Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов - Семен Теодорович Альтов

Вот Никодим и водрузил ему на могилку памятник Геракла с душераздирающей надписью: «Внучеку от дедули».

Так что в Зареченске опять две достопримечательности: дуб, в тени которого проездом стоял Пушкин, и могила великого сына греческого народа — Геракла. Причем, чтобы не было разночтений, Геракл вкопан в землю по пояс. Отчего памятник только выиграл.

Заповедник

— Почем ватрушка?

— Это тефтель.

— Дайте того зеленого. Две порции.

— Пожалуйста. Только оно коричневое.

— Да вы что! Зеленое, как трава.

— Трава у нас коричневая.

— А где народ? Воскресенье все-таки.

— Лосось идет. Одни ловят лосося. Другие тех, кто ловит лосося.

— А по вечерам что горит на горизонте? Пожары?

— Нет. Это местное население. Ургумы. Они тут на оленях ездили, в чумах жили, рыбу ловили. Ну им и создали человеческие условия. В коттеджи переселили, мобильники выдали и колготки. А ургумы из всей цивилизации только водку признали. Ну и вечерами у костра пляшут. Запалят коттедж и хороводом вокруг.

— Холодина у вас. Не топят, что ли?

— Отопление вулканического происхождения. Когда извержение — тепло. А пока его нету — прохладно. А вообще земля тут богатая. Вчера пять рублей нашел!

— А икра есть?

— Да что вы! Уголовно дело! Сколько вам?

— Килограмм.

— Пять. Меньше не выносят. Наволочками несут. Одна наволока — пять кило. Грамм в грамм.

— Почему средство от комаров в канистрах?

— Так комары с воробья ростом!

— Ничего себе! Дайте четыре канистры.

— Две. Две в одни руки. А то пьют его.

— А если мне надо четыре?

— Возьмите две, потом снова встаньте в очередь и возьмете еще две.

— Так нет никого!

— Подождите. Может, кто и зайдет. А вы часом не командированный?

— Да, улечу назад, когда летная погода установится.

— Погода не влияет. Дело в полосе. Сесть на нее, когда бензина уже нет, можно. А взлететь с полным баком, разогнаться самолету полосы не хватает. Так что с прибытием нас. Может, по рюмочке?

— Наливайте стакан!

— Так я и говорю: «По рюмочке!»

Черта

поперек всей улицы по асфальту тянулась белая черта. Наверно, дети провели ее мелом. Около черты остановился мужчина в синей фланелевой рубахе с закатанными рукавами, изнутри материя была красной, так что казалось, будто на рукаве красная повязка. Стоя у белой черты, мужчина с повязкой курил.

Прохожий, увидев у белой черты мужчину с повязкой, остановился и спросил:

— Можно пройти?

— Куда?

— Туда… за черту.

— А если я скажу «нельзя», не пойдете?

— Если черта и при ней человек с повязкой?! Дураков нет! Я подожду.

— Чего подождете?

— Когда разрешат проход. Вы только ответьте: а почему, собственно, стало нельзя?

Мужчина с повязкой хмыкнул, сплюнул и сказал:

— Ну раз черта, наверно, не просто так! Хотя если у вас есть разрешение…

— Какое разрешение?

— На проход через белую черту.

— Только пропуск в погранзону. Пожалуйста.

— При чем здесь погранзона? Это белая черта! Русским языком нарисована!

— Простите!..

Собралась толпа.

— Что там такое?

— Да опять черту провели, никого не пускают!

— Обычно черта, чтобы одних пускать, а других не пускать!

— Слыхали? Говорят, вчера одного арестовали. Хотел ночью под чертой проскочить! Но с вертолета засекли у финской границы!

— Позвольте пройти! У меня там жена, в конце концов!

— Где?

— За чертой, дом сорок два, второй этаж, занавески голубые.

— Как вас угораздило оставить там жену! И молодая была?

— Не валяйте дурака! Я поставил ей банки, через минуту надо снимать, а то втянет целиком, она и так крохотная!

— Сегодня свиданий нет. Говорят, завтра с двух до трех. Только с ближайшими родственниками. Жена ваша родственница?

…Мужчина с рукавом, закатанным в повязку, докурил, бросил окурок и ушел.

Люди продолжали толпиться у белой черты.

Подошел милиционер с погонами лейтенанта:

— Почему скапливаемость, товарищи?

— Да вот черту провели среди бела дня!

— А какая организация проводила черту?

— В том-то и дело, что неизвестно! Вчера видели пограничников с девушкой. Может, границу переносят поближе к нам?

— Минуточку, товарищи! Разберемся! — сказал лейтенант и исчез.

На следующий день он вернулся с погонами капитана. Люди бросились к нему:

— Как наши дела?!

— Могу вас обрадовать, — сказал капитан. — Все в порядке. В Москве в курсе, вами занимаются!

К обеду подъехала черная «Волга», вышел мужчина, походил, посмотрел и сказал:

— До каких пор это будет продолжаться! Второй день люди стоят на улице в жару — и ни тентов от солнца, ни трехразового питания! Не волнуйтесь, товарищи, будет и на вашей улице праздник!

Уже к вечеру приехала бригада артистов и совершенно бесплатно дала отличный концерт.

Вроде бы какой-то мужик ночью проводил сквозь черту за червонец. На него донесли. Мужика забрали за нетрудовые доходы. Порядок был восстановлен.

Когда на небе собрались тучи, никто не сказал вслух, но подумали об одном: «Вдруг дождь смоет чертову черту!»

Через час выглянуло солнце, в отдельных местах черта опять проступила. В образовавшиеся проходы можно было пролезть, но иди потом доказывай — мол, были разрывы черты! Скажут: «А что помешало ее мысленно продолжить?»

Как-то проснулись, глаза протерли — а черты нет! Как корова языком! Асфальт ковыряли, царапали — нету! Кто стер? С чьего разрешения?

Один парень сдуру заорал: «Товарищи, айда, пока снова не выступила!» Его за руку: «Какая айда? Нам доверяют! Стерли границы, преграды, потому что это унизительно! Никаких запретов сверху. Каждый должен сказать себе сам «нельзя!».

Мужичок в кепочке заорал:

— Ну вас к черту! У жены на балконе вторую неделю мужик в трусах курит! Не дай бог дом подожжет!

И, перекрестившись, рванул за черту.

За ним двинулись остальные.

У камина

Петр Сергеевич Голицын с шестого этажа ремонт в квартире затеял. Старые обои с песнями рвал, и вдруг — мать честная! — дыра в стене обнаружилась. Петр Сергеевич давай руками грести, облизываясь, в надежде, что клад подложили. Нагреб сажи полную комнату, на том драгоценности кончились.

Ух, он ругался! Строителей, что вместо кирпича сажу кладут, крепко клял. Мало того что стенка дырявая, так еще в дыре ничего путного нет!

Потом соседка Ильинична прояснила, дыра-то чуть ли не царского происхождения! Когда-то весь дом принадлежал князю Михайлову. В залах были камины. А потом князей постреляли для справедливости, камины поразбивали для порядка, залы перегородили для уютности, паровое провели, чтобы жилось лучше. Это раньше господа с трубочкой ноги к камину протягивали, догов гладили от безделья, а трудящемуся зачем? Камины — дурная привычка английских