Таня Танк - Девианты
Как зачарованная, Серова набрала внутренний номер Яблонской:
— Ян, я в культурном шоке. У меня нет слов, — только и смогла произнести она.
На сходке редакторов сенсацию было решено держать в тайне, но к вечеру информация о шедевре Светлова почему-то была известна даже самой последней сошке «Девиантных». И хотя лично прочитать текст и подивиться тому, как пишут великие журналисты, возможности ни у кого пока не было, Ростунов заметно разнервничался, а Колчина вдруг ни с того, ни с сего разрыдалась.
— Из-за недотраха что ль взгрустнулось? — съязвила Рыкова. — Что это вдруг с тобой?
— Ни-че-го, — в истерике простучала зубами Колчина и вдруг взвизгнула: — А вы думали, это из-за того, что я до сих пор не вышла замуж?! Я же знаю, вы все тут меня жалеете!
Серова отошла от толпы сочувствующих. Она прекрасно понимала, почему у Колчиной сдали нервишки. Час назад Юле откуда-то стало известно, что ее инвалид-многоженец слетает с номера. А это значило две неприятные вещи. Близился конец месяца, а Юля несколько недотягивала до нормы строк. Этой публикацией она надеялась выровнять ситуацию. А, во-вторых, раз слетал ее материал — значит, появился какой-то другой. И надо думать, не абы какой, а просто золотой, ведь ее инвалида-многоженца Яблонская планировала как гвоздь номера…
— Что там за психоз? — уходя из редакции, шепотом поинтересовалась Яблонская у Серовой.
— Да не обращай внимания. Рабочий момент, — и как ни в чем ни бывало, Светлана продолжила бить по клавиатуре.
Ни при каких обстоятельствах она не покидала редакцию раньше начальницы. А с полгода назад к ежевечерним бдениям Серовой присоединилась и Корикова. Что она высиживала в конторе до девяти вечера — было совершенно непонятно…
* * *А спустя четыре дня разразился скандал.
Кудряшов и Серова всегда приходили на работу минут на двадцать пораньше Яблонской, просматривали поступившую за ночь электронную почту, мониторили газеты — чтобы на утренней оперативке выдать Яне полную картину того, что происходит в Эмске, и как это осветили местные СМИ. Кудряшов листал информационные ленты агентств, когда к нему в кабинет вошла бледная, как смерть, Серова.
— Олег, я ничего не понимаю. Глянь, — и она протянула ему свежий выпуск «Помела».
Кудряшов глянул и секунд на пять застыл — на первой полосе конкурирующего издания красовалась броская шапка про байкальского отшельника! Олег зашуршал страницами. Так и есть — и текст точно такой же, и фотографии. Вот некто с трудноразличимыми чертами гарцует по сцене в лосинах, а вот сам отшельник с растром на лице — такой снимок Светлов прислал и Яне, ссылаясь на «этические соображения».
— Олег, что это значит? — полузадушено произнесла Серова.
— Ну что это может значить? — развел руками Кудряшов. — Либо сам Светлов сработал на два фронта. Либо же кто-то из наших слил материал в «Помело». Третьего, я думаю, не дано.
— Представляю, что сейчас будет с Яной!
— Поаккуратнее надо было с этим Светловым.
— Ни при чем тут Светлов, — с некоторой горячностью заговорила Серова. — Чувствую, это происки кого-то из наших. Я же вижу, Светлов им всем как кость в горле. Такой конкурент!
— Но ведь о тексте никто не знал. Яна боялась утечки, поэтому показала его только тебе и мне. Она его даже на верстку не отдавала, тянула до последнего, чтобы никто ничего никуда не слил.
— Ну, я думаю, информация все же просочилась, — усмехнулась Серова. — Меня еще в пятницу вечером кое-что насторожило. Ростунов вдруг ни с того, ни с сего огрызаться начал, а потом Колчина забилась в конвульсиях. Нет, слушок какой-то прошел. Но я никому ни слова не говорила!
— Да я не сомневаюсь, Свет, — заверил ее Кудряшов. — И я, как ты понимаешь, не свистел направо-налево.
— Может, Яна сама неосторожно кому-то намекнула? — высказала Серова крамольную мысль. — У нее же в каждой газете приятельницы. Вот она и поделилась радостью: мол, охрененную сенсацию раскопали, ждите в среду. А некто во вражеском стане насторожился, шепнул кому-то из наших, тот пошарил на здешних компах и выудил светловский текст…
— Да ну, Свет, фантастика какая-то. Вспомни лучше, куда ты сохранила из почты текст Светлова? Может, по рассеянности в сеть выложила?
— По рассеянности? Ты меня задеть что ли хочешь, Олег?
— Нет-нет, Свет, я не это имел в виду, — стушевался Кудряшов. Уж в чем он никак не мог заподозрить Серову, так это в рассеянности и расхлябанности.
— Я предприняла все меры, чтобы сохранить текст в тайне. Открыла его прямо в почте, прямо там и прочитала. Никуда не сохраняла. Может, это ты куда-нибудь его сохранил? Или распечатал да на столе оставил? Думай, Петька, думай…
— Нет, Свет, я тоже, как и ты, прочитал его прямо в почте. Мало того, я потом это письмо вообще убил.
— А из корзины удалил?
— Ну, теперь уж ты меня задеть хочешь, — улыбнулся Олег.
— Короче, некто порылся или в моем, или в Янином компе, так? В твоем, как я понимаю, чисто.
— Ну, значит, так, — согласился Олег. — Но не забывай, что Светлов и сам мог сыграть с нами злую шутку. Не хочется грешить на своих.
…Через час, когда Серова и Кудряшов умело погасили первую волну гнева Яблонской, вся троица засела в ее кабинете обсудить создавшуюся ситуацию.
— Первым делом давайте решим, чем мы заменим разворот Светлова, — подала Серова здравую мысль. — Время поджимает.
— Чем-чем? Колчинским многоженцем! Пусть радуется, все по ее вышло! — выпалила Яблонская.
— Да нет многоженца. Не сдала она его.
— Как не сдала?! Должна была еще в пятницу утром отписать!
— Должна была, но не отписала. Сначала Кузьмин на труп ее отправил, потом пожар на мясокомбинате приключился, вечером же она ни с того, ни с сего истерить начала. А в понедельник увидела, что мы ее не теребим, и решила, что текст с «толстушки» слетает. Ну, и не стала спешить.
— В общем, так, Свет, — отчеканила Яблонская. — Мне надоели капризы Колчиной. Пиши докладную, я ее так штрафану — мало не покажется. И если через час, максимум через два текста не будет, может собирать манатки и проваливать из «Девиантных»!
В корреспондентской царило оживление. У журналистов был вынужденный простой — вот уже больше часа, как все редактора заседали у Яблонской, так и не раздав никаких заданий. Вопилов же, хоть номинально и считался редактором отдела новостей, на оперативки к Яблонской вхож не был. Поэтому сейчас он вместе с коллегами весело строил версии на тему, почему это Кудряшов с Серовой битый час торчат у Яны.
— Я думаю, наш Олежек, наконец-то, решил показать себя настоящим мужиком и… — последние слова Вопилова потонули в хохоте Филатова и Кузьмина.
Тут в комнату вошел Ростунов со свежим номерам «Помела» и торжествующе шмякнул его на стол.
— Все, хорош гнать пургу, — покровительственно объявил он. — Ясен пень, почему Яблонская рвет и мечет. «Помело» сделало нас по полной программе!
— А что там? Что там? — все сгрудились вокруг газеты.
— Байкальский отшельник из Эмска! Первая полоса! — высокомерно бросил Ростунов.
— И что? — Лехины слова почему-то сильно задели Колчину. — Подумаешь, отшельник. Чушь собачья.
— Перелистните пару страничек да полюбуйтесь, чьих кистей работа, — заговорщически подмигнул Ростунов.
— Офигеть! Роман Светлов! — с обескураженной миной объявил Вопилов.
— Какая радость — мой друг Роман Светлов вернулся в родные пенаты! — восторженно вскричала Крикуненко. — Сегодня же позвоню ему, дабы произнести слова искреннего расположения, преклонения и признательности за столь высокохудожественный материал!
— Да вы же его даже не читали, Анжелика Серафимовна, — бросила ей Корикова. — А уже поете дифирамбы.
— У вас есть Ромкин телефон? — подскочил к Крикуненко Кузьмин. — Дайте мне, я ему сто рублей уже четыре года отдать не могу…
Но Анжелика властно выбросила вперед руку:
— Мой друг Роман Светлов не уполномочивал меня раздавать номер его телефона всем, кому ни попадя.
— Ну хорошо, — рассмеялся Кузьмин. — Может, вы тогда передадите ему мой стольник?
— Дайте мне подумать, будет ли это этично с моей стороны, — важно заявила Крикуненко. — Впрочем, почему бы и нет? Извольте, я окажу вам эту любезность. Но на будущее знайте: тянуть с отдачей долга четыре года — это не комильфо.
Всеобщее возбуждение достигло предела, как вдруг в корреспондентскую вошла Серова.
— Свет, что там? Что случилось? — обратилось к ней сразу несколько человек.
— Да ничего, рабочий момент, — она улыбнулась всем и лично каждому. — Обсуждали концепцию новых рубрик. Яна Яковлевна высказала потрясающие идеи. Скоро все узнаете. Юль, что у тебя с инвалидом-многоженцем?
— Ну как? — растерялась Колчина. — Почти готов, но еще надо кое-что дописать, потом перечитать, некоторые куски поменять местами…
