Андрей Загорцев - Матрос Специального Назначения

Чтобы не создавать ажиотажа, мешок и резервуар передали в распоряжение Федосова. Тот отобрал продуктов на количество личного состава, взял пачку чая, несколько кусков сахара и пакет с сухарями. Коком Федос назначил сам себя, меня определил к нему в помощники. Остальные разведчики продолжали прочесывать пляж, собирать сушёный топляк и нести службу в дозорах на «фишках». Вскрыли трехлитровую банку с консервированным картофелем и слили из неё рассол, чуть промыли пресной водой и начали варить суп, добавив в воду тушёнки. Хорошо, что комбинированный котелок с кружкой и ложкой всегда находился у нас в рюкзаках, являясь непременным элементом снаряжения на любые занятия. Пока Федос занимался супом, я в нескольких котелках разогревал перлово-гречнево-рисовую кашу, перемешивая её с тушенкой, отшкребал плесень от сухарей, кипятил в нескольких котелках воду для чая. От греха подальше, чтобы ничего ни съесть, я залез в медицинскую сумку нашего группного медика Рихтера, оторвал от индивидуального пакета кусочки ваты и запихал их себе в нос. Федос увидев меня с ватой в носу, покрутил пальцем у виска и начал яростно мешать ложкой густое варево.

— Слышь, Саня, — начал я философствовать, — мешок-то мы обратно на место положим, а он будет уже не полный. Надо будет как-то прошарить и снова доложить продуктов, и воды долить. Матросы до нас старались, чтобы мы не голодали, надо и нам пошуршать.

— По любому, надо, — отозвался Федос, пробуя с ложки суп и кидая щепотку соли в банку, — я так мыслю, что Поповских на других занятиях возьмёт да проверит, дошло до нас или нет, что схрон надо пополнить. Только, где продуктов набрать?

— Я у Мотыля на камбузе картошки могу взять, да лука, ну соли там, перцу. Сухари можно насушить, чай и тушенку с кашами можно думаю через Ярика достать — купить за деньги. У нас еще же двушек на червонец осталось, может что у Маслова поспрашиваю. Пусть группа тоже пошевелиться, прошарит чего-нибудь…

— Да, кстати, когда Ярик десятку привезет?

— Сегодня должен был, только черт его знает, когда отдаст, мы-то до ночи здесь будем и наверняка в часть вернемся часа в два-три. По конспекту у Поповских в три часа ночи прибытие в часть.

— Не обманет «баллон»?

— Да не должен, он лицо заинтересованное… Ооо, всё, кипяток готов, давай чай буду заваривать.

Вскоре обед из двух блюд и чая был готов. Надо давать знак группе на сбор. Тут вспомнились слова старшаков про первую пайку. Я начерпал в один котелок супа, в подкотельник наложил каши, налил чай в кружку. Точно так же отложил еще одну порцию на Федоса.

— Саня, иди, зови каплейта! Скажи, ваша порция, типа, готова. Мне старшаки посоветовали так делать, и, вот смотри, твоя пайка, остальным потом наложим.

Федос кивнул и ушёл за командиром. То, что сперва пригласили его и ожидали его команд на раздачу пищи, командира не удивило. Как обычно, ухмыльнулся уголком губ, посмотрел на Федоса, гордо держащего в руках свой котелок. По всей видимости, доволен, значит мы все сделали правильно. Мне пришлось стать раздатчиком и поработать подкотельником, разливая суп по котелкам и раскладывая кашу. Не обидел никого, а главное — себя. Обед удался на славу. Все молча молотили челюстями, размачивали сухари в супе, со свистом прихлёбывали чай. Федос, отобедавший первым и успевший помыть котелок в море, паковал найденный мешок и резервуар и пошёл его перепрятывать и делать описание схрона с одобрения командира.

Во время обеда появилась еще одна возможность получить минус сутки ареста. Поповских задал вопрос, кому еще необходимо принимать пищу в первую очередь. Тут на высоте оказался «Киев», который доложил, что также в первую очередь надо накормить связиста группы. Я даже и не подозревал, что у нас в группе имеется связист. Оказывается, связист у нас должен быть из роты связи и вместе с нами он должен ходить на занятия. Вскоре в роту связи должны прибыть молодые матросы из специальной связной учебки. Поповских отберет двух связистов для нашей группы, ему дано право первого отбора самим командиром разведпункта. Надеемся, он выберет нормальных специалистов.

После обеда и мытья котелков, Поповских озадачил Федосова распределить личный состав на отдыхающие и бодрствующие смены. Одни должны будут отдыхать, другие стоять в дозорах. Старшина второй статьи назначил личный состав, определил порядок замены и лично пошёл выставлять наблюдателей. Я пока был в отдыхающей смене и поэтому поддул воздухом спасательный жилет, уложил его в голову вместо подушки, лег на один край плащ палатки, другим укутался и, прижав к себе автомат, попытался задремать. Так, у меня есть два часа, чтобы поспать и надо использовать это время на полную. Рядом шебаршился Зелёный, один из «киевлян» рассказывал какие-то сказки про «чудо плащ-палатки», которые надуваются, как пляжный матрас, и имеют специальный полог для укрывания. Вроде бы на этой надувной палатке можно и водные препятствия преодолевать и спать удобно. Врёт наверно, что-то я, к примеру, у морских пехотинцев в части у отца таких не видел.

Растолкали меня через два часа. Солнце уже далеко ушло на запад, вскоре начнёт темнеть. Как раз часа через два будет уже темно, и начнутся ночные занятия. Я поменял на посту Габоя, поудобнее устроился между скал и начал наблюдать за морем. Ничего интересного, далеко, на самой линии горизонта, виднеется силуэт корабля. По палубным надстройкам я определил принадлежность к военно-морскому флоту, понаблюдал, потом мне надоело пялиться на пустынную водную гладь и я, перебравшись повыше, почти что к самому выходу из бухты, обнаружил, что могу видеть группу обеспечивающих занятия старшаков. А вот он и Поповских, сидит возле штыря антенны с какой то странной узенькой «лесенкой», растянутой от верхушки. Наверняка сейчас связывается по радиостанции с разведпунктом. А интересно, слышит ли сейчас его экипаж радиостанции, где начальником главстаршина Маслов? Надо поинтересоваться у земляка, какой у Поповских позывной? Наверняка Николай Сергеевич знает и, если это не военная тайна, то расскажет. Интересно, а Ярик поменял наши двушки, и, если поменял, то когда отдаст деньги? Так, отвлекаясь на всякие мысли, наблюдая, то за морем, то за группой матросов старшего призыва, я отсидел на «фишке» положенное время. Стемнело, снизу меня позвали. Начинались ночные занятия. Старшаки, спустившиеся вниз вместе с каплейтом, притащили несколько консервных банок, заполненных опилками и воняющих соляркой. Начали устанавливать мишени, поджигать содержимое банок. Опилки, пропитанные соляркой, поджигались достаточно скверно, но, загоревшись, коптили и давали довольно устойчивый к порывам ветра огонёк. Приготовились, проверились. Оружие — по «морскому», подкачали спасательные жилеты. Старший группы обеспечения раздал всем по зелёному картонному цилиндрику с проволочками на днище.

— Внимание, — подал команду каплейт, — то, что вы сейчас держите в руках, называется сигнальный патрон, он же — фальшфейер! предназначен для подачи сигнала с воды. Если кто-то из вас свалиться за борт и его не заметят, обязан разогнуть вот эти проволочки, держась за них, выдернуть вот это кольцо и дёрнуть за веревку, — сигнальный патрон в руках Поповских пыхнул ярко-жёлтым огнём и осветил всю группу и часть берега. Сигнальный патрон горел достаточно долго, где-то около минуты. Пока горел патрон, я намекнул Зеленому, что матроса со спасательным шкертом на резиновой лодке нет и уходить за борт я бы ему не рекомендовал. Зеленов хмыкнул и пообещал, что все будет нормально. Потом мы закрепили патроны на резинках спасжилета на плече и выстроились возле надувной лодки. Команда, лодку спихиваем в воду, сами прыгаем внутрь — сразу же по бортам подгрупп. Идём на вёслах от берега. Идём уже достаточно долго. Силуэты мишеней, освещаемые горящими консервными банками все дальше и дальше. Теперь уже даже мишеней не видно, а огоньки превратились в мерцающие точки. Наконец-то разворачиваемся. Поповских, сидящий в середине лодки, вытаскивает из-за груди висящий на веревочке компас (с ударением на «а»). И дает команду Федосову — определить азимут на место высадки. Федос кое-как справляется. Потом азимут определял я и еще несколько человек. Наконец капитан-лейтенант удовлетворился нашими ответами, и мы тихонько пошли на вёслах к берегу. Вроде все хорошо, но тут команда — вторым номерам по обеим бортам за борт и приступить к буксировке. Сую автомат магазином за воротник, дергаю плечами, нормально — вроде держится хорошо и на позвонок уже не давит. Как можно бесшумнее, спиной к лодке, ногами в море, держась за канатное кольцо, входим в воду, разворачиваясь лицом к борту в прыжке. А вода-то не очень и теплая. Прав был Дитер Болев, когда обучал меня проныриванию трубы. В такую воду лучше входить в одежде.

Теперь мы буксируем лодку, стараясь загребать как можно тише и без плесков. «Ночники» открывают огонь. Через глушители звук выстрела звучит совсем по-другому.