Айдар Павлов - Олеся и Арлекин
- Ты спишь, Олеся, спишь, - продолжал настаивать профессор Блоцкий.
- Если вы что-нибудь сделаете с Арлекином, я…
- Ну, что ты, глупенькая! Что мы с ним сделаем? Ты же крепко-крепко спишь. Что ты против нас сможешь, дурочка? Спи, спи... Твои веки прижимают тебя к подушке... Тебе хорошо, спокойно... Дыхание ровно..., руки замерли..., тебе спокойно... Спишь... Скажи, Олеся, а этот Арлекин, ты его, правда, любишь?
- Конечно.
- А как?
- Сильно.
- Он тебя ничему такому не учил?
- Какому? Я не понимаю, не помню, я же сплю.
- Знаешь, некоторые взрослые дяди иногда… делают маленьким детям... очень приятно…
Олеся почувствовала, как липкая рука Блоцкого опустилась на ее обнаженную ногу.
- Да пошел ты к черту, грязная задница! - заорала она, вытаращив глаза.
Олеся подпрыгнула с кушетки и, не оглядываясь, побежала к двери.
Она не плакала, но внимательная Фамарь угадала, что с Олесей не все в порядке. Фамарь обняла ее и стала укачивать.
- А Хэм пхифоднес ме фухе иса алых хос... – слышалось где-то рядом.
- Вам надо решиться на побег, - сказала Фамарь. - Рано или поздно. Лучше рано, чем поздно.
- Ты знаешь, как нам бежать? - Олеся воспрянула духом.
- Я знаю здесь всё.
- Yes!
- Не говори Yes, пока не перепрыгнешь.
- Кто ты?
- Женщина именем Фамарь.
- Никогда не встречала…
- Хотят люди или нет, всегда есть женщина именем Фамарь.
- Фа-ма-рь, - сказала Олеся.
Олеся покачивалась на груди Фамарь. Это была теплая и мягкая грудь.
- Ты тоже ненормальная? - спросила Олеся.
- Неужели, Блоцкий тебе внушил, что вы с Арлекином - сумасшедшие турки?
- Он пытался меня убедить, что Арлекина не существует… Кто такие турки?
Фамарь кивнула на старух:
- Те, кого больше не существует.
- Знаешь, он сказал мне, что завтра приедут мои родители. Но у меня никогда не было родителей, Фамарь. У меня есть только Арлекин. Родители меня бросили, когда я была совсем маленькая и глупая.
Они вдруг перестали раскачиваться.
- Ну, что же ты? - не поняла Олеся. Я почти заснула.
- Он сказал, завтра?
- Да! Представляешь, он думал, что я сплю, постоянно пытался до чего-то докопаться. Но я ему ничего не сказала. А потом вдруг стал трогать мою ногу!
- Гнида.
- Я так испугалась!
- Чует мое сердце, ты здесь долго не задержишься. Он тебя продаст.
- Кому?
- За кордон.
- Я никуда не уеду без Арлекина.
- Сомневаюсь, что для этого потребуется твое согласие. Куда вы отправитесь, если я помогу вам отсюда выбраться?
- Может, в пустыню. – Олеся пожала плечами. – Может, на поезд. Я не знаю.
- Это хороший знак, что ты не знаешь. Всех, кто знал, давно поймали и превратили в турок. Тем, кто не знал, удавалось вырваться. Вы должны бежать в лес, это единственное убежище.
- А потом?
- Потом решит судьба.
- А если нас приведут обратно?
Фамарь посмотрела в глаза Олеси:
- Вас не приведут обратно. Ты должна быть в этом уверена, только тогда я смогу вам помочь.
- Я уверена, - кивнула Олеся.
- Те, кого приводят обратно, больше не убегают. Зачем бежать этим старухам или бешенной? Останешься здесь хотя бы на год - превратишься в одну из таких уродин. Шанс обрести свободу дается только один раз.
- А как же ты?
- Я женщина именем Фамарь. Здесь мой дом.
- В психушке?!
- Да.
У Олеси мурашки поползли по спине. А что, если и Фамарь такая же помешанная как эта, в смирительной рубашке. Только не буйно, а тихо помешанная? Что тогда будет! "Я женщина с именем Фамарь!"
"Господи, куда я попала? - думала Олеся. - Где Арлекин? Есть тут хотя бы одна нормальная, обычная душа? Милый, Арлекин! Где ты?"
- Здесь я, - сказал бы Арлекин, если, б услышал ее. - Здесь, вот, видишь, у раковины. Привожу табло в порядок. Что-то глаза совсем заплыли, что-то рот еле ворочается... Здесь я! - добавил бы Арлекин, пусть и не легко ему это давалось.
- Не бойся, - сказала Фамарь, прочитав испуг в глазах ребенка. - Всё в порядке.
- Чем ты тут занимаешься?
- Спасаю людей.
- Ты всю жизнь провела в этом дурдоме, чтобы...
Фамарь скромно кивнула
- Блин! - Олеся восхищенно посмотрела в ее лицо. - У тебя никогда не было семьи, любимого человека, ты сидишь тут как дурочка... Ну, ты даешь!
- Когда ты окажешься на свободе, я буду самой счастливой женщиной в мире. Женщиной именем Фамарь. Поверь, это стоит нескольких вагонов человеческого счастья. Только ангелам дано познать такое.
- Ты видела Ангела?!
- Естественно.
- Кто ты? - снова спросила Олеся, с доверием возвращаясь на мягкую грудь.
- Я путеводная нить. Я указываю дорогу.
- О! Олеся! Олеся! Олеся! Пфесумная Осешя! - схасал Хэм, - голос старшей полоснул лезвием по спине младшей.
Олеся засопела:
- Только без Арлекина я не побегу!
- Без Арлекина я бы тебе этого не предложила. Без Арлекина мы бы никогда встретились. Нечего тебе здесь делать без Арлекина. Зачем исцелять, проповедовать, встречать ангелов, если нет Арлекина? Не плачь. Все в твоих руках.
- Да, да, я знаю. Я знаю просто, но я тоже знаю.
- Существует особый вид бактерий, - объяснял профессор Блоцкий доктору Коржинскому, - которые нельзя зафиксировать никакими микроскопами. Я называю это психическим вирусом. К сожалению, опасность психического, невидимого вируса ничуть не меньше, а порой даже больше, чем вируса биологической природы. Особенно падки на него дети. В случае с Олесей мы имеем наглядный образец проникновения психической проказы в организм и стойкого воздействия на ум ребенка. Галлюцинации Арлекина путем внушения легко внедрились в лоно восприимчивой девочки, зафиксировались в подсознании, и теперь устранить их представляется делом достаточно сложным. Надеюсь, в клинике профессора Штуцхе Олесей займутся вплотную. Мы же параллельно продолжим исследование феномена Арлекина. Случай весьма примечательный, замечу вам, необычный случай, потому как очаги заражения их проповеднической, - Блоцкий обнажил зубы, улыбаясь, - деятельности весьма и весьма обширны. Если б нам не удалось в последний момент их погасить, неизвестно, чем бы все кончилось. Помедли мы еще месяц! Страшно предположить! Для меня остается единственной загадкой: как им удалось охватить столь обширные пространства, практически не пользуясь догмами? Как они сумели сыграть на подсознательной сфере местных жителей, игнорируя материально-сексуальные инстинкты?! Это, просто, байронизм какой-то! Вы, доктор, конечно, помните случай Алмаза Серебрянного. У всех достаточно свежо сохранился в памяти его знаменитый толстый кошелек, набитый газетой. Там было все кристально просто! Сотни болванов, которых он сумел упрятать в психиатрические лечебницы, не стали ни для кого неожиданностью. А помните, доктор, помните, что он вытворял, оказавшись у нас?! Хи-хи-хи-хи-хи! Ведь, этот кошелек с газетой было силком не оторвать от пациента Серебрянного! А как он подозревал всю клинику в воровстве! Кожется, Алмаз даже собирался заняться инвестициями, вложить газету в расширение банных помещений, и только недоверие к нашим работникам помешало ему как следует развернуться. – Блоцкий осклабился. - А этот - как его? - с идеей сексуальной революции...
- Маньяшечкин, - подсказал Коржинский
- Ага, Маньяшечкин! Ну, что, казалось бы, проще? А тут, видите ли! К Олесе и Арлекину явился сам Ангел! Это уже, понимаешь, нечто... возвышенное. Нечто совсем уж бредовое. И еще один вопрос: почему свихнулась девочка? Ее бы не соблазнил ни Серебрянный, ни Маньяшечкин, между прочим. Улавливаете? Местные жители были на грани помешательства! Эх! Все хотят чего-нибудь загогулистого, чего-нибудь необыкновенного после работы.
- Говорят, она ставила на ноги паралитиков и делала слепых зрячими.
- Вы сами это видели, доктор Коржинский?
- Нет, профессор, но...
- Какого же хера вы лезете, куда не просят?
- Я только...
- Мы не имеем права верить слухам, доктор. Во что мы выродимся, если станем всему верить? Тем более, ни Арлекин, ни Олеся еще и словом не обмолвились о своих чудесах. Мне почему-то кажется, что Арлекин, в конце концов, осознает свои ошибки, и скажет нам большое спасибо. У него остается один выход: прозреть. В противном случае, ему придется окончательно ослепнуть. Как, кстати, прошел гипноз, доктор?
- Неплохо, профессор. Не всё получилось идеально, Арлекин упал лицом, но в целом, результат позитивный.
- Видите, как вам фортит? Ваш Арлекин может упасть лицом. Ему не ехать к профессору Штуцхе. Пусть падает на здоровье! Моя же пациентка обязана крепко стоять на ногах.
- Профессор, неужели, ничего нельзя противопоставить психическому вирусу? – мучительно соображал Коржинский.
- Как нельзя?! А наше терпение, доктор? Терпение, терпение и снова терпение! Сумасшедший, в отличие от больного сифилисом, раком, СПИДом или лейкемией, не в состоянии отдать себе отчет в болезни. Тем он и занимателен. Наша задача - как можно скорее убедить его в наличии вируса, открыть угрозу прогрессирования психической болезни. Пока пациент сам этого не осознает, пока его розовые иллюзии не будут развеяны, мы бессильны. Остается лишь ждать и терпеть. Мы демиурги, доктор. Мы возвращаем мир, какой он есть, в головы таких, казалось бы, безнадежных, прочно ассимилировавших в себе ложные внушения, людей, как Олеся и Арлекин. Наша миссия гуманна, но сложна. Она требует настойчивости, доктор. Она не терпит, когда врач опускает руки или распускает нюни.
