Ефим Смолин - 192 избранные страницы
И Ларин вдруг понял, чего ему, Ларину, теперь не хватает. Он вспомнил свою зависть к сопернику и сладкую жалость к себе, вспомнил свои горячечные сны и сказки про летающего на метле Фоменко. Тот был для Ларина пусть крохотным, но маячком в жизни, буйком на море, до которого вполне можно было доплыть. Теперь маячок был сзади, и неизвестно стало, куда плыть, и пусто стало в пространстве.
Смешно сказать, но теперь Ларин завидовал... фоменковской зависти!..
Ларин вынул из морозилки заветный сверток, развернул фольгу, обрезал подсохшие куски, вздохнул: таланта оставалось совсем мало.
Быстро накинув пальто, чтобы не передумать, Ларин вышел из подъезда, вошел в дом напротив, поднялся на третий этаж, нажал кнопку...
Фоменко сам открыл дверь.
"Видимо, секретаршу сдал в комиссионку, совсем плохо с деньгами", - с завистью подумал Ларин.
- Из профкома писателей просили вам передать, - сказал Ларин и протянул сверток.
- Что это?
- Сыр. Просто сыр. Мы помощь оказываем тем, кто сегодня в трудном положении...
Когда вскоре после длительного затишья вышел новый рассказ Фоменко, Ларин впервые за долгое время не спал всю ночь. Он забылся только к утру.
Ему снился Фоменко Горыныч...
Мутант
- Сэр, - сказал помощник Президента, - газета из одной шестой части света. Обратите внимание на эту заметку, сэр...
Президент удивленно поднял глаза. Одна шестая часть света уже давно никого не интересовала: после очередной короткой оттепели там снова наступил застойно-ледниковый период... Пожав плечами, Президент углубился в газету. Там, под рубрикой "Это интересно", какой-то врач "неотложки" рассказывал об интересном случае из своей практики: неделю назад он по ошибке вкатил некоему Гудкову укол, совершенно забыв, что перед этим колол тем же самым шприцем больного СПИДом. Какого же было удивление врача, когда выяснилось, что Гудков остался абсолютно здоров...
Президент в сильнейшем волнении отбросил газету. СПИД... Ничто так не беспокоило его народ. Миллионы долларов, десятилетия исследовательской работы, а вакцины все не было. А эти тихушники ее там, видимо, нашли. У их людей иммунитет. "Этот - как его, Гудков? - должен быть у нас", - подумал Президент. - "Женим его на американке: пусть плодятся, как кролики. Мы выведем новое поколение американцев - устойчивых к СПИДу!"
Он потянулся к красному телефону - "горячей линии", соединяющей Белый дом с одной шестой частью света.
- Но, сэр, эта линия не работает, - развел руками помощник. - В ЦРУ считают, что у них там голод...
- При чем тут голод? - раздраженно спросил Президент. - Какое отношение голод имеет к телефону?
- В ЦРУ считают, что они там съели свою часть кабеля...
- Судя по этой заметке, у нас в ЦРУ работают идиоты! - вспылил Президент.
Он еще помнил, как полвека назад ЦРУ также талдычило, что в одной шестой части света разруха, все в лаптях и вдруг - как гром среди ясного неба - спутник...
- Готовьте самолет, - приказал Президент.
В Домовнуково он прилетел глубокой ночью, его самолет еле сел: на аэродроме была полная тьма, даже сигнальные огни не горели...
- О, сколько лет, сколько зим! - услышал он голос Руководителя одной шестой части света. - Кого я вижу!..
Сам Президент никого не видел. О чем тут же и сказал:
- А я вижу одну шестую часть света во тьме...
- Ха-ха-ха! - рассмеялся Руководитель. - Вы видите ее во тьме? А я - в огнях электростанций!
"Какие огни? Какие электростанции? - подумал Президент. - Он сумасшедший, у него галлюцинации..."
- Приезжайте к нам через десять, нет, через двадцать лет, - добавил Руководитель, - и вы не узнаете одну шестую часть света!
На ощупь они сели в автомобиль, куда-то долго ехали. В пути Руководитель жаловался, что у них плохо с бензином, приходится ездить черти на чем.
"Говори-говори, - думал Президент, - даже дети знают, что у вас крупнейшие запасы нефти..." Он присушался. Мотора даже не было слышно, что говорило о высокой марке бензина. "Девяносто пятый или даже "экстра", - подумал Президент, - а все прибедняются..."
Но пока ехали - рассвело. И Президент вдруг увидел прямо перед машиной спины чекистов из охраны Руководителя - они тащили лимузин на нейлоновом тросе...
"Не соврал, действительно черти на чем ездят", - улыбнулся про себя Президент.
- Ну, - спросил наконец Руководитель. - так с чем пожаловали?
- У нас просьба, - заискивающе улыбнулся Президент. - Не могли бы вы одолжить нам своего Гудкова...
- Какого Гудкова? - не понял Руководитель.
Президент показал газету.
- А-а, - сказал Руководитель, - этого, что ли? А я думаю: "Какого Гудкова?" У нас же таких Гудковых - море...
- Значит, я был прав: вы создали вакцину...
- Да ничего мы не создали, просто... Вот вы ругаете коммунистов, а при их власти вывелось целое поколение, устойчивое к любой дряни...
- К любой дряни? - в замешательстве переспросил Президент.
- Ну, конечно! Люди десятки лет ели хрен знает что, лечились кое-как, дышали всяким дерьмом, и вот в результате эволюции выжили те, кого никакая зараза не берет...
- Никакая зараза?! - Президент схватил Руководителя за руку. - Господин Руководитель, умоляю! Дайте нам Гудкова...
- Да что вы с ним делать-то будете?
Потупясь, Президент рассказал о своих планах.
Руководитель рассмеялся:
- Это вроде быка-производителя, что ли? Ладно, берите...
Вскоре Гудков уже летел над океаном к своему новому месту работы. В его жизни, как, наверное, в жизни любого мужчины, было несколько романов. Но все это было так, любительство... Теперь ему предстояла жизнь профессионала.
И он летел, чувствуя себя русским хоккеистом экстра-класса, согласившимся играть за канадскую команду. Таких хоккеистов на родине не забывали и всегда ревниво интересовались друг у друга: "Ну, как там наш Паша? Сколько забросил? Один или с партнерами?"
Вот так и Гудков, подремывая в самолете, представлял себе, как под рев трибун, под вспышки блицев выходит в шлеме и щитках на встречу с очередной американской красоткой, а в это время на родине, в одной шестой части света, прильнув к радиоприемникам, болельщики переспрашивают друг друга: "Ну, как там Гудков? Сколько забросил? Один или с партнерами?"
...Увы, в жизни часто получается немножко не так, как рассчитываешь...
Его поселили в шикарном доме, познакомили с шикарной женщиной. И в первый момент все пошло как будто по плану - Гудков бросился на нее, сорвал платье, поднял на руки, понес к кровати и... на этом все кончилось...
Увидев, словно впервые, великолепную кровать, дорогие напитки на столике рядом, картины в золоченых рамах по стенам - Гудков растерялся, увял, забился в угол...
Президент, подглядывавший в замочную скважину, с досадой топнул ногой:
- Вызовите к нему психоаналитика...
После часа вкрадчивой беседы с Гудковым все стало ясно: непривычная обстановка.
- Понимаете, я всю жизнь в коммуналке, стены тонкие, к тишине не привык, у меня там всегда унитаз шумит, вода из крана капает, за стеной или дерутся, или пьют, или советы дают...
- Советы дают? Соседи? - удивился психоаналитик. - Они что, вас видят?
- Ну да. Я же говорю - стены тонкие... А у вас - черти что: кровать не скрипит, картины в золоте... Чужие они... Я привык, чтоб надо мной вот это висело, - Гудков вынул из сумки фотографию какого-то матроса в рамке...
- Кто это?
- Матрос первой статьи Гудков...
Помощник Президента, дежуривший вместе с ним у замочной скважины, шепнул:
- Мы проверяли: это его прадед, служил на броненосце "Потемкин", получив на обед борщ с червями, не стал возмущаться, как другие, а молча съел и сказал: "Большое спасибо". Поэтому в отличие от тех, кто поднял восстание, остался жив и положил начало роду Гудковых...
- Борщ с червями! - прошептал Президент. - Значит, этот Гудков действительно мутант... Сделайте, все, как он просит!..
Сутки ушли на то, чтобы найти в Америке скрипучую железную кровать. Наконец ее купили у какого-то эмигранта за сумасшедшие деньги...
Еще сутки приглашенные из одной шестой части света маляры и сантехники делали ремонт в апартаментах.
Четыре дня отлаживали специальную компьютерную программу...
Наконец через неделю эксперимент по выведению породы американцев, устойчивых к СПИДу, возобновился.
В восемь сорок пять утра Гудков сорвал пуговицы с одетой в телогрейку американки и потащил ее в спальню на железную кровать.
От первого же скрипа сработал звуковой датчик, дал команду на ножку кровати, она подломилась точно так же, как в родной гудковской коммуналке, и он вместе с дамой сердца оказался на полу.
Датчик давления, установленный под кроватью, послал сигнал на магнитофон. Тотчас послышались записанные на пленку голоса артистов:
- Васья, дафай выпьем!
