Айдар Павлов - Олеся и Арлекин
- Вы меня в чем-то подозреваете, профессор?
- Ну, что вы, голубчик! Это лишь профилактика. Мы вынуждены, делать людям больно сегодня, чтобы завтра они радовались каждой минуте, проведенной в нашей больнице. Не правда ли, каждая минута в клинике есть своего рода счастье, доктор Коржинский?
- Еще бы, профессор!
- Когда-нибудь, помяните мое слово, мы принесем счастье во весь род человеческий. Мы станем освободителями невинных душ из оболочки плоти! Незримыми королями! Верьте мне, доктор, ставьте карту на меня, и вы не ошибетесь! Вам нравится в лесу, коллега?
- Безусловно, профессор.
- Этот лес - не есть ли образец гармонии, смирения и полного удовлетворения немногочисленных потребностей?
- Не очень понимаю...
- Дерево, куст, медведь, который готов по полгода валяться в берлоге с лапой во рту - вот где гармония! Истинное умиротворение! Не так ли прекрасны наши лучшие пациенты? - И Блоцкий перечислил своих любимых пасынков, которые, пройдя начальную стадию разума и промежуточную стадию буйства, прочно обосновались на вершине всех стадий, стадии счастья и гармонии. Среди любимчиков были отмечены Олеся-старшая, Цаклилия и многие другие закоренелые турки. - К сожалению, - продолжал профессор, - у людей короткая память. Достигнув счастья, они забывают своих благодетелей. Но их глаза, доктор! Их поступки и невинные мысли - не есть ли это лучшая благодарность за терпение, труд и...
- Профессор!! - дверь без стука распахнулась. Перед психиатрами стояла запыхавшаяся медсестра. - Олеся исчезла!
- Я вас накажу, - спокойно произнес Блоцкий. - Доктор, запускайте вертолет.
Коржинский поспешно удалился.
- Профессор! - появился молодой санитар. - Арлекин пропал!
- Что вы пялитесь?! - рявкнул Блоцкий. - Обыщите каждый закоулок! Ступайте!
Он снял со стены винтовку. Это была новейшая модель, оборудованная оптическим прицелом, который позволял стрелять в ноги турок издалека. Не думал же Блоцкий в самом деле убивать Арлекина или Олесю, которую ждали в клинике Штуцхе!
С винтовкой наперевес он отправился в женское отделение, саданул ногой дверь, за которой жила Олеся, и схватил Фамарь за волосы.
- Хэм! – восхищенно воскликнула Олеся-старшая, - Фы тах муфесшенны с этим охуфием!
- Ты их вывела, гнида? - спросил профессор у Фамарь.
- Всегда есть женщина именем Фамарь, - ответила та.
- Ты турка костлявая, а не Фамарь. – Блоцкий впечатал коленом в лицо гордой женщины. - Где они?!
- Далеко. Тебе их не взять.
- Я накрою их, поняла? Я разобьюсь в лепешку, но ткну тебя шнобелем в результат твоего подвига, чтобы ты никогда больше этим не занималась!
Пять раз с замаха приложив колено к носу Фамарь, Блоцкий вышел.
... Чтобы попасть из больницы в лес, следовало преодолеть широкую равнину. Этот плацдарм был специально предусмотрен инженерами при постройке клиники. На нем, как правило, хватали беглых турок.
На борту вертолета имелась охотничья сеть, поэтому процесс задержания не представлял трудности, если, конечно, турок не успевал спрятаться в лесу. Там-то гораздо сложнее было его достать, и часто приходилось стрелять, чтобы не упустить в заросли. Честно говоря, и профессор, и доктор были рады возможности размяться. Давно уже из клиники никто не бегал, а охота на зверя, что ни говори, есть охота на зверя, пускай занятная, но лишенная неуловимой искорки, знакомой лишь тому, кто накрывал сетью человека.
К моменту, когда вертолет взлетел. Арлекин уже умудрился упасть в гущу колючей проводки и в кровь разодрать ладони. Видок у него был не завидный. Даже страшный. На славу потрудился доктор Коржинский.
Фамарь вывела Олесю и Арлекина замысловатым, только ей известным ходом, и они побежали к лесу. Единственное, о чем забыла предупредить Фамарь - это бояться вертолета как огня. Может, она посчитала, что они и сами знают? А они не знали.
Олеся и Арлекин были уже недалеко от леса, когда увидели вертолет. Они остановились и стали ждать. Наверно, они решили, что это хороший вертолет, говоря простым языком, и люди в нем добрые, хорошие. Странно звучит, правда? Олеся и Арлекин стояли и чему-то улыбались. В самом деле, они так устали, что и в динозавре увидели бы доброго ангела.
- Снижаемся, доктор! - сказал Блоцкий сидевшему на ручке управления Коржинскому.
Вертолет застыл над Олесей и Арлекином.
- Что же вы, доктор?!
- Не знаю... Что-то ручку заклинило.
И правда, с высоты, на которой они находились, практически невозможно было метко выпустить сеть.
- Вы в своем уме?!! - закипел Блоцкий, не поверив бреду Коржинского. – Что у вас заклинило? Снижайтесь, вам говорят!
- Не могу, профессор!! – Доктор выпучил глаза от напряжения и страха.
- Прекратите паясничать!
Однако подергав рукоять штурвала, Блоцкий с досадой убедился в ее роковой неподвижности.
- Что случалось?!
- Не знаю!
- Я выпускай сеть! - решил профессор. - Надо попробовать хоть так...
Из вертолета выскочила сетка.
Мимо!
Сообразив, что добра от летчиков ждать нелепо, Арлекин, схватил Олесю за руку и беглецы бросились к лесу.
Доктор Коржинский, что есть мочи, продолжал дергать заклинившую ручку управления. Олеся и Арлекин на глазах увеличивали дистанцию от вертолета и сокращали расстояние до леса.
- Кончайте Арлекина, профессор! Кончайте, пока не поздно! - взмолился Коржинский. – Он конченый человек . Без Арлекина она вернется, ей некуда идти.
- Помолчите, доктор Коржинский! - Блоцкий и без того уже взял на прицел конченного Арлекина.
И тут случилось непоправимое. Когда доктору Коржинскому, наконец, удалось сдвинуть штурвал с мертвой точки и рвануть на себя, машину так тряхнуло, что профессор выстрелил не глядя, и пуля, предназначенная Арлекину, влетела в спину Олеси.
Тот час же вертолет взмыл вверх и, к ужасу медиков, стал стремительно набирать высоту. Ручку штурвала снова заклинило!
- Что вы вытворяете?!! - орал Блоцкий. - Немедленно опускайтесь!!
- Не могу, профессор! Ничего не могу… понять!
Они оба навалились на бедный штурвал, который мгновенно сломаться, ибо не был рассчитан на титанические перегрузки.
- Вы, кажется, убили ее, а не его, - заметил Коржинский.
- Кажется - не кажется! Может, обсудим это в более подходящей обстановке? – рявкнул Блоцкий. – Нашли о чем болтать!
Олеся лежала на траве лицом вниз. Арлекин увидел кровь на ее спине. Сначала это было маленькое пятнышко, потом все больше и больше. Кровь на глазах превращалась в огромный цветок. Арлекин долго ходил вокруг него кругами, пока не понял, что кровь надо остановить. Его руки, разодранные до крови, легли на рану, надеясь ее закрыть, и теперь их кровь была вместе, и цветок был общий, но это не помогло. Цветок расцветал и расцветал. Цветок распускался сам по себе, ни у кого не спрашивая разрешения. Арлекин выпрямился. Развернув красные пятерни, он неуклюже протянул руки к небу и показал цветок взметнувшемуся вертолету. Потом он поднял Олесю и пошел к лесу. Потом он повернулся и сделал четырнадцать шагов вправо. Потом он остановился и долго стоял с ней на руках, пока не пошел обратно, кажется, в сторону клиники. Впрочем, он скоро опять остановился и пошел налево. А в конце концов, он упал и вдруг перестал чувствовать боль. Он больше не чувствовал ничего.
- Что, мужики, штурвал заело? - услышали медики, чьи надежды, казалось, таяли на глазах. Оба глотали последние капли воздуха, оба бессмысленно таращились на штурвал, победить который им так и не удалось.
Ангел подмигнул доктору и хрустнул сочным яблоком перед носом Блоцкого:
- Хочешь яблочко, профессор?
Вертолет продолжал набирать немыслимую высоту.
- Далековато вас занесло, - заметил Ангел.
- Ты кто? - прошипел Блоцкий.
- Психический вирус.
Профессор присмотрелся к необыкновенному мальчику внимательнее и вдруг с ужасом прошептал:
- Не может быть…
- Что не может? - Ангел продолжал аппетитно разделываться с яблоком.
- Ангелов не бывает.
- Да?
- Это доказано, - кивнул профессор.
- Ну, не бывает, так не бывает. - Ангел покрутил яблоком возле носа Блоцкого: - Надеюсь, яблоки бывают? Ай, какое вкусное яблочко! Ай, какое красивое яблочко!
- Если ты добрый ангел, - нашелся профессор, - опусти нас на землю!
- А кто тебе сказал, что я добрый?
- Олеся.
- Олеся такого не говорила.
- Ты опустишь нас? – едва слышно пропел задыхающийся Коржинский.
- Опустить вас, парни, пара пустяков. Не летать же вам вечно в облаках.
- У нас клиника, пациенты... - из последних сил объяснил Коржинский.
- Душновато?
- Клиника... - повторил доктор.
- Гармония, счастье, да?
- Да! - это был уже Блоцкий.
- Какие-то вы скукоженные оба, - заметил Ангел. - Не весело с вами.
- Так… Мы...
