Збигнев Ненацки - Раз год в Скиролавках
В сумраке событий, на самых старых картах нашего мира, землю, где сегодня находятся Трумейки и другие ближние поселения, называют Татарией Северной. Сомнительно, были ли здесь когда-нибудь татары, потому что для них это должно было быть и слишком далеко, и не по дороге, а значит, – как, наверное, правильно заключал Ковалик, – под словом «Татария» следовало понимать «дичь», а в этом случае – Дичь Северная. Примерно так и у Птолемея говорится о стране эстов или эистов, поделенной на эстов западных и эстов восточных. К эстам западным разные исследователи относят такие племена, как суджины, ставоны, бауды и барты (от бортников лесных ведущих свое название) – заселяющие окрестности озера Бауды, а также таинственные игиллионы. Этими последними Ковалик совершенно не намеревался заниматься, считая их историософической выдумкой, таким же образом он обходил в своем труде и вопрос об эстах восточных (к ним относились вроде бы вормы, замы, голенды и борты). Свое внимание он прежде всего сосредоточил на бартах и баудах, потому что бауды заселяли сегодняшние Скиролавки, Трумейки и несколько более отдаленные окрестности, а к бартам они ездили через лес на ярмарки, где их часто обманывали и избавляли от наличных денег, из-за чего они имели к племени бартов постоянные претензии.
Кроме баудов и бартов, римский историк Тацит упоминает также заселяющих эти края готов. Три века в начале нашей эры готские племена с озера Веттер безнаказанно царили среди окрестных народов, используя их как телесно, так и духовно. Они делали и разные ядовитые замечания, особенно в адрес баудов и бартов, за их удивительные обычаи – о чем можно найти упоминание у готского историка Иорданеса. Как у бартов, так и у баудов будто бы был обычай убивать маленьких девочек, если их рождалось слишком много. Удивлялись этому готы, потому что у баудов и бартов было принято многоженство, они торговали женщинами и взрослых женщин должны были покупать у других, красть или же заимствовать на время у других племен. А Герман Ковалик высчитал, что воспитание из девочки женщины стоило дороже, чем покупка уже готовой. Еще сподручнее было украсть у кого-нибудь женщину или попросту ее занять, что сам Ковалик, как холостяк, не раз практиковал, заимствуя ту или иную женщину с согласия или без согласия ее мужа. Не без причины советник Динтер в своем донесении властям упоминал, что, хотя Герман Ковалик и создает ценный труд, ведет он себя аморально.
Претензии готов к баудам и бартам происходили из очевидного факта: прибывали они на эти земли преимущественно мужскими дружинами и поэтому были заинтересованы, чтобы покоренные ими племена имели как можно больше женщин для их похотливых утех. Готские завоеватели были высокими и худыми, у них были светлые или рыжие волосы, барты же и бауды отличались крепкой фигурой и обильной русой растительностью; их женщины очень быстро становились толстыми. Поэтому готы – к возмущению покоренных племен – использовали их исключительно сзади, способом, который Герман Ковалик показал на одном из своих рисунков, приложенных к создаваемому труду.
Много было различий, разделяющих готов и племена баудов и бар тов. Так, например, у готов был целый пантеон различных богов и божеств, зато барты и бауды предпочитали большую сдержанность в этих делах. Как творения божьи, они чтили старые деревья, дивно скрученные, и им посвящали небольшие лесочки, лужайки, краешки озер и неудобья. Храмов и часовен по этим же причинам они не возводили. Однако главной причиной неприязни между готами и покоренными ими племенами был способ хоронить умерших, а также отношение к женщинам. Готы не позволяли жечь останки женщин, а насыпали над ними большие курганы с каменной стелой наверху. Мужчин, однако, жгли и ссыпали пепел в урны, а потом закапывали их в женские курганы, что, наверное, означало, что женщин они когда-то возвышали, а себя унижали. Иначе было у баудов и бартов. Они жгли останки, невзирая на пол. А как утверждает большой знаток предмета, "женщины были вещами завоеванными или купленными, одни погибали вместе со своим мужем или господином, другие переходили вместе с движимым имуществом в собственность старшего сына. Жен и дочерей выставляли на продажу или пускали по рукам, а дочерей, кроме одной, убивали. Ничего удивительного, стало быть, в том, что у здешних женщин готы имели большой успех, и их не отпугивал даже способ любви, который, впрочем, достаточно быстро распространился. После готов у баудов и бартов остались также и некоторые слова, такие, как «кунингас» и «мекус», что значит «король» и «меч». Этим двум словам готы были обязаны своими победами, они имели королей и пользовались мечами, в то время как бауды и барты до конца своих дней применяли в бою только копья и пики, а ни о каких королях даже слышать не хотели, довольствуясь маленькими племенными вождями. Именно по этой причине впоследствии их так легко уничтожили мальтийские рыцари.
Три века, до самого переселения народов, готы с огромным успехом использовали женщин из завоеванных племен, и спустя какое-то время уже невозможно было отличить гота от бауда или барта. Тем не менее каждый сумел сохранить племенные черты. Герман Ковалик упоминает, что, по-видимому, людей из племен баудов и бартов можно было отличить по выражению лица. Чтобы показать свое отличие от других и неприязнь к властям, бауды и барты кривились только половиной лица и улыбались тоже только наполовину.
Годом 373-м окончательно заканчивается период господства готов на землях бартов и баудов. Тогда очередные готские короли, а среди них известный Аларик, созвали всех братьев по племени, разбросанных по свету, чтобы они помогли им разграбить богатый Рим. Так получилось, что тот, кто ощущал себя готом, должен был двинуться в белый свет, а кто ощущал себя баудом или бартом, остаться. Но, как мы знаем, в то время трудно было отличить гота от бауда и барта, потому что даже малые дети стали двуязычными, болтали по-готски с той легкостью, как и на наречии бартов и баудов. Всю эту проблему, то есть определение племенной принадлежности, каждый человек должен был разрешить по собственной совести. Трудное это, однако, решение – остаться на земле отцов или двинуться за богатой добычей. И когда дошло до дела, большинство бартов и баудов почувствовали себя готами и приняли участие в переселении народов.
Раскапывая старые курганы тех лет, задумывался Ковалик, кому, например, приписать культ Ржаной Бабы готам, баудам или бартам? Найденная возле поселения Барты каменная фигура женщины с маленькой головой, короткими руками, но зато с большими грудями, огромным животом и выдающимися половыми органами, была названа учеными «Венерой из Барт», и одни из них сочли ее связанной с пребыванием здесь германских вандалов, а другие – с визитами славянских венедов.
От кого же была позаимствована и распространена история об удивительной птице по имени Клобук, которая шла на службу к людям за миску яичницы, а что отнимала у одного, то дарила другому? Была она творением бартов или баудов? А может, готов?
Спрашивал Герман Ковалик и о том, откуда взялся у баудов жестокий обычай. Как говорят древние легенды, на Свиной лужайке, в месте, где сегодня не хочет расти ни одно дерево, они поставили себе огромную виселицу, и, если кому-то из них не удалось какое-то дело, тот сам вешался там со злости на весь белый свет.
Создали ли после ухода готов оставшиеся барты и бауды какую-нибудь новую племенную общность – неизвестно. Из сообщений разных купцов вытекало, что они перестали убивать маленьких девочек, но торговали ими, а также принуждали к распутству, особенно с приезжими гостями. Об этом должны свидетельствовать, по мнению Германа Ковалика, многочисленные находки куфических монет абашидов и саманидов.
Отгороженные от других племен лесами и болотами, бауды и барты, однако, не жили так спокойно, как могло бы показаться на первый взгляд. На основании многочисленных скандинавских саг, как, например, сага о мореплавателе Вульфстане, надо заключить, что не раз заглядывали в эти края кинги – а что они выделывали, нетрудно догадаться. На Мартов и баудов совершали набеги и племена с юга и востока. Поэтому чем дальше углублялся Герман Ковалик в историю этих двух племен, одновременно изучая историю других народов, тем отчетливее вырисовывалась в его воображении история человечества как картина постоянного влезания различных мужчин на различных женщин, неустанного смешения крови и семени. История человечества, утверждал Ковалик, совсем не напоминает тигель, в котором смешиваются различные крошки и вытапливается однородный металл. Она – как похожая на женское влагалище ступка, в которой неустанно движется пестик, похожий на мужской член. Нарисовал Ковалик эту ступку и этот пестик, показал на своем рисунке их многовековую работу, результат которой был очевиден, стоило проехаться через Скиролавки, Трумейки или съездить в Барты. Один имел монгольские черты и раскосые глаза, другой напоминал внешностью цыгана, тот – худого и светловолосого гота, еще кто-то мог бы без всяких трудностей пойти паломником в Мекку или Медину. Такой результат дала неустанная работа ступки и пестика.
