Подруга по контракту (СИ) - Трифоненко Елена

Слегка разозлившись на себя за отсутствие находчивости, я постаралась найти что-нибудь полезное в интернете. Раньше тот не раз меня выручал. Немного подумав, я набрала в браузере: «Как успокоить девочку-подростка, недавно потерявшую мать?» — и задержала дыхание. Всего через мгновение гугл щедро предложил мне сразу несколько статей.

Я честно попыталась прочесть парочку, но написанное показалось какой-то ахиней. Много пафоса, мало тепла, сплошные философские разговоры. Из груди вырвался тяжелый вздох. Что же, придется положиться на интуицию.

Через пару секунд я была у двери Виолы и тихо в нее скреблась.

— Кто там? — спросил меня испуганный голос.

— Лида.

Из комнаты донеслось неуклюжее шлепанье босых ног, а потом дверь распахнулась. Виола стерла слезы, но глаза у нее были красные, а нос распухшим.

Я натянуто улыбнулась:

— Слушай, классно, что ты тоже не спишь. Пошли пожрем, а?

— Чего? — Виола даже растерялась.

— Мне что-то драников захотелось, но для себя одной как-то странно затеваться. Может, ты составишь мне компанию?

Она почесала затылок, а потом кивнула:

— Ладно. Только, наверное, надо переодеться.

— Не надо, — ухмыльнулась я. — Давай лучше устроим пижамную вечеринку.

Я тут же схватила ее за руку и потащила вниз, на кухню.

Спустя пять минут у нас уже вовсю кипела работа. Я чистила и мыла картошку, а Виола терла ее на терке. «Племяшка» заметно повеселела, и от сердца у меня постепенно отлегло.

С жаркой, кстати, пришлось попотеть. Виоле хотелось, чтобы картофельные оладьи получались ровные, но ей все никак не удавалось этого добиться. Она хмурила брови, сердилась на себя, но все равно не оставляла попыток. Я украдкой следила за ее действиями и подсказывала кое-что по мелочи. А потом не удержалась и обняла ее крепко-крепко:

— Слушай, ты такая молодец! Я в твоем возрасте вообще не заморачивалась: плюхала тесто на сковороду как получается. Ты у нас точно в шеф-повара не собираешься?

Она покраснела. Нет, что не говори, но мне достался самый скромный ребенок в мире!

Есть драники мы почему-то решили в гостиной. Это было одновременно весело и опрометчиво. Виола умудрилась уронить на диван сразу несколько оладий. Остались жирные пятна, но я заверила ее, что за подушками не видно. Мы ели драники и смотрели какую-то ерунду по телеку. Суровые дядьки на экране размахивали руками и крайне нервно обсуждали политическую ситуацию в стране. Впрочем, долго мы их не слушали. Мы почти сразу отключили звук и стали по-своему озвучивать всех, кто присутствовал в студии.

— «Как по-вашему, нужно ли класть в борщ чернослив? — пробубнила я за хмурого толстяка. — Я вот всегда с черносливом варю, но жена почему-то ругается».

— «Какой еще чернослив? — затараторила Виола за усача, который появился в кадре следом за толстяком. — Борщи надо варить из фейхоа! Из фейхоа, говорю вам!»

Камера повернулась к ведущей, и я быстро поменяла голос, чтобы озвучить ее по-новому:

— «Подождите, я записываю. Каких фей надо в борщ?»

Мы ужасно разошлись с этим дубляжом. Тарелка с драниками опустела, а я и Виола все валялись на диване, хихикали и болтали за головы в телевизоре. А потом нас как-то разом сморил сон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Проснулась я со странным чувством внутри. У меня было стойкое ощущение, что на меня кто-то очень пристально смотрит. Я нехотя открыла глаза и тут же уткнулась взглядом в Павла. Он сидел рядом — на кресле — и с удовольствием меня разглядывал. Надо же! Оказывается, и ему не чуждо любопытство.

Заметив, что я проснулась, Павел смутился, но взгляд не отвел, просто добавил в него скуки и равнодушия.

— Привет, — сказала я шепотом не слишком уверенная в том, что уже не сплю.

— Доброе утро.

— Сколько времени?

— Семь.

— Черт! — я осторожно села, чтобы не разбудить Виолу. — Пойдем я тебя покормлю.

— Не надо. Я не голоден.

— Пойдем, — решительно сказала я и, скатившись с дивана, на цыпочках вышла из гостиной.

Павел пошел за мной. Очутившись на кухне, я сразу поставила чайник, а «братец» нерешительно присел за стол.

— Я сделаю горячие бутерброды, хорошо? — мой голос звучал слегка напряженно.

Павел только плечами пожал, а потом вдруг спросил с плохо скрываемой тревогой:

— Почему вы спали в гостиной?

— У нас была вечеринка. А что, ты — против?

— Нет. Просто слегка удивлен.

— Да ладно! Небось, страдаешь, что тебя не позвали на пати? Ну, признайся!

Он вдруг подхватил мой шутливый тон:

— Я еще не осознал ужас случившегося. Но чуть позже обязательно пострадаю по этому поводу. Кстати, давай помогу тебе с бутербродами.

— Давай, — я порылась в холодильнике, а потом протянула Павлу кусок сыра. — Порежешь?

Наши пальцы случайно соприкоснулись, и в этот раз, как не странно, дернулась не я — дернулся Павел. Это было по-настоящему неожиданно.

— Ты чего? — нахально спросила я, заглядывая ему в глаза.

Его зрачки подозрительно расширились.

— Ничего.

А в меня вдруг словно бесенок вселился. Я довольно игриво провела пальцами по руке Павла и тихо сказала:

— А, по-моему, ты как-то странно на меня реагируешь.

Он нахмурился:

— В моей реакции вообще нет ничего странного. Ты опять расхаживаешь по дому без лифчика, да и шортики эти твои мало что прикрывают.

— То есть я тебя привлекаю? — нескромно поинтересовалась я. — Как женщина?

— Допустим…

Я не смогла сдержать торжествующую улыбку, а он вдруг добавил ленивым тоном:

— Но не слишком обольщайся на свой счет. У меня просто давно никого не было.

— Я и не обольщаюсь. Спросила из чистого любопытства.

Он вдруг отложил сыр и нахально накрутил на пальцы прядь моих волос:

— Не думай, что я опущусь до того, чтобы спать с компаньонкой собственной дочери.

— Тебе вроде и не предлагали.

— Серьезно? — его губы тронула усмешка. — Значит эти твои жаркие взгляды не предложение?

— Какие еще взгляды? — рассерженно уточнила я и решительно выцарапала у него свои волосы. Кстати, очень вовремя! Потому что дверь на кухню вдруг распахнулась, и с порога раздался сонный голос Виолы:

— Доброе утро!

Я и Павел шарахнулись друг от друга, как бешеные ежики. Дорогой «братец», впрочем, на этом не остановился и вдобавок пошел красивыми зелеными пятнами:

— Доченька? Выспалась, моя хорошая?

— Ага — тряхнула лохматой головой Виола и, чуть пошатываясь, прочапала к столу.

— А мы тут бутерброды делаем. Будешь бутерброд?

— Наверное.

Я и Павел встревожено переглянулись. Слышала ли Виола нашу перепалку? Кажется, все-таки нет.

Утерев выступившую на лбу испарину, я быстро порезала колбасу. Павел начикал сыр. Мы изо всех сил старались выглядеть расслабленными и беспечными, но получалось не очень. Я и Павел то и дело что-то роняли и сталкивались друг с другом. К счастью, Виола не обращала на нас внимания. Она положила руки на стол, пристроила сверху голову и закрыла глаза. Бедный ребенок явно не привык к ночным вечеринкам.

Когда бутеры отправились в микроволновку, из холла вдруг донеслось треньканье домофона.

— Ого! — удивился Павел. — Кого это принесло в такую рань?

Он быстро вышел из кухни, а я стала заваривать чай. Меня все еще слегка трясло, но я точно не могла определить причину своего смятения. Сердце подсказывало, что дело совсем не в том, что мы чуть не спалились. Дело в признании Павла. Стоит еще раз воспроизвести его в голове — и под ложечкой тут же разливается странный, приятный холодок.

37

— Лида, это тебя, — вернувшийся на кухню Павел выглядел раздраженным.

— В смысле?

Он не стал ничего объяснять, схватил меня за руку и потащил в холл. У входной двери обнаружился щуплый паренек в обнимку с букетом из бледно-желтых роз и темной планшеткой. При виде меня гость заметно оживился: