Виктор Шендерович - Неснятое кино
– Супружеская пара, – говорила трубка голосом всенародно любимого режиссера, – я думаю: Гундарева – Калягин. По-моему, это будет хорошо… Как вы считаете?
Я не заставил себя уговаривать. Я легко согласился на то, чтобы роли в моей пьесе играли Гундарева и Калягин… Я был удивительно покладистым в то утро.
– А старушку сыграет Ахеджакова, – продолжал Рязанов. – Вы не имеете ничего против Ахеджаковой?
Я не был против и Ахеджаковой! Моя толерантность не знала пределов.
Рязанов продолжал фантазировать еще минут десять. К концу разговора фильм, в сущности, был готов, оставалось снять его за двенадцать съемочных дней с гениальными актерами…
– Да, – сказал классик на выходе из разговора, – и последнее: у вас есть пятьсот тысяч долларов?
– Что? – не понял я.
– Пятьсот тысяч долларов, – просто повторил Рязанов. – Это смета.
Пятисот тысяч долларов у меня не было.
– Странно, – удивился Рязанов. – Вы же на телевидении работаете…
– Да.
– И у вас нету полмиллиона долларов?
Мне стало стыдно.
– Ну хорошо… – смилостивился классик. – Виктор, давайте договоримся так: как только у вас будет полмиллиона – дайте мне знать. Мы снимем замечательное кино!
Этот утренний разговор случился пятнадцать лет назад.
Эльдар Александрович! Я коплю.
Вечерний выезд Общества Слепых
Комедия
Вагон метро, поздний вечер: редкие пассажиры. Поезд вдруг замедляет ход и останавливается, наступает тишина. Некоторое время все сидят молча. ПАРЕНЬ и ДЕВУШКА продолжают целоваться.
ДАМА. Кошмар какой-то.
ЛЫСЫЙ. Ровным счетом ничего ужасного.
ДАМА. У тебя всегда все в порядке.
Пауза.
ОЧКАРИК. Приехали. «Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны».
ПЬЯНЫЙ (просыпаясь). Что?
ОЧКАРИК. Спи, дядя. Спи, все в порядке.
ПЬЯНЫЙ. Какая станция?
ОЧКАРИК. Станция «Туннель».
ПЬЯНЫЙ (подумав). Мне плохо.
ОЧКАРИК. Кому сейчас хорошо?
ЛЫСЫЙ (кивнув на целующихся). Им.
ОЧКАРИК. Это ненадолго.
МАЛЬЧИК. Бабушка, а почему мы стоим?
БАБУШКА. Сейчас поедем.
Пауза. ПАРЕНЬ и ДЕВУШКА продолжают целоваться.
ДАМА. Мы вам не мешаем?
ПАРЕНЬ. Ничуть.
ДАМА. Ни стыда, ни совести!
МУЖЧИНА. Эй! Нажмите там кнопку.
ОЧКАРИК. Зачем?
МУЖЧИНА. Вам ближе.
ОЧКАРИК. И что?
МУЖЧИНА. Спросите у машиниста: долго еще будем стоять?
ОЧКАРИК. А он-то откуда знает?
МУЖЧИНА. А кто знает?
ОЧКАРИК. Никто не знает.
МУЖЧИНА. Вам что, трудно нажать кнопку?
ОЧКАРИК. Вы настаиваете?
МУЖЧИНА. Да.
ОЧКАРИК. Хорошо, нажал.
МУЖЧИНА. Теперь спросите.
ОЧКАРИК. Да у меня, собственно, нет вопросов.
МУЖЧИНА. Почему вы улыбаетесь?
ОЧКАРИК. А что?
МУЖЧИНА. Не надо улыбаться.
ОЧКАРИК. Почему?
МУЖЧИНА, не отвечая, подходит к панели экстренной связи и нажимает на кнопку.
МУЖЧИНА. Алло! Алло, машинист! Что случилось? Почему стоим? Алло!
ОЧКАРИК. А вдруг он умер?
МУЖЧИНА. Кто?
ОЧКАРИК. Машинист.
МУЖЧИНА. Да вы что?
ОЧКАРИК. А что? Дело нехитрое: вот у дедушки спросите…
ДЕДУЛЯ. Чаво?
ОЧКАРИК. Ничего-ничего. Отдыхаем.
МУЖЧИНА. А помощник машиниста? Он тоже умер?
ОЧКАРИК. Зачем? Помощник жив. Он сидит над телом машиниста и плачет. Тот был ему как отец. Подобрал на улице, дал в руки профессию. Передавал секреты мастерства…
ДАМА. То, что вы говорите, возмутительно!
ОЧКАРИК. Правда?
ДАМА. Да!
ОЧКАРИК. Тогда извините меня. Машинист жив. Помощник не плачет. Я пошутил.
ДАМА. Между прочим, очень глупые шутки.
ОЧКАРИК. А сидеть с важным видом под землей – не глупо?
ДАМА. Так, это уже слишком. (Мужу.) Мужчина ты или нет?
ЛЫСЫЙ. Почему это заинтересовало тебя именно сейчас?
ДАМА. Потому что ты позволяешь всяким наглецам разговаривать со мной в таком тоне!
ЛЫСЫЙ. Он и не думал с тобой разговаривать. Тебе показалось.
МУЖЧИНА (в динамик). Алло! Машинист! В чем дело? Долго мы еще будем тут стоять?
Пауза.
Немедленно ответьте! Отвечайте, когда вас спрашивают! Козлы!
ГОЛОС ИЗ ДИНАМИКА. Сам ты козел!
ОЧКАРИК. Вы давеча были правы: он жив.
МУЖЧИНА. Ах, ты!.. (Ожесточенно жмет на кнопку, потом бьет по динамику.) Отвечай! Отвечай, гад!
ОЧКАРИК. Слушайте, вот я смотрю на вас, смотрю… У меня такое ощущение, что вы куда-то торопитесь.
МУЖЧИНА. Не ваше дело!
ОЧКАРИК. Конечно не мое. Просто интересно: куда?
Пауза.
Быть может, оно того не стоит? А?
МУЖЧИНА. Помолчи, умник.
ОЧКАРИК. Молчу, молчу…
Несколько секунд наблюдает за тем, как жмет на кнопку МУЖЧИНА.
ОЧКАРИК. Кстати, один раз вы уже не прислушались к моим словам – и что же? Поезд стоит, как стоял, а вас, если я только не ослышался, публично назвали козлом.
МУЖЧИНА. Чего тебе надо, ты?
ОЧКАРИК. Ничего.
МУЖЧИНА. Ну и молчи.
ОЧКАРИК. Молчу.
МУЖЧИНА жмет на кнопку.
МУЖЧИНА. Прекратите смотреть!
ОЧКАРИК. Говорить нельзя, смотреть нельзя… Да вы тиран!
МУЖЧИНА. Чего тебе надо?
ОЧКАРИК. Вы уже спрашивали.
МУЖЧИНА жмет на кнопку.
ОЧКАРИК. Господи боже мой! Ну не будьте же вы опять… травоядным! Вы можете жать на эту кнопку или на голову этого дедушки – скорее не поедем.
ДЕДУЛЯ. Чаво?
ОЧКАРИК. Кочумай, дед, все замечательно! Ну давайте поговорим как люди, а? Все равно же сидим. Куда вы так торопитесь?
МУЖЧИНА. Почему это вас интересует?
ОЧКАРИК. Просто так.
МУЖЧИНА. Ничего не бывает просто так.
ОЧКАРИК. Вы уверены?
МУЖЧИНА. Уверен.
Пауза.
ОЧКАРИК. Хорошо, я открою вам тайну. Я из органов.
ДАМА. Прекратите! Прекратите паясничать, слышите? А вы прекратите целоваться!
ПАРЕНЬ. А вы не смотрите.
ДАМА. Я сама знаю, куда мне смотреть!
ПАРЕНЬ. Тогда смотрите.
Целуются.
ДАМА. Какая гадость!
МУЖЧИНА. Козел ты, а не работник органов.
ОЧКАРИК. А может, я и то и другое?
МУЖЧИНА. В органах не держат болтунов.
ОЧКАРИК. Откуда вы все знаете?
МУЖЧИНА. Да уж знаю.
ОЧКАРИК. Не смею спорить. Но помните: отказ от помощи следствию – усугубляет… Итак, версия первая: вы спешите к возлюбленной! Кто за эту версию? Правильно, никого. Вы не похожи на Ромео. Хотя убить, кажется, можете.
ДАМА. Вы, молодой человек, не из органов. Вы, наверное, из цирка.
ОЧКАРИК. В некотором смысле.
ДАМА. Но здесь – не цирк.
ОЧКАРИК. А что здесь?
ДАМА. Здесь – метро.
ОЧКАРИК. Простите! Метро – это вид транспорта. А мы сидим, как тушканчики, под землей и понятия не имеем, когда увидим свет божий. Так что это – не метро.
ДАМА. А что же это?
ОЧКАРИК. Поживем – увидим. Может быть, как раз и цирк. Может, чья-то лабораторная колба. А может, могильник.
МАЛЬЧИК. Бабушка, а что такое «могильник»?
Пауза.
ПЬЯНЫЙ (просыпаясь). Где мы?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Этот вопрос мы как раз и обсуждаем.
ПЬЯНЫЙ. Мне плохо.
МУЖЧИНА. Слушайте, в чем дело? Нам всем надо поскорее выбраться отсюда, а мы слушаем этого балабола вместо того, чтобы что-нибудь придумать!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Я уже придумал. Вам надо срочно отойти в сторону.
МУЖЧИНА. С какой стати?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. На всякий случай.
ПЬЯНЫЙ. М-м-м-м…
МУЖЧИНА (отпрыгивая в сторонку). Эй! Ты!..
ДАМА. Его сейчас вырвет!
ЛЫСЫЙ. Это несомненно.
ОЧКАРИК. Дядя! Стой! Потерпи! Не высказывайся на людях!
ПЬЯНЫЙ. Га-а-а…
Общее смятение.
ОЧКАРИК. Ну вот. А вы говорите – метро.
ДАМА. Безобразие! Господи, ну почему я должна находиться среди этой мерзости?
ЛЫСЫЙ. Мы все находимся здесь.
ДАМА. Мне плевать на всех! Меня бесит твое вечное смирение!
ЛЫСЫЙ. Что поделать, дорогая. Все сущее – разумно!
ДАМА. Кто тебе это сказал?
ЛЫСЫЙ. Гегель.
ДАМА. Твой Гегель – идиот! Мне надоело! Зачем я вообще не осталась дома?
ЛЫСЫЙ. Я задавал себе этот вопрос весь вечер.
ПЬЯНЫЙ. Га-а-а…
ДАМА. Да уберите же его отсюда!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Куда?
ОЧКАРИК. Господа! Не дадим чьей-то рвоте помешать поиску истины! Итак, куда же торопится самый нетерпеливый из нас? Версия первая – к возлюбленной – не набрала необходимых двух третей голосов…
МУЖЧИНА. Парень, ты что, больной?
ОЧКАРИК. Это откуда смотреть. Если с вашей каланчи, то конечно.
МУЖЧИНА. Сам ты каланча.
ОЧКАРИК. Отличный ответ! Однако к делу. Версия вторая: вы шпион и торопитесь на явку.
Глубокая пауза. МАЛЬЧИК высовывается из-за бабушки и восхищенно смотрит на МУЖЧИНУ.
ОЧКАРИК. Ну ладно, ладно, пошутил. Закрой рот, мальчик. Вы не шпион. Вы член Ордена милосердия и спешите к одинокой больной бабушке, жертве коммунистического режима. Угадал?
