Алина Кускова - Романтика случайных связей
– Это как понимать, – подумала вслух Лера, глядя, как тот перепрыгивает через две ступеньки сразу, – он от меня сбежал или после поцелуя в щеку можно на что-то надеяться?
А Молохов и сам не знал. Все последние действия он проделал чисто автоматически. Ему так захотелось: довести до самой квартиры, чтобы с девушкой ничего уже не случилось хотя бы сегодня, отряхнуть куртку, чтобы ей не пришлось стирать, поправить непослушную челку… Просто потому, что захотелось до Леры дотронуться еще раз. Поцелуй получился, безусловно, дурацким. Ну почему он поцеловал ее в щеку? Что им двигало в этот момент? Братские чувства?! Ничего подобного! Им двигало что-то иное, непонятное, большое и светлое. Молохов ужаснулся и остановился посреди улицы. Он влюбился?! В эту безмозглую длинноногую девицу с маниакальным стремлением всегда говорить правду?! Не такая она уж и длинноногая. И голова у нее неплохо соображает. Вот насчет клада она выпалила зря. Завтра весь состав районного УВД начнет перекапывать могилы. Молохову стало смешно, он звонко рассмеялся и направился дальше. Нужно будет подкинуть жителям городка план замены водопроводных труб. Жилищники обойдутся без техники, ее не придется задействовать по той причине, что все траншеи перекопают вручную и в самые кратчайшие сроки. Золотая лихорадка – заразная болезнь. Она, как любовь, цепляется к каждому, кто позволит ей хоть на секунду задержаться в собственном сердце.
Подходя к дому, где для него на время командировки администрация сняла квартиру, Молохов заметил в своих окнах свет. Он никого не ждал. К нему, насколько он знал, также никто не собирался. А любой незваный гость – хуже татарина. Но гостем оказался не представитель этой достойной и уважаемой Молоховым национальности.
– Привет, – капризно процедила незваная гостья и свернула накрашенные губы трубочкой, – встречай женушку!
Глава 9
Ах мамочка, на саночках каталась я не с тем!
Сказать, что Молохов оторопел, – ничего не сказать. Григорий удивленно уставился на Аллу, не в силах вымолвить ни слова. Та поняла его молчание по-своему и бросилась к нему на шею. После того как его физиономия покрылась красными следами губной помады, он воспрянул и попытался проблеять нечто вразумительное. Алла, обозвав Молохова «моим козленочком», потащила его в спальню. Здесь-то Молохов и понял, что станет настоящим козлом с рогами, если поддастся ее чарам. А чары были, да еще какие. После операции они выпирали двумя вздыбившимися холмами из глубокого разреза легкомысленной кофточки. Только мысли о том, что все это чудо силиконовое, а не настоящее, пробудили в Молохове стойкое отвращение к бывшей жене. Раньше его не было. Он просто ее не любил. Возможно, не любил никогда, а просто попался на ее очаровательные внешние данные. Больше он не станет пленником своих глаз! Он прислушается к разуму и, как Тузик грелку, порвет все, что может их с Аллой связывать.
Мужчины – создания противоречивые. Если они могут приказывать своему разуму и тот выполняет их указания, то другие части их организма действуют совершенно самостоятельно и приказы не выполняют. Их, таких органов, у них – раз-два и обчелся, но как уперто они действуют! Глаза Молохова скользили по вырезу кофточки, хотя он старался думать совсем о другом. Алла заметила его настойчивое любопытство и одним взмахом унизанной кольцами руки расстегнула кофточку, вывалив наружу ее содержимое. Молохов дал команду разуму, и тот закрыл его глаза.
– Нет, ты погляди, какое чудо! – сказала Алла, подставляя свои прелести Молохову под нос. Но тот упорно не глядел. – Они такие очаровашки! – лепетала его бывшая жена, требовательно уткнув голову Молохова в самую середину выпуклых округлостей. Тот взбрыкнул, как норовистый конь, и выскочил из объятий Аллы.
– Ты чего? – она обиженно процедила. – Они тебе не нравятся?
– Главное, – заметил Григорий, стараясь установить ровное дыхание, – чтобы они нравились твоим поклонникам, среди которых я уже не числюсь. И прикройся, стоишь перед чужим человеком и трясешь неизвестно чем! – Молохов подошел к тумбочке, где валялась сумочка жены, и достал из нее сигареты с зажигалкой. Он не курил несколько месяцев, но сейчас ему дико захотелось вдохнуть терпкий запах табака. Он затянулся сигаретным дымом, сел в кресло и успокоился. – Как ты меня нашла? – поинтересовался он.
Алла, зная упертый характер бывшего мужа, застегнулась и села напротив него. Она не хотела его возвращать назад, не собиралась воскрешать былую любовь, но затащить бывшего мужа в постель было делом принципа красивой женщины, которая не привыкла, чтобы ее отвергали. Раз Молохов ее отверг, значит, обстоятельства настолько серьезные, что стоит над этим задуматься. Алла поняла, что не стоит действовать с наскока. Она осторожно, стараясь думать над каждым словом, иначе можно наговорить кучу глупостей, рассказала Молохову о том, как неожиданно ей без него стало совсем плохо. Она приехала домой, в их пустое гнездышко, затосковала, обратилась к профессору Курочкину, и добрый профессор дал адрес своего подчиненного. Она летела сюда, как на крыльях, хотя тряслась в переполненной электричке, среди всякого сброда, рискуя в любой момент оказаться в хищных лапах сексуального маньяка. Она ехала к нему с одной только целью – увидеть Молохова и умереть. Алла театрально закатила глаза и сложила руки на пышной груди. Молохов подумал, что он сегодня уже видел нечто подобное. Ах, да. Так же театрально прикидывалась Сережкина, лежа в яме на кладбище. «О женщины! – перекосило Молохова. – Имя вам – коварство!»
Пока Молохов думал, Алла взяла сигарету и закурила тоже. Она поняла, что прием с закатыванием глаз и электричкой не сработал. Молохов стал другим, не таким, как прежде: мягким и пушистым. Он стал жестким и вредным. Какой мужчина откажется от того, что она предлагала Молохову? Только… Алла задумалась. Неужели он переменил свои принципы так кардинально?! Женщин не бывает в этой квартире, перед приходом бывшего мужа она все тщательно проверила. Забытых трусиков, помад, сережек – ничего не было. Была бритва, одна зубная щетка и одни стоптанные тапочки. Он вел жизнь одинокого холостяка. Возможно, после того, как они расстались полгода назад, у него не было женщин. Значит, были мужчины?! Алла не понимала, каким образом можно обходиться без секса больше двух дней. У нее в отличие от Молохова секс был… Она пересчитала пальцы одной руки, перекинула в нее сигарету и перешла на вторую, с улыбкой поглядела на пальцы ног. Да, количество поклонников впечатляло. Мужчинам она нравится, они от нее в восторге. Только не Молохов. Странно. Этой странностью она может его шантажировать!
– Уже поздно. – Молохов затушил сигарету в оказавшемся поблизости стакане. – Пора спать.
– Давно пора! – обрадовалась Алла и побежала к единственной кровати.
– Я устроюсь в ванной! – заявил Молохов, взял у нее из-под головы подушку и вышел из спальни.
«Глупая толстокожая скотина! – подумала Алла. – Но ничего, что-нибудь я придумаю». Она разделась и выключила свет. Молохов крепче завернул краны, бросил в ванну подушку и залез за ней следом. Было тесно и неудобно. Но ничего другого не оставалось. Ругаясь на себя, что забыл выключить свет, он вылез из ванны, с обратной стороны щелкнул выключателем, немного подумал и закрыл щеколду на двери.
Лера в отличие от Молохова никого не встретила в собственной квартире. Она нырнула в постель со сладким ощущением того, что благополучно до нее добралась. На ее щеке жгло то место, куда ткнулся губами Молохов, Лера довольно потирала щеку и думала о том, что завтра утром, как только проснется, обязательно ему позвонит. Он дал ей свой номер домашнего телефона и попросил рассказать, какие сны она увидит. Милый, забавный Молохов, она ему обязательно завтра позвонит…
– Да, слушаю вас, – раздался дерзкий женский голос на том конце телефонного провода. – Говорите! – приказал он опешившей Лере.
– Извините, – пролепетала та, – я, видимо, не туда попала. Это квартира Григория Молохова?
– Да. – На том конце голос гаденько улыбнулся. – Это его квартира, а я его жена. Еще вопросы будут?
– Нет, – ответила Лера и повесила трубку.
Она уныло поплелась чистить зубы. Все объяснялось довольно просто – Молохов был женат, потому еще и не сбежал от нее. И поцелуй его братский, его нежные объятия – только всего лишь дружественное к ней отношение, не более того. С чего она только взяла, что этот умный, симпатичный парень обратил на нее свое внимание потому, что влюбился? Он сразу ей не понравился, она хорошо это помнит. И Лера ему тоже, это было прекрасно видно даже невооруженным глазом. А вчера ей что-то показалось на нетрезвую голову, только и всего. Теперь, когда она знает, что Молохов женат, она не сделает ни одного лишнего шага к нему навстречу. Он просил, чтобы она позвонила и рассказала, что видела во сне? Она ему ничего не расскажет, она будет молчать, как партизан! Ни слова врагу! Ни взгляда, ни вздоха! Молохов отныне для нее – враг, или просто друг, но не больше этого. Скорее враг, чем друг, раз он скрыл существование жены. Но она не станет кричать об этом на весь белый свет. Она не станет выставлять себя полной идиоткой. Пусть все думают, что ничего страшного не произошло. Все, кроме Ляльки.
