Роман Днепровский - Ироническая проза ч.2
Я подошёл ближе, протянул руки к инструменту. Сбоку отчётливо различалось клеймо знаменитой фирмы Ammatti, а дальше шла какая-то надпись, выгравированная по-немецки. Я уже протянул руки, чтобы снять саксофон с гвоздя, как вдруг услышал:
- Те-те-те! Не трогать! Смотреть можно, а снимать - ни-ни! Пущай висит, где висит!
- Откуда он у Вас? - я обернулся к старику, - зачем он Вам? Может быть, договоримся? Я бы его купил у Вас?
- Пущай висит, где висит! - хитро глядя на меня, повторил дед, - откель он здесь висит, я не знаю - но он тут всегда висел! Батя мой энтот дом в 1927 году купил - так этот транбом здесь тогда уже висел, вот и пускай висит дальше. Меня в армию забирали - он тут висел; я с войны вернулся - он тут висел! Ужо шестой десяток лет здесь висит - вот и пусть висит дальше!
Все наши попытки вести дальнейшие переговоры о приобретении саксофона вредный старикашка пресёк очень радикально: просто, взял - да и вытолкал нас за дверь, а потом и прочь со двора, за калитку. На прощание сказал только:
- Молочка от бешенной коровки захочете - в окошко стукнете! А транбом - пущай висит, где висит!...
...Вот, собственно, и всё. Уже почти четверть века с того времени миновала - а "транбом", который я увидел тогда в сенях у старика-самогонщика, до сих пор не даёт мне покоя. Откуда он? как попал в далёкую сибирскую деревню? Ветром гражданской войны занесло его сюда - или, может быть, был он привезён в качестве трофея с войны Мiровой?... Но ведь, с другой стороны, массовая популярность джаза началась несколько позже - уже на рубеже 1920-х - 30-х - примерно, в то время, когда отец жадного старикашки купил этот дом. А ведь, если верить этому дедку, "транбом" уже тогда висел на стене - остался от прежних хозяев, и висел... И - опять вопросы: зачем притащил кто-то этот музыкальный инструмент - с Мiровой ли, с гражданской войны - в сибирскую деревню? собирался учиться играть - или схватил первую попавшуюся блестящую диковинку?... Нет у меня ответов на эти вопросы.
...Как-то раз, сидя в баре Дома Актёра, я рассказал эту историю Володе Антипову - актёру Иркутского Музыкального театра и саксофонисту рок-группы "Стихия". Лучше бы и не рассказывал: мало того, что Вовке настроение испортил - так ещё и себе испортил жизнь: Володя тогда в меня, буквально, вцепился, требуя, чтобы я вспомнил название той деревни, где произошла эта история - и до сих пор, каждый раз, когда мы встречаемся, Антипов смотрит на меня с надеждой в глазах, и задаёт один и тот же вопрос: " - Ромка, а ты не вспомнил, как та деревня называлась?" - и мне стыдно смотреть другу в глаза: " - Не вспомнил..." - отвечаю я ему всякий раз.
А где-то, в какой-то из деревень Иркутской области, может быть, так и висит на стене в сенях потускневший саксофон Ammatti - ждёт своего хозяина... А может быть, и не висит: может, давным-давно распилили его на блёсны для рыбалки. Если это так, то очень жаль...
Художник-от-чёрта, или Плоть На Подушках
На фото - известная картина Сальвадора нашего Иваныча Дали "Плоть на камнях". Зачем она здесь, если мы говорим про художника Ляжкина, уважаемые читатели поймут из дальнейшего повествования.
* * *...А что-то давненько я уже по выставкам не ходил, по вернисажам... По художникам нашим давненько не ходил. Ботинками. Ну, так значит, пора исправить эту ошибку. Сегодняшний рассказ - о моём старом знакомце (другом или даже приятелем после этой публикации я его назвать уже не решусь, хоть и продолжаю любить его - как художника, человека и собутыльника) - ну да... Рассказ о старом моём знакомце, живописце, графике и педагоге, художнике Диме Ляжкине. И о том, почему Дима с недавних пор не любит слово "поза" - и даже не закусывает позами.
Если есть художники от Бога, то Дима Ляжкин - художник от чёрта. Нет, не от диавола, конечно же - от такого мелкого, маленького весёлого чёрта - таких чертей Николай Васильевич Гоголь на полях своих рукописей рисовал. Да в нём и в самом что-то есть от этакого Чёртика из табакерки: невысокий, худощавый, вечно какой-то заводной - пиратская бандана и серьга в левом ухе, которые он добавил к своему имиджу несколько лет назад, лишь усилили это сходство - и в глазах у Димы чёртики прыгают...
Дима Ляжкин - эстет, пижон и модернист; Дима - любитель и ценитель женского пола! Дима Ляжкин преподаёт студентам живопись - хорошо преподаёт, интересно - но ровно до тех пор, пока Димины чёртики не сбивают его с пути истинного: тогда педагог Ляжкин может, попросту, послать свою группу ко всем чертям - ну, или сам пойти к какому-нибудь своему старому знакомому Чёрту (этого-то добра среди нашей богемы всегда было с избытком!) А пока чёртики в Диминых глазах просто пляшут, в педагога влюбляются его студентки: "Димтрий Алексееич, возьмите меня за-амуж!" - такие томные призывы, время от времени, звучат на его занятиях. А он - проказник и плут! - на ус мотает.
Вот однажды, перед окончанием какого-то очередного занятия Дима Ляжкин произнесёт:
- Ребята! Может быть, кто-нибудь из вас поможет мне донести работы до мастерской?
До мастерской его - только через площадь перейти, по прямой - метров триста, не больше. Да и работы-то не такие уж и тяжёлые. А если лень нести, можно и такси вызвать - за минималку любой водила крутанётся... Но - не зря прыгают чёртики в глазах Димы Ляжкина! - Дима Ляжкин знает, что непременно найдётся на четвёртом курсе какой-нибудь дундук, у которого ни живопись, ни рисунок не идут. И дундук такой находится, и тут же предлагает свои услуги, рассчитывая, что при выставлении оценок эта его услуга не будет забыта преподавателем - а Дима ещё говорит что-то такое... про то, что можно будет в мастерской и пивка выпить. И дундук-четверокурсник уже взваливает на себя поклажу - и здесь-то художник и педагог Дима Ляжкин делает заключительный ход в своей сверх-гениальной комбинации, и чёртики в его глазах выделывают самые немыслимые коленца:
- Наташа, а ты не украсишь собой нашу мужскую компанию? - это произносится тихо, но не шёпотом - и Дима смотрит при этом прямо в глаза девушке, - у меня в мастерской есть мартини, я покажу тебе кое-что из своих ранних работ...
Наташа - она из Баяндая в Иркутск учиться приехала. Понимаете? По слогам повторяю: ИЗ БА-ЯН-ДА-Я! Всё понятно? Нет? Ну, так скатайтесь в тот Баяндай - поймёте, как та Наташа об этом Баяндае мечтает... А ведь придётся! Да, придётся туда возвращаться через год: пятый курс не за горами, а потом... Потом только Баяндай. И Наташку от этого Баяндая может спасти только чудо - такое, как, например, замужвыскочить. Есть такое слово чудесное - "замужвыскочить". Не слыхали?
А Дима Ляжкин - он препод. Более того: он - холостой препод, он сам рассказывал на занятиях, сколько у него жён было, и как он со всеми с ними развёлся. А ещё у Димы Ляжкина есть своя квартира в центре, и мастерская, да... Ну и что, что на тридцать лет старше? - песок из него, вроде, ещё не скоро посыпется, а сейчас главное - замужвыскочить! И зацепиться в областном городе. Остальное - потом!
- ...я покажу тебе кое-что из своих ранних работ, - чёртики в Диминых глазах прыгают в такт мыслям студентки Наташи из Баяндая, - покажу свои питерские фотографии, времён Академии... кофе попьём... - голос Димы звучит негромко, но уверенно, и в голосе этом не слышно дешёвых похотливых ноток: мы ведь взрослые люди, зачем нам ещё какие-то там нотки?
И Наташа соглашается украсить собою их мужскую компанию!
И они уходят в мастерскую втроём.
Дальше... Дальше может быть два варианта. Вариант первый: вот они придут в мастерскую, и Дима сразу же выдаст студенту деньги, чтобы тот сходил и принёс водки и пива. Студент вернётся, и они выпьют и водки, и пива, и мартини, и художник и педагог Ляжкин будет показывать свои ранние работы и питерские фотографии из Академии, и потом они ещё выпьют, и Ляжкин будет рассказывать какие-то байки и анекдоты - а какие именно, студент очень плохо запомнит: студенту суждено срубиться раньше всех. Вариант второй: вот они придут в мастерскую, и Дима сразу же выдаст студенту деньги, чтобы тот сходил и принёс водки и пива. Студент вернётся, но педагог и художник не откроет ему дверь мастерской. Зачем? - ведь у студента уже есть и водка, и пиво - разве этого мало? И, потом, студент - хоть и дундук, но не настолько же, правда? Должен понимать всё. Не маленький.
Но все будут довольны - по крайней мере, в ближайший период времени: у студента вместо твёрдой двойки будет, хоть с натягом, но "четыре": Дима Ляжкин убедит всех на кафедре, что "парень старался" (и ведь не солжёт при этом!); у студентки Наташи из Баяндая по итогам сессии будет твёрдая "пять" - разве этого мало? О-о, Наташа! Разве "пять" - это мало?! А ведь впереди - ещё и диплом, и мы постараемся, Наташа, чтобы и в нём тоже было "пять"! Мы ведь постараемся, Наташа, правда?...
Ну, да ладно. Теперь, когда вводная часть нашего рассказа, худо-бедно, завершена, и читатели уже имеют представление о моём лирическом герое, позволю себе, наконец, перейти к тому, о чём я, собственно, и собирался рассказать. Вы помните, друзья, что в качестве иллюстрации к этому рассказу я выбрал картину Сальвадора Дали "Плоть на Камне"? Взгляните на неё ещё раз, очень прошу - взгляните! Взглянули? Ну, тогда - вперёд!
