Палата на солнечной стороне. Новые байки добрых психиатров - Максим Иванович Малявин
– Я ведь по себе уже знаю, доктор, что ни к чему хорошему это не приведет, – вздохнул дедушка, разведя руками. – Да и весь исторический опыт на моей стороне.
– А вдруг какие-то из ваших идей и в самом деле полезные? – спросил Александр Алексеевич. – Не жалко вот так вот взять – и отказаться?
– Просто поверьте моему личному опыту, – снова вздохнул дедушка. – Ни мне, ни стране такие потрясения не нужны. Поэтому всем будет лучше, если я просто отлежу в больнице и потом тихо-мирно продолжу гулять вечерами в парке или ковыряться на своих шести сотках.
Доктор хотел задать еще несколько вопросов, но вдруг вспомнил про декабристов, которые разбудили Герцена, – и вопросы умерли, не успев родиться.
– Ну что же. – Александр Алексеевич поправил очки и достал из стола направление в стационар. – Тогда будем спасать и страну, и отдельно взятого человека.
– Спасибо, доктор! – с чувством сказал, отвесив глубокий поклон, дедушка. – Вы не пожалеете, уверяю вас!
Вы таки не поверите!
Принимать на веру слова собеседника или нет? Кто-то пожмет плечами – мол, это личное дело. А если профессиональное, как, например, при сборе анамнеза или допросе подозреваемого? Это за карточным столом можно гадать и строить предположения, исходя из того, какие карты ушли в отбой и какие на руках, – но даже тут, зная все пятьдесят четыре штуки, можно проиграть. А жизнь порой играет такой колодой, в которой не все масти-то толком знаешь.
Эту историю поведал мне коллега из Израиля. Представьте себе небольшое психиатрическое отделение в израильской больнице. Врач, вернувшись из отпуска, принимает дела и начинает опрашивать пациентов, приглашая их по очереди в кабинет. Как сон, как настроение, как общее самочувствие? И первый же пациент, который, со слов персонала, уверенно идет на поправку и готовится к выписке, бодро рапортует:
– Все просто прекрасно, доктор! Чувствую себя отменно. – И, чуть наклонившись вперед, доверительно добавляет: – Особенно с тех пор, как уколы мне делает диктор девятого канала. Такая женщина, ой-вэй! – И мечтательно закатывает глаза.
После этой фразы доктор, имея большие подозрения, что коллеги сильно поспешили со сроками выписки, еще долго расспрашивал пациента, что-то отмечал в истории болезни, потом отпустил его обратно в палату и пригласил следующего.
История повторилась. Пациенты как один уверяли, как им в жизни повезло: такая женщина уколы делает, вы же понимаете! Диктор девятого канала! Рука легкая, техника отработана… ну практически как дикция! Так бы еще на месяцок и задержались, но сами понимаете, доктор, – дела на поправку, все такое…
Опросив последнего из пациентов, доктор выдохнул и потер переносицу. И как расценивать это коллективное помешательство, скажите на милость? Почему у всех одинаковые галлюцинации? Нет, еще можно было бы понять, если бы в клинику свезли одновременно несколько туристов, которых по прибытии в Иерусалим накрыл синдром Мессии. Маловероятно, но чем земля обетованная не шутит… Так ведь нет – про религию ни слова! Массовая индукция? Но как? Или, может, террористы какой новый галлюциноген решили применить? Нет, стоп, это уже паранойя. Персонал-то адекватный… кстати, о персонале!
Вызвав дежурную медсестру и услышав от нее про диктора девятого канала, доктор схватился за голову и, на всякий случай отказавшись от предложенного стакана воды, а также стараясь дышать пореже (а ну как все же террористы?), бочком-бочком вышел из отделения и почти бегом припустил к главному врачу.
– Ну и как вам диктор девятого канала в роли процедурной медсестры? – поинтересовался главврач, поздоровавшись и расспросив, как прошел отпуск. – Я смотрю, пациенты и персонал просто в восторге! А почему, кстати, вы на меня так странно смотрите, коллега?
И, разглядев профессиональную сетку прицела в глазах психиатра, поспешил объяснить ситуацию. Оказывается, клиника недавно приняла на работу новую сотрудницу. Та, проработав много лет диктором (да-да, девятого канала!), в один прекрасный день поняла, что ей до мелких шайтанчиков надоела эта работа, и решила что-то кардинально поменять в своей жизни. Уволилась, прошла курсы медсестер и устроилась в психиатрическую клинику – мол, здешние обитатели в массе своей более адекватны, чем на ее прежней работе!
Придя после смены домой, доктор, тихо хихикая себе под нос, достал бутылку коньяка и на глазах изумленных родственников хлопнул подряд пару рюмок.
– Вы таки не поверите, кто у нас работает процедурной сестрой! – поведал он домочадцам. – Диктор девятого канала! Нет-нет, звонить никуда не надо. Коллеги уже в курсе…
Покуда смерть не разлучит…
О чем могут беседовать между собою женщины, собравшись в теплой и гендерно однородной компании? О, круг интересов и зона поражения могут быть очень обширными. От управления отдельно взявшимся государством (как и положено порядочной кухарке) до уточнения видовой принадлежности отсутствующих в компании мужиков, со складыванием в разные кучки тщательно перемытых скелетиков: тут зайчики, там котики, а в этой, самой большой, – козлы.
В одной из таких компаний Оксане довелось однажды побывать. И ощутить жирный минус своей профессии, поскольку одна из знакомых тут же попросила консультации. Мужа, знаете ли, ревность заела. И ладно бы по делу – было бы не так обидно. А вот чтобы так, на ровном месте, – в общем, сплошное огорчение, на грани непреодолимого желания срочно стать вдовой.
Супруг ее, как выяснилось, мужчина очень южный. Нет, не пингвин и не австралийский абориген – всего лишь, как он клялся мамой, потомок одного из фараонов, а также обладатель генетически заложенного навыка строительства – пирамиды и комплекс Абу Симбел, – они, говорил он, оставляют оттиск в генотипе, что бы там ни шептали про инопланетян и расу атлантов. Правда, в свадебном комплекте существенным довеском к родословной, набору фараонско-зодческих генов и многочисленной родне прикладывался очень южный темперамент. Просто порох, а не мужчина. А учитывая, что и самой мадам, чтобы завестись, кривой стартер был не нужен, искрило и детонировало у них в семье довольно регулярно, отчего от покупки сервиза из английского костяного фарфора они в свое время благоразумно отказались и теперь меняют третий, из условно небьющегося стекла.
И все бы оно ничего, если бы не его ревность. Она и раньше нет-нет да прорывалась, а не так давно угораздило мужика угодить в больницу с язвой желудка. И супруга, соответственно, осталась без присмотра. Нет, она приходила каждый день и даже оставалась подолгу, но ведь не круглосуточно! А кто ее разберет, чем она там занимается в свободное от мужа время! Это же элементарно, Ватсон: мужу сказала, что пошла на работу, на работе сказала, что пошла в больницу к мужу, а сама…
