Таня Танк - Девианты

— Да он издевается! — осторожно улыбаясь, заметила Алина.

— Ловко передразнил, шельмец, — самокритично отвечала Яна.

«Тем временем, игра в Романа Светлова окончательно мне приелась. Все принимали плоды моей воспаленной фантазии за чистую правду, а я все-таки затевал акцию с воспитательной целью. И даже чистый лист, отправленный вместо текста, не избавил вас от иллюзий. Вы продолжали цепляться за миф…

Какое-то время я выжидал: не уличит ли кто-нибудь Светлова во лжи? Но все было тихо. Мои байки прошли на ура, редакторы облизывались и просили добавки. Тогда я решил сформировать общественное мнение.

Я разыскал престарелого баритона из Эмского театра и с негодованием сунул ему номер „Помела“ с байкальским отшельником. Я толкал пламенные речи, убеждал, что клеветник-щелкопер растоптал репутацию театра… Дедушка отправился к директрисе оперного, вместе они подняли бумаги, опросили свидетелей и предъявили Пащенко требование об опровержении. Точно так же я поработал и с юными дарованиями из танцевального коллектива „Эх, яблочко!“»

— Вот это многоходовка! — восхитилась Алина, но тут же осеклась: — Если бы Антоша жил и творил в средние века, то интриги кардинала Ришелье в сравнении с его авантюрами были бы детскими играми на лужайке!

«Но вот я окончательно потерял интерес к этому проекту. Пора было начинать новый. Так на форуме объявился ваш таинственный недоброжелатель Кэп Грей. Развивая ветку, я наблюдал за вами. Мне все казалось, что вы начнете делать правильные выводы, работать над собой, становиться терпимее и добрее к подчиненным, чутче к их талантам… Однако эффект был прямо противоположный — вы стали сущей мегерой… Внимание! Мы приближаемся к развязке.

Как-то, проходя мимо вашего кабинета, я услышал, как вы говорите с неким Славиком. Пара вопросов знающим людям — и я понял, что надо мной навис дамоклов меч. Ирония судьбы была в том, что я строчил анонимки как раз из того клуба, где работал ваш компьютерщик!

Я тут же метнулся туда и выкрал комп — главный изобличитель моей вины. Но тут, как назло, нос к носу столкнулся с вами. Я понял, что раскрыт. Разговаривать с вами мне совершенно не хотелось, и я спасся бегством. Приехав на вокзал, я тут же написал на форум сообщение, в котором объяснял свои мотивы и призывал закрыть тему. На следующее утро я был уже в Москве, звонил Светлане и признавался ей в давней любви… А спустя три дня мы встретились в С.

Вот, собственно, и все. Не держите на меня зла. Согласитесь, это была веселая игра?

— Как-то скомкано про Кэпа Грэя, — поморщилась Корикова. — Чувствуется какая-то недоговоренность…

— А что, у тебя остались какие-то вопросы? По-моему, Кузьмин все очень подробно расписал…

— Подробно-то подробно, но…

Алина потерла лоб, пытаясь сопоставить что-то несопоставимое.

— Ян, — наконец, сказала она. — Мне тут рассказали, что якобы ты забрала у Рыковой тот самый системный блок… ну, который сначала был у Серовой. Зачем?

— В те дни у меня словно крыша поехала, — призналась Яна. — Я была просто одержима желанием схватить предателя.

— Но, встретив Кузьмина в «Сетях», разве ты не поняла, что предатель — он?

— Поняла. Но компьютерщик убедил меня просмотреть запись, сделанную камерами видеонаблюдения.

— И ты просмотрела?

— Когда Рыкова отдала мне компьютер, я тут же отвезла его Славику. Он вскрыл корпус, извлек винчестер, но… он оказался безнадежно поврежден. Поэтому, пока я не получила письмо от Кузьмина, я все-таки оставляла один процентик, что это не он. Но когда он сам во всем признался… Расстроилась я сильно, несколько дней рыдала… Потом отошло постепенно. В общем, сейчас мне скорее смешно, чем грустно. Хотя я пока не готова видеть Кузьмина. Опасаюсь за свою реакцию, — и Яна улыбнулась.

Помолчала и добавила:

— А у меня для тебя еще одна новость.

— Да что же сегодня за день такой?! — воскликнула Алина.

— В общем, долго тебе еще в этом кресле сидеть…

— А что такое?

— Из одного декрета в следующий иду, — шепнула Яна. — Да вот, да. Так получилось. Раньше, чем через два года, и не ждите.

— Что ты, Ян! Ты вернешься гораздо быстрее, — затараторила Корикова, прекрасно понимая, что Яблонская в лучшем случае выйдет года через три, а в худшем…

«А для кого худшем-то? — от радости у Алины защемило сердце. — Лично мне грустить не приходится…»

Яблонская поднялась со стула, но уходить не спешила.

— Ах да, совсем забыла, — заговорила она, тыкая пальцев в свежий выпуск «Девиантных». — Ты за заголовками следи. Чтобы не больше пяти слов были! И подзаголовки расставляй через каждые две тысячи знаков текста, а не чаще. Далее. Какие-то новые рубрики у нас стали появляться. Это нарушение. Почаще заглядывай в утвержденный рубрикатор! Опять же, фотографии колхозные. Гоняй Филатова, пусть по три-четыре раза переснимает! Далее…

Корикова перевела взгляд за окно, затем глянула на настенные часы и, наконец, произнесла ледяным тоном:

— Спасибо. Разберемся.

Яна вскинула на нее удивленный взгляд, но Алина опять посмотрела на часы и добавила тем же тоном:

— Извини, больше говорить не могу. График.

— У меня есть еще замечания…

— В другой раз, Ян. Реально некогда, — и Алина поднялась из своего редакторского кресла, недвусмысленно давая понять, что аудиенция закончена.

Яблонская хотела что-то сказать, даже рот открыла, но вдруг махнула рукой и направилась к двери.

— В следующий раз, пожалуйста, звони перед приходом, — напутствовала бывшую начальницу Алина. — Мы тут работаем, вообще-то. У меня каждая минута на учете.

…Яна вышла в коридор и присела на стул. В пакете у нее были два вафельных торта — она планировала угостить журналистов. Но вдруг ей расхотелось идти в коллектив. Кто ее здесь ждет? И будет ли хоть кто-то рад ее приходу? Если уж Корикова, облагодетельствованная Корикова, обдала крещенским холодом…

«Серова никогда бы так со мной не поступила! — подумала Яна, и у нее словно пелена с глаз упала. — Она мне не враг, не враг…»

Яблонская достала из потайного кармашка сумки вчетверо сложенный листок. О его существовании не знал даже Олег. Это была весточка от Серовой, вложенная в тот же конверт, что и письмо Кузьмина. Судя по всему, Светлана сделала это втайне от Антона…

Яблонская развернула листок и перечитала — наверно, в сотый раз — эти несколько строк.

«В письмо Антона закрались некоторые ошибки, — писала Светлана. — Я никак не могу согласиться с тем, что автором второго „проекта“ также является он. Потому что знаю автора лично. Он заварил эту кашу только потому, что несмотря ни на что, любил и ценил тебя. Не злоба им руководила, не зависть, а лишь желание увести тебя с ложной тропки, на которую ты некогда неосторожно ступила. Но метод лечения оказался болезненным и малоэффективным. Автор „проекта“ просит простить его за причиненную боль, и будет рад, если ты ответишь на это письмо. Пиши на этот почтамт до востребования. Раз в месяц мы забираем почту. Когда-нибудь увидимся…

На листок капнула слеза, потом вторая… Достав из сумки салфетку и косметический карандаш — других писчебумажных принадлежностей у Яны с собой не было — она быстро написала одно слово: «ДА». Глянув на часы, она поспешила к выходу. На почту ей нужно было успеть непременно сегодня…