Сергей Куприянов - Хумор
Белов просыпается от звука голосов. Говорят громко. Прислушивается – пьяные! Выходят с майором вдвоем – против восьми датых бойцов, двое из которых, «старики», пьяные в стельку. А уже решили – пьяных – наверх, на крышу. Пусть освежатся.
И тут один «старик», увидев лейтенанта Белова, орет ему:
– Андрюха! З-заходи! Мы тут решили отметить…
Думаю, именно это «Андрюха» особенно оскорбило молодого лейтенанта, поэтому он без дальнейших разговоров просто бьет советского солдата, извините, в рыло. А тот – в ответ.
Все, тушите свет. Приехали, называется.
Имелось у них в теплушке что-то вроде крохотной баньки. Надо же как-то мыться в пути. Забили в эту баньку бойцов, печку растопили – ждут.
Полчаса прошло – а в баньке жарко, тесно – орут:
– Больше не будем. Выпустите нас!
Выпустили. Но видно – пьяные все. А через два часа уже конечная – Комсомольск! Что делать? Надо их как-то в себя приводить, не везти же таких к начальству. За такое по головке не погладят. Пьянка в карауле! ЧП!
Ну что – умывать. Приводить в чувство холодной водой особо пьяных. Схема такая – один свешивается через край, перевесясь через «бревно» – перекрывающую вход в теплушку доску, другой его держит, третий поливает из котелка. Все, вроде, продумано.
Процесс пошел. Отливают. Поливальщик, опорожнив очередной котелок, пошел за новой порцией. Вдруг – грохот какой-то, шум. Что еще?!
Тот, которого держали и, соответственно, отливали, выпал наружу. На полном ходу! За бортом – откос, усыпанный острыми камнями. Острыми!
Белов посылает бойца к машинисту, а сам уже представляет себе кровавое тело и собственную перспективу – тюрьма. И ведь всего чуть-чуть не доехали!
Поезд останавливается, лейтенант Белов на ватных ногах идет назад с двумя бойцами, шаря глазами вокруг, как вдруг из кустов слышится:
– Ух! Больше пить не буду.
Глядит, боец его восстает. Голый. Немножко расцарапан и все! Ни переломов, ничего такого!
– Бегом!!!
Какой бегом, если тот идти не может.
Тут поезд трогается.
Командует бойцам:
– На платформу!
Потому что до теплушки добежать просто не успевают.
Закидывают полуживое тело на платформу и так едут до остановки. Там уже перебираются в теплушку.
Там поспали, сколько удалось, а перед самым городом устроили совещание всего личного состава, на котором было единогласно принято единственное решение – никому о произошедшем не рассказывать. От греха. Хоть и приехали на край света, но жизнь-то продолжается.
И где же здесь мораль? Панибратство с подчиненными до добра не доводит, это факт непреложный и, как видно из выше изложенного, вполне доказанный.
ЗДРАВСТВУЙ… ЭТО… НОВЫЙ ГОД!
Вряд ли у нас в стране найдется человек, не видевший замечательный фильм «Ирония судьбы или С легким паром!». Замечательный фильм. Правда. Смешной. Его под Новый Год обязательно показывают. Мы смеется над попавшим в переплет и Питер врачом Лукашиным, предполагая при этом, что ничего подобного ни с одним из нас произойти не может. Вот и я тоже так думал.
Дело было в начале девяностых. По делам бизнеса в середине декабря поехал я в один небольшой украинский город, но дела повернулись так, что мне пришлось задержаться аж до тридцатого числа. То есть проторчал я там около двух недель. В чужом городе скучно и одиноко, вечерами делать нечего, телевизор работал из рук вон, причем по двум каналам почему-то показывал турецкую программу, и в смысле качества изображения и звука она была лучше остальных. В общем, вечера я коротал за книгами, благо что в местном книжном магазине имелся вполне приличный выбор. Таким образом у меня набралось их довольно приличное количество, и учил турецкий. Много уже понимал, кстати.
Повторяю, дело было в начале девяностых, ситуация с транспортом тогда была просто жуткая, самолеты часто не летали из-за отсутствия горючего, билеты на поезд доставались с трудом.
Так вот, сидя в тоске и в гостинице, я частенько звонил семье и знакомым, чтобы хоть как-то развеяться. И, гнетомый этой тоской, так мне захотелось компании – своей, теплой! – что я пригласил на встречу Нового Года довольно много людей. К себе домой!
Билет на поезд я взял на тридцатое, что было, в общем, приемлемо; где-то к обеду буду в Москве. Часа за два или три до поезда я позвонил одному из местных партнеров – попрощаться и поздравить, а так же просто поболтать от нечего делать. Известно, что ожидать и догонять – хуже нет.
Болтаем мы, скажем, с Геной, и он говорит мне, что они тут на фирме пьянствуют, провожая год уходящий, хорошо проводят время и вообще, нечего мне сидеть в гостинице, мол, приезжай, отдохнем и все такое.
Что ж, предложение вполне нормальное, это все веселей, чем одному торчать в холодном номере с дикими сквозняками. Честно говоря, обслуживание там было так себе.
Кстати говоря, была там и еще одна забавная особенность. Тогда уже Незалежная ввела свою валюту, курс которой к рублю в то время был примерно один к десяти. То есть за один рубль давали десять (или чуть меньше, не помню уж) местных купонов. Так вот, если стоимость гостиничного номера в сутки составляла, скажем, сто купонов, то с россиян, в том числе с меня, брали сто рублей. То есть один к одному. А с американцев, если они там вообще появлялись, соответственно сто долларов; доллар был дороже рубля раз в шесть. Такая интересная арифметика. На этот счет мне даже показали соответствующее распоряжение, с подписями и печатью. То есть все официально.
Ну что, выписался я из гостиницы, подхватил свою тяжеленную сумку с книгами и, взяв такси, поехал к Гене на, как сейчас говорят, корпоративную вечеринку. Веселье там уже в разгаре, идет давно, настроение у участников соответствующее, и меня сразу взяли в оборот. Но я помню, что мне скоро ехать на вокзал – следующий поезд только через сутки! И этим самым объясняю Гене мою сдержанность за столом.
– Да ты чего! Сядешь завтра на самолет и через два часа дома!
– Так они ж не летают! Бензина нет.
– А ты не в курсе? Завтра в девять утра будет рейс.
– Не может быть.
– Точно! А переночуешь у меня дома, хоть поспишь как человек.
Пьян я не был, поэтому всякие «точно», «зуб даю» и прочие честные слова принимать на веру не захотел. А между тем, пора бы и на вокзал отправляться.
И мы с ним принимаем компромиссное решение. Сейчас берем такси, едем в кассы «Аэрофлота» и я там беру билет на утренний рейс, если он там есть. Нет – оттуда прямым ходом на вокзал. Без обид? Без обид!
Поехали. Я с тяжеленной сумкой, в которой весу пуд – не меньше.
Подъезжаем к кассам, заходим – народу ни души. Ну, все ясно, никаких билетов тут нет. Иначе бы тут толпа такая стояла – мама не горюй! На всякий случай, для очистки совести, подхожу к окошку и спрашиваю. А мне – пожалуйста! И дают билет. На завтра, на девять утра. Чудеса! Ну да чего под Новый Год не случается.
Мы бегом в такси, заезжаем в какой-то ночной магазин – по тем временам еще диковинка, набираем разного спиртного и обратно. Пир горой, пыль столбом!
Гуляли, помнится, часов до четырех утра. Это было куда веселее, чем трястись в поезде. Я был Гене благодарен.
Выходим на улицу – зима, легкий морозец, тихо. Красота! Освежает. И – ни одной единицы транспорта. Ни общественного, ни частного. Городок небольшой, провинциальный, жизнь в нем в те времена замирала рано. И идти нам на другой конец города. Далеко. Сумка у меня до того тяжелая, что почти сразу у нее оторвался наплечный ремень. Идем как можем. Я, Гена и его подруга – они живут рядом. Как добрались – страшно вспомнить. На наше счастье, где-то на полпути, то есть примерно через час пешего хода, мы сели на рейсовый автобус – единственный в ночи! Ну да чего не случается под Новый Год!
Пришли мы к Гене домой, посидели, еще выпили – у меня с собой было, и он сломался. Проще говоря, пошел спать. Сидим на кухне втроем – я, его мать и его подруга. Время позднее, девушке надо домой, и я пошел ее проводить. Недалеко, дома через три-четыре. Пошел, проводил. Город незнакомый, район рабочий, все дома похожи один на другой. Я, боясь заблудиться, а то и просто не попасть в квартиру по причине того, что хозяева уже в полном составе лягут спать, взял с собой свою сумку. Чемодан без ручки.
Проводил. Время позднее, город чужой, на улице холодно. Куда податься? Подумал и решил попробовать вернуться. Пустят – хорошо, а не пустят… Что ж, скоро транспорт начнет ходить, поеду в аэропорт. А пьян был уже прилично. И нашел квартиру. С первого раза! Как – по сию пору не понимаю. И меня пустили. Ну да чего не случается под Новый Год.
Сел я на кухне, время – часов шесть утра. Мать Геннадия выходит ко мне, поит бульоном и предлагает лечь поспать. На все мои возражения говорит, что лучше немножко покемарить, а она спать ложиться больше не собирается и меня разбудит в половине восьмого, а пока завтрак приготовит. Я сдался и, объяснив ей все по поводу самолета, отправился в комнату. Почивать. Гость такой уже заморский.
