночку холодного пива, которое оставалось в холодильнике со дня приезда.

Глава 12. Четвёртый, кажется, вечер

Рыбак рыбака видит издалека, а рыбачка или морячка знают, что такое качка

Проснувшись в 16.00, когда дождь давно закончился и ярко светило солнце, Виктор Иванович решил узнать у своего тёзки о ближайших планах.

— Ну, чем мы сегодня займёмся? — поинтересовался профессор у Виктора, который тоже проснулся, но не мог понять, что происходит у него в животе.

— Да, это самое, чего–то я не могу просечь, чего со мною такое, это самое, блин, — Виктор раскрыл одеяло и обнажил вздутый живот на тощем скелетообразном теле. — Вот! Что это?

— А ты не пробовал в туалет сходить? — поинтересовался Виктор Иванович.

— Да я и не знаю, в принципе, это самое, тема–то какая–то мутная, — несколько нерешительно ответил Виктор. — О! Вот это да! — неожиданно Виктор вскочил с кровати и в одних трусах ринулся в туалет на первый этаж, где, как ни странно, восседал Антон.

— Тош, давай открывай! — завопил Виктор, истерично дергая ручку в туалет.

— Сейчас, подожди чуть–чуть, я закончу и ты сделаешь…

— Давай вылезай, ёб…й карась! Я сейчас, бл…, обосрусь! — вопил Виктор.

— А ты не нервничай. Ты, это самое, попробуй успокойся, — посоветовал Антон и издал такую трель, что Виктор Иванович на втором этаже от неожиданности даже вздрогнул.

— Ты, мудак! Ты ещё издеваешься надо мною?! — Виктор продолжал дёргать за ручку, согнувшись втрипогибель и корчась от боли так, словно его пытали раскаленным утюгом.

— Вить, да ты не нервничай! Я тоже терпел–терпел, да и засел, это самое, вот, — пытался успокоить друга Антон.

— Ну, всё! Пи…ц тебе! Сейчас я схожу и тогда мы с тобой поговорим. Понял меня, а? — это были последние слова, которые с трудом выдавил из себя Виктор, принявший волевое решение — выйти на улицу и в кустах сделать то, что Антон делал в комфортных условиях.

В это время к соседнему коттеджу подъехала новенькая маздочка с московскими номерами. Из машины вышли две девушки и двое молодых людей. Они собирались остановиться в коттедже, примыкавшем к тому, где проживали петербуржцы.

Кастелянша или как там её, Лена, расхваливавшая красоты Селигера, места отдыха, жилищные условия и всякое такое, открывала дверь, когда Виктор, скрючившийся от боли в нескольких метрах от крыльца новых постояльцев вдруг снял трусы, присел и выдал такую канонаду, что слышно было даже Антону, заканчивавшему свой процесс.

— Эй, засранец! Иди, я уже всё, — прокричал с крыльца Антон, который искренне хотел помочь другу.

Из кустов опять раздался грохот орудия, а затем дважды пропищала скрипка. Затем раздался вздох облегчения и шорох в кустах, а спустя несколько секунд, как ни в чём небывало вышел Виктор, ноги которого были в поносе, а руки он пытался вытереть листьями, которые заменяли ему бумагу.

Девицы остолбенели. Они смотрели на крыльцо, куда вышел Антон и Виктор Иванович, которые проживали с засранцем в одном коттедже.

— Нет, ребята! Я здесь не останусь, — начала вопить москвичка.

— Ой! А что такое? — удивилась Лена.

— Жить рядом с ними? — и девушка показала на соседний коттедж. — Да я лучше на улице буду жить, чем с такими вот уродами…

— А Вы зря так говорите, — вступилась Лена за отдыхающих. — Очень приятная компания, из Петербурга, между прочим!

— Откуда, откуда? — изумилась вторая девица.

— Из Санкт — Петербурга, — ответила Лена.

— Ну, уж если они из Петербурга, то мы то тогда откуда? — артистично спросила скорее саму себя, нежели кастеляншу истеричная москвичка.

Виктор Иванович не стал вмешиваться в разборки Виктора с Антоном. Он лишь достал из холодильника палку твёрдого копчения колбасы, свежие огурец с помидором и начал делать себе «неправильный» бутерброд.

— Так, а может, мы не будем всякую хуету есть, а нормально поедим в кафе? — спросил Антон у Виктора Ивановича, который заканчивал приготовление себе «неправильного» бутерброда.

— Вы как хотите, а я пойду перед дорогой проверю сети, — сказал Виктор, уже переодевшийся в полувоенную униформу и готовый идти на рыбалку. — А Вы пойдёте со мной? — обратился он к профессору.

— А ты помнишь, что скоро начнёт темнеть? — вопросом на вопрос ответил профессор.

— Да мы, это, только туда и немного обратно, — успокоил Виктор профессора, сделавшего свой первый укус бутерброда.

— А кто на вёслах у вас сегодня? — поинтересовался Антон.

— Ну, это самое, как обычно, — ответил Виктор.

— Что, значит, как обычно? — возмутился профессор. — Я сегодня буду держать курс и блеснить.

— Не, я не против, просто я не могу. Мне нельзя, — невозмутимо заметил Виктор.

— Это ещё почему же тебе нельзя? — удивился профессор.

— Так, а у меня же мозоли, — Виктор протянул обе ладошки, на которых отчётливо намечались мозоли.

— Ну и что? — профессор в ответ показал свои мозоли, которые хоть и не кровоточили, но были гораздо «солиднее» и внушительнее.

— Так, ладно! Вы тут, это самое, разбирайтесь, кто где и кем там будет, а я пойду перекушу и подготовлю программу на вечер, — и Антон отправился в кафе.

Примерно через 20 минут профессор с Виктором были на середине заводи, когда на блесну был пойман маленький судачок.

В сети попались 7 окуней и две плотвы. Это был последний улов.

— А что если мы докупим чуть–чуть окушков? — предложил Виктор профессору, когда в потёмках они причалили к берегу.

— А где ты хочешь прикупать рыбу? Уже вся торговля свернулась, — профессор говорил медленно и вяло, он устал.

А на рынке шла бойкая торговля. Два килограмма окуня и один судак обошлись в 100 рублей. Надо было коптить рыбу.

— О, Тошка, хорошо, что ты нашёлся, — обрадовался Виктор приятелю, который изнывал от безделья в ожидании рыбаков.

— Давай, начинай готовить рыбу, а я пойду, это самое, по дровам разберусь, — Виктор действовал по–военному решительно и быстро.

Виктор Иванович накрыл на стол традиционный овощной набор: помидоры, огурцы, красный перец и хлеб. Водку вынули из холодильника в последний момент, когда коптильню поставили на огонь и засекли время.

Как бы совершенно случайно соседи–москвичи выползли из коттеджа и направились мимо троицы непонятно куда, впереди были кусты и смотреть там было нечего.

Почувствовав ароматный запах рыбы, девицы забыли о дневном инциденте и стали с надеждой поглядывать то на коптильню, то на Антона с Виктором, то даже на профессора.

— А вы рыбу коптите? — первой не выдержала Лариса, которая обратилась к Антону, снимавшему с огня раскалённую докрасна коптильню.

— Да. А у Вас нет желания составить нам компанию? — галантно пригласил к столу Антон.

— Ой, а нас четверо, — сказала Вика, подруга Ларисы и слегка хихикнула.

— А мы всех четверых и приглашаем, — не задержался с ответом Виктор.

— Серёжа, ты не против? — спросила Вика скорее формально, нежели получить вообще какой–либо другой ответ, кроме как утвердительного на такое неожиданное приглашение всей компании к столу.

— А никто не играет на бильярде? — спросил Виктор Иванович Сергея, сидевшего напротив него. Какого же было его удивление, когда он услышал хвастливое заявление пьяного Викиного жениха.

Было 22.20 когда закончилась вторая литровая бутылка водки и в ход пошла третья. Приняв с москвичами на ход ноги по стопарю, Виктор Иванович отправился втроем на бильярд, оставив на Виктора с Антоном обеих москвичек, которые были сильно пьяны и начинали хохотать невпопад.

А вот и хроника последних счастливых минут большой компании:

22.30: Антон с Виктором предложили девицам посмотреть их коттедж. Девушки кокетливо отказались, но уже через минуту (!) обе были в доме у питерцев.

22.35: Первая пристрелочная партия Виктора Ивановича с Сергеем в пирамиду закончилась со счётом 8:6 в пользу москвича. Виктор Иванович сразу же предложил сыграть по 100 руб. Сергей согласился, но уточнил, по сто руб. за шар. Говорили громко. Шутили. Заказали коньяк. Когда началась игра, то в бильярдной воцарилась тишина.

22.40: Лариса и Вика абсолютно голые пытаются выяснить отношения с нагими Антоном и Виктором, которые погасили свет и начали в темноте своё наступление на «неприступные крепости».

23.55: Сергей проиграл профессору все 5 партий на бильярде и 11600 руб. денег.