Как стать никем. Апокалипсис по-питерски - Алексей Гагач
Последний день летней смены традиционно отмечался шумным корпоративом, на котором, по рассказам старожилов, брались последние неприступные бастионы сисястой интернатуры. Планировал взять какой-нибудь завалящий бастион и я, с интересом поглядывая на хоть и пятидесятилетнюю, но хорошо сохранившуюся бухгалтершу. На всякий случай я прикупил дешёвенькое обручальное колечко, чтобы сразу заходить с козырей.
Веселье уже переваливало за экватор, а храбрости я так и не набрался, хотя в штанах всё ныло и гудело от близости пьяненьких женщин. Тут подле меня нарисовалась кассирша с весьма справедливым погонялом «Принцесса Фиона». Облизнув губы, она развратно произнесла:
– Гагач, тут скучно! Поехали ко мне, а?
От такого неслыханного предложения ваш покорный слуга протрезвел, вспотел и схватился за обручальное кольцо в кармане, как за спасательный круг. В паху стремительно захорошело. Вот оно, вот!
– Я… я… на улицу, машину ловить! – заикаясь, ответил я.
О Фионе даже и мечтать не мог. Начхать, что страшная, зато молодая и добровольно даст. Если уж предельно откровенно: «даст» – было исчерпывающее качество идеальной девушки. На то время, конечно.
Фиона победно кивнула и последовала в женскую раздевалку. Я же выскочил на улицу и принялся голосовать. Почти сразу нарисовалась рыхлая «девятина».
– Шеф! Ленинский, сто тринадцать! Поехали! – услышал я знакомый голос.
С этими словами вместо Фионы на заднее сиденье развалюхи шустро впорхнула её подруга Катюха. Девочка-мечта. Года на четыре меня старше. Крепкая, стройная. Шикарный зад и примечательные сиськи. Катьку хотел взнуздать весь магазин, но девица держалась чопорно.
– Гагач, хватит фейсом щёлкать! Садись в машину. Ко мне поедем!
Я не верил своим ушам. Это что? Шутка такая?
– Ро… розетку п-починить? С-срочно? – заикаясь, брякнул я, падая на переднее сиденье. – Я ж эту, Фион… Карину жду.
– И розетку починим, не волнуйся! Её, заразу, в первую очередь! А с Каринкой я договорилась. Всё на мази! – ультимативно ответила Катюха.
– На мази… – машинально повторил я, глянув в зеркало заднего вида.
В нём промелькнуло изумлённое лицо принцессы Фионы, только вышедшей из дверей магазина.
Было уже достаточно поздно. До Катюхиного дома мы доехали быстро, без пробок, в тревожном молчании. Я подозревал недоброе.
– Ну! Где тут розетка? – робко осведомился я, зайдя в квартиру.
– Ш-ш-ш! – шикнула на меня Катюха, глазами показывая, что в квартире мы не одни. – Вот, здесь… розетка… – прошептала она и приложила мою руку к своей промежности.
Инструмент, коим предполагалось починить Катюхину розетку, тут же постыдно дал холостой выстрел. Я затравленно посмотрел на совратительницу, целомудренно скрестив ноги.
«Теперь точно настал тот самый момент», – подумал я, нащупывая кольцо в кармане.
– Катюха! – начал я брачный ритуал пьяным и хриплым, как у Боярского, голосом.
– Пришей се хуй на ухо… – грубо оборвала меня кассирша и толкнула в сторону ванной. – Пиздуй, подмойся, потом сюда, в комнату. В раковину не ссать, не дрочить, живо!
Дивясь творящемуся разврату, я послушно засеменил под душ, швырнув на вечное хранение трусы под ванну. Скажу, что чувствовал себя очень необычно. Наверное, такие ощущения испытывают старшеклассницы перед выпускным, зная, что их и выпустят, и выебут, и алые паруса покажут – и всё это на халяву.
Единственное, чего я не испытывал, так это ощущения хуя. Предатель сдал экзамен досрочно, а теперь, от незнакомой обстановки, скукожился и в бой идти явно не хотел.
Поэтому после душа я расположился у раковины, напротив зеркала, и принялся оживлять павшего товарища методом нанесения ритмичных ударов об раковину, попутно размышляя, как же грамотней оформить помолвку с кассиршей.
Поначалу получались не удары, а шмяки и шлёпы, но ничего. Я состроил в зеркало лицо побрутальнее и вообразил свой карающий монолог: «Ах ты, распутная пиздень! На, хуем по лбу! Ебстись, не обвенчавшись, возжелала? Выхватывай бибислом по кастрюле! Держи удар, куда глаза в разные стороны… Ртом дыши. Сосредоточься. Выйдешь за меня? То-то же… Хуяк! Контрольный по бестолковке, еблысь! ещё для профилактики!»
«Дэннн, дэннн!» – зазвенела раковина от настойчивых ударов затвердевшим членом.
Тут я поднял взор, чтобы полюбоваться своей мужественностью в зеркало, и замер. За моим плечом в проёме двери стояла какая-то толстая тётка и диву давалась, а точнее – стремительно приобретала крайнюю степень изумления от пикантного зрелища, балансируя на грани между инсультом и инфарктом.
– Ты шо делаешь, хад?.. Хто ты такой? – захрипела тётка.
– Алексей… Гагач… – проблеял я, изрядно растерявшись. Осознав, что дал ответ не полный, добавил почему-то из Булгакова: – Розетку починяю.
В качестве подтверждения своих слов я ещё пару раз стукнул дубинкой об раковину, всем своим видом давая понять, что именно так нынче чинятся розетки. И никак иначе.
Тётка тут же ушла в нирвану. Ухая, как филин, она галопом поскакала прочь.
«Нехорошо с тёщей познакомился, – подумал я. – Ладно, её я разъясню позже. Нужно идти свататься к молодухе».
Захватив обручальное кольцо, я зашёл в комнату. Там обнаружил, что невеста, отдавшись на волю алкоэфира, крепко дрыхла. Причём спала голой на тонком одеяле, для чего-то расстеленном на полу, трогательно свернувшись эдаким сексуальным калачиком. Видимо, чтобы кровать не скрипела.
Из-под попы ярким прожектором на меня светила пилотка, которую я видал по-настоящему впервые. Удобно расположившись рядом со спящей, дрожащими от возбуждения руками я взял её за крепкие, спортивные ягодицы и немного их раздвинул. Из расщелины на меня хмуро глянул пустой и тёмный глаз.
«Это какое-то масонство!» – поразился я открывшимся пейзажем всевидящего ока.
Тем не менее нечто подсказывало мне, что такого шанса больше может и не случиться. В конечном итоге когда-нибудь я женюсь, а вот оказаться с кольцом всевластия в руке рядом с оком Саурона… это вряд ли мне ещё так свезёт! Я почувствовал себя героическим хоббитом.
«Суй палец в жопу, Фродо Бэггинс!» – бил набатом в голове голос Сэма Гэмджи.
И я сдался.
Пару секунд подумал: какой же палец будет уместно засунуть в святая святых? Указательный – слишком строго и неуважительно, мизинец – как-то, блядь, аристократично… Безымянный? Нет! Я ж на нём потом обручальное кольцо носить буду! Большой палец по понятной причине тоже не подошёл. Остался только средний. На том и порешил. Сконфигурировав фак, я обильно смочил палец слюной и ввёл его Катьке в жопу. Прямая кишка, как пустыня Гоби, сразу впитала в
