Таня Танк - Девианты
— Хорош уже ломать комедь, — прервал Стражнецкий истерику Крикуненко. — Пока лично я вижу, что невменяемы вы с Петром Данилычем, а Олежек вполне адекватен.
— Ну, выпил лишнего, с кем не бывает, — забасил Филатов, а спящий Ростунов завозился в своем кресле.
— Да хватит трещать уже! — прервала всех Корикова. — Олег, скажи уже, что там открылось? А то за вашими воплями не слышно главного.
— Дрель. Пирожки. Ванна. Лестница. Турция. Пантера, — опять засмеялся Олег, а Череп переглянулся с Анжеликой Серафимовной. — Или, вернее не так. А вот как: Пантера. Турция. Дрель. Пирожки. Лестница.
— А ванна?! Вы, господин хороший, ванну потеряли! — язвительно заметил Черемшанов.
— Потерял, говоришь? А потому что не было никакой ванны.
— Ага, а полминуты назад была! — торжествующе объявил Череп. — Ой, покаетесь вы еще все, что не поверили мне…
— Ванны не было! Почему? Потому что Петр Данилыч ее не принимал! Вот и все! — продолжал тем временем Кудряшов.
— Вы, кажется, забываетесь! — брезгливо сморщила костистый носик Крикуненко. — В приличном обществе на гигиенические темы говорить не принято.
— Олег, не тяни, рассказывай скорее, — глаза Кориковой горели интересом.
— Сейчас, сейчас. Алин, вспомни тот день. Это было 31 октября. Тебе позвонила читательница и назначила встречу у «Десяточки». Вспоминаешь? А знаешь, кто была эта читательница? Петр Данилыч собственной персоной! С его тенором ничего не стоит подделать голос под женский.
— Да что вы говорите, — зевнул Череп. — Вы, случаем, не обчитались Донцовой и иже с нею?
— Как вы не понимаете, бесчестный вы человек, что подобные обвинения возможны только при неоспоримых доказательствах! — затряслась Крикуненко. — Раньше бы вас за такое вызвали на дуэль и пристрелили как щенка!
— А Лехе Ростунову кто звонил? Из пресс-службы аэропорта? — продолжал меж тем Кудряшов.
— Ну, догадываюсь, — насмешливо протянул Череп. — Конечно, Черемшанов. Сейчас на Черемшанова всех собак повесят…
— Именно! Именно Черемшанов и звонил! А теперь скажи ты, Марина, — обратился Кудряшов к верстальщице. — Во сколько тебе позвонили из буфета и пригласили за горячими пирожками?
— Я уж и не помню. Где-то без пятнадцати семь…
— А я знаю точно! — воскликнул Олег. — Я просмотрел распечатку звонков и увидел, что тебе позвонили в 18.48. Других звонков в радиусе получаса в редакции не раздавалось.
— Не понимаю, какое отношение эти дурацкие розыгрыши имеют ко мне? И вообще, не пора ли нам пора? — холодно произнес Черемшанов.
— Петр Данилыч, все эти дурацкие, как вы говорите, розыгрыши имеют к вам самое прямое отношение. Потому что мэра на мэрина и круги на овалы исправили именно вы! Вы! — выпалил Кудряшов, как дулом пистолета, тыча указательным пальцем в грудь Черемшанова.
— Чего-чего? — оживился верстальщик Серега. — Петр Данилыч? В натуре?
— Кого ты слушаешь, Сережа, — вздохнул Череп. — Паранойика! Очень, очень прискорбно, что столь тяжкий недуг сразил нашего Олега в столь цветущем возрасте…
— Да не бейте вы крыльями! — перебил Черепа Кудряшов. — Дайте досказать, а потом уж решайте, в своем я уме или нет. Так вот, я утверждаю, что именно Петр Данилыч 31 октября специально внес в полосу исправления, которые впоследствии стоили Яне должности.
— Но Петр Данилыч типа не юзает комп, — подал голос Серега.
— Да уж, не умудрился бесовщине, — хмыкнул Череп.
— А я вам скажу, что Петр Данилыч очень даже юзает комп, — продолжил Олег. — Как я это узнал? Очень просто. Недавно я был в гостях у Петра Данилыча. И его супруга показала мне прекрасно отремонтированную ванную. Я спросил: откуда черпаете оригинальные идеи? На что Полина Георгиевна ответила: в Интернете их полно. А теперь вопрос: где жена Черемшанова пользуется Интернетом, если учесть, что она — домохозяйка? Конечно, дома! А стоит компьютер, скорее всего, в спальне, поскольку в зале я его не видел. Я угадал, Петр Данилыч?
— Не буду отрицать, Поля действительно владеет компьютером, — с достоинством произнес Череп. — Но это еще не значит, что им автоматически должен владеть и я. Есть сколько угодно семей…
— А что вы тогда скажете по поводу того, что на Яндексе и Мэйл. Ру у вас имеются почтовые ящики? Я все выяснил. Или Полина Георгиевна и почту за вас получает?
— Это клевета! — взвизгнул Череп. — Нет у меня никаких ящиков! Это ящики моих однофамильцев! Мало ли в России Черемшановых! Фамилия распространенная…
— Смешно. Две недели назад вы, наоборот, похвалялись редкостью своей фамилии, — горько улыбнулся Олег. — Но продолжим. Итак, считаю доказанным то, что Петр Данилыч владеет компьютером.
— Считаю это абсолютно недоказанным! — проорала Крикуненко. — Впрочем, продолжайте свою забавную сказочку…
— Анжелика, голубушка, вы ли это? — с глазами, полными упрека, обратился к ней Череп. — Человек явно болен, находится в плену иллюзий, порожденных больным воображением, а вы, вместо того, чтобы позвать доктора и облегчить его страдания, призываете продолжать, тем самым распаляя его извращенную фантазию? Грешно вам!
— Да чо там париться — грешно, не грешно. Прикольная история. Олег Викторыч, валяйте дальше, — опять проблеял Серега.
— Вы видите, Петр Данилыч, — извиняющимся тоном пробормотала Крикуненко. — Я-то, конечно, против. Но если весь коллектив настаивает на продолжении рассказа. Могу ли я противопоставлять себя общественным интересам?
— Итак, приступим к части второй, — объявил Кудряшов. — Наверно, всех вас интересует, как Петр Данилыч все устроил так, чтобы ему гарантированно никто не помешал? Отвечаю. В тот вечер он под тем или иным предлогом выманил всех из редакции — ну, про Корикову и Ростунова вы знаете. Звонила ли какая-нибудь читательница Анжелике Серафимовне — мне неизвестно, потому что она почему-то отказалась рассказать мне, что она делала в тот вечер после 18.00. Поэтому, не скрою, одно время я крепко подозревал и ее…
— Что??? Меня??? Да как вы смели! О позор, о горе мне! О прощай, моя чистота, моя честь, моя безупречная репутация! Ты поругана и растоптана одним только словом бесчестного человека! — Анжелика Серафимовна хорошо отработанным жестом воздела руки к потолку, а потом в изломанной позе упала на стул и, потрепетав спиной на манер умирающего лебедя, уронила жидкие волосы на руки и обмякла — типа, потеряла сознание.
— Так вот, — продолжил тем временем Кудряшов. — Убедившись, что все, кроме Марины, ушли из редакции, Петр Данилыч проник в здание…
— Проник? Подбирайте выражения, многоуважаемый! — фыркнул Череп. — Я не агент разведки, чтобы куда-то там проникать.
— Итак, Петр Данилыч проходит в здание. Далее в укромном месте — ну, например, с лестницы четвертого этажа — с мобильника набирает номер редакции и измененным голосом приглашает Марину за пирожками. Проследив из-за двери, что она уехала на лифте, Череп вызывает кабину на шестой этаж, заранее припасенной чуркой стопорит ее и, пешком спустившись вниз, вырубает освещение на лестнице. Затем впотьмах поднимается в редакцию и быстро делает свое дело.
— Точно! — воскликнула Марина и осеклась: — Я имею в виду, что за моим компом явно кто-то посидел. Когда я пришла, то удивилась, что экран горит. Если бы никто к нему не прикасался, пока меня не было, комп бы уснул.
— Интересно излагаете, Олег Викторович, — насмешливо процедил Череп. — Захватывающий сюжетец. И со стороны людям может показаться, что все сходится. Ан нет, есть очень серьезные нестыковки.
— Давайте! У меня в голове только что все состыковалось!
— А хотя бы тот факт, что я в то время был на больничном. Это вам не баран начхал!
— Но вы же были не при смерти, а, значит, могли ускользнуть из дома.
— Э-э, батенька, это все из области фантастики, — нервно махнул рукой Череп. — Достаточно запросить у службы безопасности данные о том, кто проходил в здание в тот день, чтобы убедиться, что меня к конторе и близко не было. Да и как я мог? — с обезоруживающей улыбкой обратился он к окружающим. — Валялся в беспамятстве, в бреду с высоченной температурой! Я уже молчу о моральной стороне поступка, который мне пытается приписать Олег Викторович…
— Представьте себе, Петр Данилыч, что я запросил у охраны все данные. И вашей фамилии там действительно не значится.
— Тогда о чем же речь? Значит, вопрос о моей злокозненности автоматически снимается с повестки дня, и мы наконец-то расходимся по домам, — громогласно объявил Череп.
— Но там значится другая фамилия.
— И какая же, многоуважаемый? Впрочем, это меня уже мало интересует.
— Человека, очень к вам близкого. Которого вы видите довольно часто. А именно — Николая Ивановича Круглякова, сотрудника фирмы «Пантера».
— Олег, ты хочешь сказать, что по просьбе Петра Данилыча Кругляков пришел в редакцию и внес в полосу исправления? — подала голос Алина.
