Уильям Джейкобс - Искатели клада. Рассказы

С этого дня он стал бредить морским путешествием, и капитан, сначала забавлявшийся его энтузиазмом, уже начинал сердиться, когда речь заходила об острове, и упорно отказывался показать карту. История острова дошла и до Тредгольда, заинтересовавшегося ею, судя по частым его посещениям, не менее самого м-ра Чока.

Вероятно, карта так бы и осталась не показанной, если бы Тредгольд не побился об заклад на два золотых соверена, что Чоку не видать ее, как своих ушей, а мисс Дрюит, из чувства противоречия, не употребила своего влияния на дядю в пользу м-ра Чока. В один прекрасный вечер на столе появилась пожелтевшая от времени, местами протершаяся карта, набросанная карандашом. Остров был овальной формы, изрезанный мысами и бухтами. М-р Чок уставился на нее с благоговением созерцающего реликвию пилигрима и с жадностью читал названия: "Мыс Сильвио", "Бухта Бауэрса", "Одинокая гора".

— А вот это, не могила ли? — осведомился он, указывая на точку в северо-восточном углу.

— Нет, — сказал капитан, — подробный план на обороте.

Но вместо того, чтобы перевернуть карту, он скатал ее в трубку и бросил в ящик стола, к великому разочарованию м-ра Чока.

— Вы проиграли, — обратилась мисс Дрюит в Тредгольду.

— Я знаю, — ответил он с выражением лица, которое может быть лишь у разорившегося вконец игрока. Сначала он полез рукою в левый карман и достал оттуда горсть монет — преимущественно медных, к ним присоединились несколько серебряных монет из жилетного кармана, и, наконец, после нескольких минут мрачного размышления, он пошарил в правом кармане…

— Одиннадцать шиллингов, десять пенсов, — сосчитал он машинально.

— Пожалуйста, не беспокойтесь… Отдадите потом… — смутился м-р Чок.

— Да выпишите вы ему чек! — воскликнул нетерпеливо капитан, которому наскучила эта процедура.

— Нет, нет, лучше уж сразу расплатиться, — бормотал тот, роясь по своим карманам. — Мисс Дрюит правду сказала, что тот, кто бьется об заклад, должен быть готов к проигрышу. Но я был слишком самонадеян, как оказалось.

Наступила пауза, во время которой покрасневшая мисс Дрюит чувствовала себя очень неловко, и неловкость эта еще усилилась, когда м-р Тредгольд, найдя в кармане несколько банковых билетов и золотых монет, выразил по этому поводу свое удовольствие. Простодушный капитан и м-р Чок ощутили облегчение, а светлые серые глаза мисс Дрюит отлично заметили подозрительные подергивания в углах рта м-ра Тредгольда, хотя она и смотрела через его голову.

После ухода гостей капитан уселся у окна и погрузился в задумчивость, как вдруг до него явственно донесся из кухни шепот. Послышался резкий женский смех. Капитан позвонил и спросил у появившегося на звонок Джозефа: не сам ли он с собою разговаривает? М-р Таскер казался сконфуженным, но не отвечал. В то же время дверь тихо приотворилась.

— Я не желаю этого, — проговорил капитан, — можете разговаривать с собою в другом месте. И что за смех? Точно кашель простуженной старухи!

Он коварно улыбался в темноте, но тут из кухни снова послышался вызывающий кашель, а затем визгливый женский голос затянул песню.

— Что?! — загремел капитан с хорошо разыгранным изумлением, — да вы никак привели кого-то в мою кают-компанию? Принесите-ка сюда "правила!"

М-р Таскер вылетел вон, а затем в кухне поднялся спор, причем резкий женский голос звучал все настойчивее, и лицо капитана выразило недоумение, когда в комнату неожиданно влетела тонкая женская фигура.

— Вот ваши "правила!" — воскликнула вошедшая, — но вы бы лучше зажгли лампу, а то впотьмах вам все равно их не прочесть!

Негодующий взор капитана пропал во мраке даром. Он с достоинством зажег лампу и при свете ее обнаружил присутствие в комнате рыжеватой тоненькой девицы, очевидно ничуть не устрашенной его величественным видом.

— Кто вы? — спросил он резко.

— Мое имя Виккерс. Селина Виккерс. Я слышала, что вы говорили моему Джозефу. Можете, если желаете, повторить это мне в лицо.

— Что вы делаете в моей кают-компании? — продолжал капитан, взгляд которого мисс Виккерс спокойно выдержала, не опуская своих зеленоватых глав.

— Я пришла к вам на кухню, — подчеркнула она, — в гости в моему жениху.

— Но этого делать нельзя, — возразил капитан с кротостью, удивившей его самого, — одно из правил…

— Я их знаю вдоль и поперек, — нетерпеливо прервала мисс Виккерс, — не убудет от этого вашей кухни. Пожалуйста, не становитесь между мною и моим Джозефом, — я этого не допущу. Сами вы не женаты, по-этому не хотите, чтобы женились и другие люди. Почему бы мне не говорить и не смеяться? Язык мне дан Богом не только для того, что бы его показывать.

— Послушайте, моя милая, — начал было капитан, но он был бессилен остановить новый поток ее речей.

— Пожалуйста не называйте меня вашею милой! Слава Богу, я — не ваша милая. А если бы вы побольше знали девушек, вы бы поняли, что нельзя их разлучать с их милыми. И ни одна девушка…

Капитан для проформы сделал вид, что желает позвонить в колокольчик. Мисс Виккерс осталась невозмутимой.

— Я решила, что лучше всего объясниться с вами начистоту. Я всегда говорила Джозефу, что вы не так страшны, как кажетесь. Решительно не понимаю: почему он так боится вас? Одна нервность и больше ничего… Добрый вечер!

Она тряхнула головой и удалилась на кухню, заперев за собою дверь. Капитан Бауэрс, все еще ошеломленный, снова уселся в кресло и, взглянув на лежавшие на столе "правила", усмехнулся себе в бороду.

Скрывать про себя какую-нибудь тайну было решительно не под силу м-ру Чоку, и намеки, делаемые им его ближайшим друзьям — Тредгольду старшему и подрядчику, м-ру Роберту Стобеллю, — вселили в них некоторое сомнение относительно его умственных способностей.

— Он забегает ко мне в самое горячее время, — жаловался этот последний, — говорит что-то несуразное о полумиллионном деле… Он вскакивает и выскакивает из моей конторы, как фигурка на часах с музыкой.

Кончилось тем, что м-р Чок во всем признался приятелям, и все выразили свое изумление по поводу образа действий капитана. Но, может быть, у него нет денег для снаряжения экспедиции? Не предложить ли ему долю в предприятии, которое они могут оборудовать втроем, причем каждый внесет равную долю издержек; добыча также должна быть разделена на равные части.

— Соединить приятное с полезным… — фантазировал Тредгольд-отец, — я проветрюсь, а Эдуарду будет полезно поработать одному…

— Если вы соедините приятное с полезным, то и платить вам следует больше, — ввернул неумолимо практический м-р Стобелль, окинув приятеля сумрачным взором.

— Чок поедет ради удовольствия, — продолжал Тредгольд-отец.

— Значит и ему следует внести большую долю расходов, — дополнил м-р Стобелль.

— Ну, это мы решим впоследствии, а пока нужно переговорить с капитаном, — предложил нотариус.

Но ожидания союзников оказались тщетными. Капитан остался глух ко всем намекам, а когда с ним заговорили напрямик, пытаясь соблазнить его перспективой сделаться благодетелем всего Винчестера и богатейшим его гражданином, он заявил, что не может нарушить данного им слова. Карту он показал, но план на ее оборотной стороне решительно отказался показать.

— А если бы нам вздумалось поискать клад за наш собственный страх и счет, вы дали бы нам разрешение? — деловито осведомился нотариус.

— Конечно, — засмеялся капитан, — охотно даю вам разрешение перерыть все острова Тихого океана, — их, кстати, очень много, и все они похожи друг на друга. Попытайтесь!

— Вы во всяком случае получите вашу долю! — заметил Тредгольд-отец, и компания чокнулась за успех предприятия. В эту минуту м-р Чок приложил палец к губам и указал глазами по направлению к двери, за которой мелькнул женский силуэт в большой шляпке.

— Нас подслушали… Чего доброго, состоится другая экспедиция! Вам бы лучше отплыть сегодня же ночью, господа! — засмеялся капитан, откидываясь назад в своем кресле и окидывая общество веселым взглядом.

По уходе гостей капитан позвал Таскера, вторично нарушившего дисциплину, и осведомился: ушла ли "та женщина"? Да? В таком случае м-р Таскер, может быть, объяснит ему: что, наконец, все это значит?

— Я не виноват, сэр, — ответил виновный с тоской, — по мне, хоть бы она и не приходила.

— Как? Что за вздор вы говорите? Зачем же она ходит?

— Потому что ей вздумалось, сэр, а если уж она заберет себе что-нибудь в голову, не нам с вами помешать ей в этом, сэр.

— Что за, вздор! Но ведь вы же пригласили ее?

— Пригласил? Ее незачем было и приглашать, сэр. Сама пришла. Мы как-то встретились недели три тому назад, и я прошел с нею часть дороги, затем я увидел ее у Гарриса, бакалейщика, и она проводила меня до дому, а потом и повадилась сюда… Сегодня она уже и обручальное кольцо надела мне на палец, и взяла с меня первый шиллинг для уплаты. Кольцо куплено в рассрочку.