Александр Пиллаев - Мария в Заповеднике
– Министр хочет немедленно говорить с Большим Конгрессом... А Станция наша... тоже игрушечная,– добавил он, обратившись к Марии и доканчивая прерванную звонком фразу.
ГЛАВА XIV
Недоверчиво и с грустью Мария огляделась. Четверть часа назад она потребовала: «Именно эта игрушка меня интересует больше всего!» Пер: «Придется показать». Йоцхак: «Давно я не играл перед зрителями! Прошу...» «Я останусь дома, зализывать раны», – это Дермот Уэлш.
«Ну, разумеется...» – сказали ему.
Йоцхак у пульта глядится в зеркало, разглаживает лицо руками, как будто и правда накладывает грим перед выходом... Позади в нескольких шагах Пер тихо говорит Марии, кивая на ряды приборных щитков с разноцветными лампочками вдоль стен:
– Йоцхак когда-то был профессиональным актером, а теперь здесь – его театр, а все это – бутафория. Приборы внутри пусты, лампочки мигают, но ничего не значат, их ужасное количество только затем, чтобы наводить ужас на аборигенов, фальсифицировать сложность Станции, отпугивать местных технарей, и тогда власти вынуждены приглашать иностранных «специалистов», то есть – нас... Йоцхак ведет переговоры, подражая голосу настоящего Секретаря. У него способности... На экране перед ним – изображения официальных кабинетов Большого Конгресса, – наш Йоцхак после долгих творческих мук и поисков нашел, что они помогают ему вживаться в образ политика, чтобы преисполниться государственной важности. В принципе, он без запинки проводит любые переговоры, но лидеры политических образований, с которыми нам приходится иметь дело, часто говорят такое, что даже профессиональный актер не выдерживает и начинает гомерически хохотать прямо в микрофон... Это недопустимо.
«Господин секретарь! – раздался в динамике голос Шенка. – Большая Империя – это великая страна! Мы оказываем громадное влияние во всем мире!»
Йоцхак сразу выдал в ответ «голосом секретаря» ничего не значащий набор слов из дипломатического лексикона, а Пер стал объяснять Марии принцип «действия» игрушки.
– Современные дикари так же самолюбивы, как и их предки тысячу лет назад, но если раньше для контактов с ними Цивилизация посылала миссионеров, то теперь, избалованные авиацией и спутниковой связью, они желают говорить с Цивилизацией только «на высшем уровне», как они любят выражаться… У лидеров Большого Конгресса, разумеется, нет ни времени, ни сил для таких «переговоров», и мы здесь именно исполняем роль миссионеров Цивилизации. Какая разница, с кем будет говорить Шенк Стрекоблок, – с самим Секретарем или просто с Йоцхаком? Раз пришел срок, Цивилизация все равно войдет в этот район, и если Шенку хочется развлекать Секретаря Большого Конгресса рассказами о Большой Империи, то пусть еще скажет спасибо, что ему предоставлена возможность выпендриваться перед живым человеком, а не деревом. Мы уже рассматривали вопрос об использовании вместо актера машины – к сожалению, у нас еще нет машины, обладающей достаточно чувством юмора... – сказал Пер.
«...Попытка государственного переворота!» – опять услышала они голос Министра в динамике.
(БЕЗ ПРОТОКОЛА)
Йоцхак: «Но почему Вы предлагаете разоружиться ровно наполовину, господин Шенк? Каковы Ваши расчеты?..»
– Конечно, Цивилизация могла бы просто изолировать дикарей от внешнего мира и дать им благополучно свариться, что называется, в собственном соку, – продолжал Пер тихо говорить для Марии в нескольких шагах позади Йоцхака, работавшего с Министром. – Но здесь есть некоторые проблемы. Первое: среди аборигенов может найтись десять праведников, или даже один – и мы должны это учитывать, таковы принципы Цивилизации; второе: нельзя допустить слишком большого скопления в одном месте отрицательной живой энергии, если дикари начнут уничтожать друг друга, – это плохо переносит демон Земли; третье; атомные электростанции и химические производства, технологию которых дикари выкрали у Цивилизации, в чем, конечно, ее непростительная вина... Как только дикари увидят, что гибнут, они захотят забрать с собой и Большой Конгресс. Поэтому совсем не имеет смысла вести себя сейчас так, чтобы потом пришлось возиться с продуктами распада из-за дикарей, – пояснил Пер.
Министр: «Если Мы подпишем договор о разоружении наполовину, Мы сразу потребуем у населения сдать охотничье оружие на законных Основаниях. Законопослушные простолюдины так и поступят, но оружие останется у краймеров. Одна из противоборствующих сторон, как это подсказывает Мне второе лицо в Империи, Прокурор Калиграфк, теперь оказывается безоружной, конфликтная ситуация, таким образом, разрешается сама собой и дальнейшие попытки государственного переворота исключаются... а вы не станете отрицать, господин секретарь, как важны сейчас для всего мира тишина и спокойствие в Большой Империи».
Йоцхак: «Конечно, мы не хотим, чтобы Вы у себя там ссорились, но сокращение вооружений Большого Конгресса наполовину даже ради спокойствия в Вашем районе связано с большими проблемами».
– Поэтому изоляция неспособных ассимилировать Цивилизацию дикарей, – продолжал Пер, – теперь осуществляется поэтапно, совсем не так, как это было во времена резерваций. Теперь мы сначала отключаем от внешнего мира вождя, создавая для него иллюзию собственного политического влияния и веса в мире. И второй этап – это приведение самой популяции в экспериментальный шок с целью тестирования шкалы ценностей при помощи так называемых импортных товаров, то есть – игрушек, изготовленных техногенной Цивилизацией. Чем более сдержанны рефлексы дикаря по отношению к игрушке, тем больше он предрасположен к ассимиляции человека...
Министр: «Мы живем в век нового политического мышления, господин секретарь, и ради мира, безопасности и сотрудничества Большой Конгресс, как Нам представляется, просто обязан пойти на жертвы».
Йоцхак: «Цивилизация приносит жертвы только своим богам, господин Министр, а ради мира, безопасности и сотрудничества мы предпочитаем исходить исключительно из здравого смысла...»
– Это чудовищно, что вы говорите, Пер, – прошептала Мария.
– Я предпочитаю об этом не думать, – сказал в ответ главный техник. – Я влюблен в Цивилизацию. Я не знаю почему, но вот уже десять тысяч лет она расползается по Земле и пожирает на своем пути все эти дикие культуры, она в этом страшна и трагична одновременно. И поэтому – прекрасна... Но я отвлекся, – сказал Пер. – Итак, мы создаем для диких политиков иллюзию активного участия в международной политической жизни, а для простых дикарей – иллюзию обладания вещами. Деградация обеих составных частей стада... простите – это я случайно оговорился на нашем профессиональном жаргоне, я хотел сказать – общества... наступает ускоренная деградация общества, и через два или пять десятилетий на территории Большой Империи останутся только безвольные и совершенно безвредные существа, которые теперь скапливаются в городах-резервациях и ведут там легкое растительное существование хоть до второго пришествия – нас это уже не интересует...
– Но ведь это же люди, Пер, как вы можете такое говорить!
– Вот и Магнус ваш тоже считает именно аборигенов Земли настоящими людьми, а предков Цивилизации – некими космическими пришельцами, жестокими завоевателями из космоса. Он утверждает, что Небо в конце концов вступится за аборигенов, и они «остановят» Цивилизацию. Но Небо до сих пор благоволит именно нам, якобы потомкам богов, которые спускались на землю, чтобы очеловечить ее, а дикари сопротивляются, не даются очеловечиванию, потому что дьявол наверное им внушил, что это именно они и есть человек...
Министр: «Душа Нашего народа всегда открыта для хорошего, господин секретарь, это глубоко духовный народ, духовность в Нас заложена изначально, и с этим ничего не поделаешь... Больше того, душа Нашего народа лежит так глубоко в сердце, что не все это даже замечают...»
– Что там у вас случилось с Магнусом в Южном Полушарии? – спросила Мария.
– Магнус не имеет к нам никакого отношения. Это у него хобби такое – «спасать» от Цивилизации дикарей. Он ездит вслед за нами по свету и читает аборигенам свои лекции про их богоизбранность. При помощи слов он вселяет в дикарей надежду, и поэтому в нем видят ангела-хранителя, а на самом деле он дьявол и есть... Я уже говорил о десяти праведниках, то есть – в самом диком обществе есть люди, которых уже коснулась длань десяти заповедей, вы их почитаете как святых, а они работают на Цивилизацию и оказывают духовное воздействие на дикарей тем светом, который глубоко в тылу у противника они распространяют вокруг себя. Но в условиях дикого общества в них горит один только свет души, им недоступен свет духа в окружении дикарей. Например, Большая Империя отторгает науку, не допускает образованность в свои пределы. Поэтому мозги наших скаутов-святых здесь печально и опасно неразвиты. Они искренне переживают дикость своих «соотечественников», как свою собственную беду, и своими чистыми мозгами готовы воспринимать любую чушь, какая только может поселить в их душе хоть каплю надежды о будущем стада... – прошу прощения, Мария, я хотел сказать – народа... А Магнус именно занимается внушением таких вот неоправданных надежд. Союз в Южном Полушарии был чрезвычайно благоприятен для работы, рождалось на свет много наших скаутов, или, по-вашему – святых, и большой процент аборигенов был затронут их светлым влиянием. Мы даже рассматривали возможность Преображения этого района в Цивилизацию без изоляции Союза от остального мира... но явился этот Магнус, член общества Новых Энергетиков, со своими лекциями о Великом Будущем, которое якобы ожидает этих дикарей. Именно просветленная часть аборигенов, святые, воспылала светлыми надеждами, а потом смогла убедить в этом и всех остальных дикарей, а дикарь ведь и без того уверен, что он единственный в космосе, и из-за деятельности неграмотных святых энергия чувств непросветленных духом, каким-то образом, не просто удвоилась, но – вошла в резонанс! Весь Союз вдруг сорвался в коллективную истерию молитв и самовосхваления. Психоз завершился небывалой пандемией гордости, а гордость кончилась известно чем – всеобщим самоистреблением. Нет, этот Магнус – сущий дьявол во плоти...
