Наринэ Абгарян - Манюня
2 Манюня узнаёт, откуда берутся дети
Каждая маленькая девочка мечтает о «принцессином платье».
Почему у вас такие удивлённые лица? Вы не знаете, что такое «принцессино платье»? Значит, вы никогда не были маленькой девочкой! И не мечтали о пышных платьях, в которых щеголяли принцессы.
К таким платьям обязательно прилагались тонкие украшения, и изящные туфельки на невысоком каблучке. И вся эта красота немилосердно переливалась на солнце множеством серебристых, ну или золотистых искр. И шлейф у платья был длинный-предлинный, пенно-кружевной, и несли его какие-нибудь ангельской внешности дети.
А теперь представьте себе такую картину. Идёте вы, например, в музыкалку, на занятие по фортепиано, размахиваете в руках убого - картонной папкой, перевязанной скучными серыми ленточками. На папке – грубым тиснением – скрипичный ключ. Внутри – этюды Черни, сонаты Гайдна и ненавистные гаммы. Зато на вас – переливающееся утренней зарёй платье. До пят. И длинный-предлинный шлейф. Такой длинный, что вы уже завернули за угол на Абовяна, а он тянется за вами вдоль Маркса, через мост, вверх по щербатым ступенькам городского дома культуры, и наискосок, по большому двору, через дыру в заборе – на улицу Ленина, где вы живёте. И шествуют по улице Ленина два ангельской внешности малыша, несут этот длинный, переливающийся шлейф, а он им указывает дорогу. Скажите красота?
А дома вас дожидаются книжки, все в нарядных обложках, как в серии «Библиотека мировой литературы для детей» - голубенькие, жёлтые, красные и салатово-зелёные. Произведений в них намного больше, чем написали авторы. По сто романов Марка Твена, Жюля Верна, Эно Рауда, Астрид Линдгрен… Много-много прекрасных, нечитаных книг.
Конечно, не все маленькие девочки мечтали о таком количестве книг, и не все они жили на улице Ленина. Но я даже не сомневаюсь, что ни одна из этих девочек не отказалась бы от платья с длинным шлейфом и изящных туфелек на небольшом каблучке.
Этот комплект мечты у нас назывался «принцессино платье». Разбуди любую из моих сестёр глубокой ночью, и на вопрос «чего тебе хочется больше всего на свете», она бы ответила – принцессиного платья.
Все, кроме Каринки. Каринка, в отличие от остальных девочек, мечтала о мотоцикле, чтобы он громко делал «дрыннн-дрыннн-дрыннн», и о ружье как у Гойко Митича из фильма «Чингачгук - Большой змей».
Мы, конечно, подозревали, что Каринка вообще неправильная девочка, но боялись об этом говорить вслух.
-Нарин, а Каринка самашедшая, да?- воровато озираясь по сторонам, спрашивала Гаянэ.
-Ш-ш-ш,- пугалась я,- что ты такое говоришь, Гагасичка?
-Ну, или ненормальная,- не сдавалась сестра.
Если остальные девочки, после передачи «В гостях у сказки» принимались рисовать принцесс, чтобы отправить на совсем непонятный адрес: гмосква Шаболовка 37, тёте Вале («Мам, а что такое Шаболовка?». «Название улицы». «Это понятно, что название улицы, но слово Шаболовка что означает? И что такое гмосква?»), то Каринка находила для себя занятие поинтереснее. Она внимательно изучала анатомический атлас человека, а потом ходила за нами по пятам, пребольно тыкала под рёбра и говорила – вот тут у вас находится печень, ясно?
-Врачом будет,- радовалась мама.
-Или убийцей,- хмыкал папа.
-Юра, как можно такое о своей дочери говорить? - стучала мама по дереву.
-О дочери нельзя. А вот насчёт Каринки я не совсем уверен. Может, и можно.
Поэтому если на дни рождения остальным девочкам перепадали платья и куклы, то Каринке дарили брючные костюмы из пуленепробиваемой ткани или игрушечные танки и грузовики. Сестра в два счёта разбирала игрушки на мелкие винтики и, довольная собой, уходила на улицу – терроризировать мальчиков.
-Замуж её надо во Владивосток выдавать,- качала головой Ба,- а то в наших широтах ни одна свекровь не согласится на такую невестку.
Однажды, ранним августовским утром, в нашей квартире раздался звонок. Я в это время чистила зубы, поэтому побежала к телефону с зубной щёткой во рту. Нужно было как можно скорее снять трубку, чтобы звонок не разбудил маленькую Сонечку.
-Ойё!
-Чего это ойё?- опешила Манька.
-Поои!- я кинулась в ванную, прополоскала рот и вернулась обратно,- это я зубы чистила.
-А что такое поои?- не унималась Манька.
-Подожди, неужели непонятно?
-Мария, ты поздоровалась?- прогрохотала Ба. Я инстинктивно втянула голову в плечи. То, что Ба находилась в двух кварталах от меня, ничего не означало. Громовые раскаты её голоса ввергали в стопор любого ребёнка в любом конце земного шара.
-Ой, Нарка, извини,- прошептала Манька, и, прочистив горло, важно выговорила,- здравствуйте!
-Здравствуйте, незнакомая Маня.
-Хихихиииии,- захихикала Манька,- скажешь тоже - незнакомая.
-Чего звонишь в такую рань?
-Нарка. У меня новость. Дочь Шаапуни выходит замуж. Ну ты помнишь, да?
Я, конечно помнила. Дочь Шаапуни, Агнесса, была самой красивой девушкой нашего городка. Когда она шла по улице, то все оборачивались ей вслед. Ещё бы, если у тебя густые смоляные волосы, изогнутые в полуулыбке губы и серые глаза, то редкий мужчина может пройти мимо, не обернувшись. Агнесса недавно выучилась на педиатра и вернулась домой уже помолвленной девушкой.
Свадьбы в нашем городе традиционно игрались осенью, но жених Агнессы учился в Москве, и к началу сентября ему нужно было возвращаться в столицу. Поэтому торжество назначили на август. Иначе Агнессу без свидетельства из Загса не поселили бы в общежитии с мужем.
-Нарк, а знаешь чего?- продолжила Манька,- сегодня у Агнессы последняя примерка свадебного платья. Придёт портниха и на ней будет подгонять этот, как его, ну… опять забыла… скелет, во!
-Какой скелет?- испугалась я.
-Корсет!- прогрохотала Ба,- корсет, горе моё!
-То есть корсет,- быстренько исправилась Манька.
-А-а,- кивнула я,- ух ты, как здорово.
-Ну?
-Чего ну?
-А чего не спрашиваешь, что такое корсет?
-Да я лучше у мамы спрошу, а то Ба сейчас снова будет ругаться,- струсила я.
-Ничего она не будет ругаться, она уже вчера меня отругала за то, что я этого не знаю. Ну и с утра ещё добавила. Так что запомнила я на всю жизнь. Корсет - это такая штука, которая будет крепко обтягивать талию и грудь Агнессы. Правильно я говорю, Ба?- заюлила хвостом Манька.
-Правильно!
-И чего?- поторопила я Манюню, потому что папа, грозно выпучившись, тыкал пальцем в свои часы, а потом в телефон. Ясно было, что ему куда-то надо срочно звонить.
-А того! Агнесса сказала, что я могу прийти на примерку. А я за тебя и Каринку попросила. Так что мы втроём идём на примерку Агнессиного платья!!!
-Когда?- подскочила я.
-К одиннадцати утра.
-Ура,- запрыгала я,- Манька, ты настоящий друг!
-А то я не знаю,- важно сказала Манька и отключилась.
-Ну наконец-то,- вырвал у меня трубку папа,- вроде ещё маленькая, а уже так долго разговариваешь по телефону!
Я побежала на кухню, делиться радостной новостью с мамой и сестрой.
-Это замечательно, только сначала нужно позавтракать,- сказала мама.
-Мам, я не буду смотреть на голую Агнессу, я отвернусь, когда она будет переодеваться,- зачастила я, быстро-быстро намазывая на хлеб масло.
-Ну и дура,- покрутила пальцем у виска Каринка,- когда ты ещё Агнессу голой увидишь?
Но мама сказала, что если Каринка будет смотреть на голую Агнессу, то она не отпустит её на примерку.
-Ладно, не буду,- надулась сестра.
Перед выходом мама вручила нам коробку шоколадных конфет.
-Это Агнессе. Ведите себя хорошо, ладно? И сразу после примерки уходите, а то в доме полным ходом идёт подготовка к свадьбе, людям не до вас.
-Хорошо,- кивнули мы.
Во дворе мы встретились с Маринкой из семьдесят восьмой квартиры. Маринка стояла над большой дождевой лужей и изучала в ней своё отражение.
-Если вот так вот покачаться,- повела она пузом вперёд и назад,- то можно увидеть, какого цвета на мне трусы.
Но тут она заметила коробку конфет у меня в руках.
-Это Агнессе,- предостерегла я её от дальнейших активных действий.
-А зачем?
-Она пригласила нас на примерку своего свадебного платья!
-Да ну!- у Маринки заблестели глаза,- а можно и мне с вами?
-Неудобно как-то. Тебя же не приглашали,- замялись мы.
-Ну возьмите меня с собой,- заканючила Маринка,- это нечестно, вы трое пойдёте, а я не пойду. Я ведь вам никогда в просьбе не отказываю. И конфету чешскую давала полизать, и гудрон с вами жевала.
-Ш-ш-ш-ш,- зашипели мы,- чего ты про гудрон орёшь?
-Я шёпотом ору!
Про историю с гудроном мы старались не распространяться. Потому что было за что. Недели три назад на нашей улице меняли трубы. И рабочие, которые потом укладывали асфальт, привезли с собой какую-то большую, размером с бочонок, цилиндрической формы чёрную штуковину.
