Юлия Вознесенская - Жила-была старушка в зеленых башмаках…
— С нашей Ликой Казимировной, — подсказал Гербалайф.
— Ну да. А почему «с вашей»?
— Ну, мы же друзья и соседи, — сказал Иннокентий. — Между прочим, Жора Могильщик живет в моей бывшей квартире. Рассказывайте дальше!
Кира продолжила рассказ. Встреча с Титаником и его хозяйкой ее почти убедила, а тут еще Жанна со своими деньгами — ну она и согласилась на процедуру воскрешения Кутьки. Профессор Магилиани велел ей искать воскресшего Кутьку по зоомагазинам и объявлениям о продаже щенков: дескать, она его должна узнать и почувствовать. Но Киру ни один щенок даже не заинтересовал — ей нужен был Кутька и только Кутька, а его-то она и не находила.
— А сегодня случилось чудо — Кутька вдруг взял и сам нашелся! В подвале Мишиных зимовали зайчиха с зайчатами, их девочки Мишины от охотников спасли и приютили. Зайцы жили в таком кошачьем домике, и никто их не видел. Им приносили всякий корм и оставляли. А Кутька мой, оказывается, свалился в подвал через приоткрытое окошко и не смог выбраться — и с тех пор он так и жил вместе с зайчихой и зайчатами, представляете? А питался он молоком и кашей, которые приносили девочки Мишины! И вот сегодня, когда зайцев выпускали на волю, мой Кутька и нашелся!
— Да, вляпался с вашим Кутькой наш Могильщик! Вот бы на этом деле его и разоблачить!
— Да ну его! — отмахнулась Кира. — Мне бы только сто долларов от него назад получить, а то Жанна за свои деньги хочет, чтобы я за ее падчерицами шпионила. Фиг ей, конечно, но я из-за нее в дом Мишиных почти не хожу теперь.
— Ага, вот и наш профессор явился! — сказал Гербалайф: во двор въезжал на своей машине Георгий Зурабович Магилиани. Он вышел из машины, аккуратно запер ее и направился в свою контору. Кира встала, попрощалась с новыми знакомыми и пошла за ним.
— Знаешь что, Гербалайф, — сказал Иннокентий, — а сходи-ка ты и вправду к Димону, попроси у него фотоаппарат и кинокамеру на часок. Если мы уговорим Киру рассказать перед камерой все как было, то можно будет сделать потрясающий снимок собаки с девочкой и написать к нему самую необыкновенную историю! «Воскресшая собака» — это ж читатели с восторгом примут!
— Так Кутька же не воскресал! — недоуменно воскликнул Гербалайф.
— Так в этом же все дело! Сеанс магии с разоблачением!
— Ладно, тогда я пошел за фотоаппаратом.
— И камеру попроси! На час всего-то…
— И камеру попрошу.
* * *Георгий Зурабович, выслушав Киру, тут же заявил, потирая руки:
— Ну вот, моя работа выполнена! Передайте вашей старшей подруге, что теперь она может принести мне полную плату за воскрешение.
— За воскрешение?! — закричала Кира. — За какое такое воскрешение?! Кутька жил все это время в подвале с зайцами и знать не знал, что его хозяйка в это время себе нового щенка подбирает! А если бы я купила другого щенка и привыкла к нему, вы представляете, какое это было бы несчастье?
— Ну нет, такого быть не могло. Я ведь именно вашего щенка воскресил — вот этого.
— Да? Так он, по-вашему, все это время на том свете был, а не в подвале?
— Естественно, он пребывал на нижнем уровне астрала.
— А кто ж его там, в этом вашем астрале, откармливал, что он так вырос и растолстел?
— Действительно, интересный случай! Надо будет на этом материале написать новую главу для моей научной работы.
— А это что?! — Кира сняла с Кутьки красный ошейник и потрясла им под носом нахального мага. — Это Кутькин ошейник, который был на нем, когда он пропал! Ошейник вы тоже воскресили?
— Ну, телепортация пропавших вещей на их законное место — это уже не так сложно, как воскрешение, это и мои ученики умеют делать.
Кира от такой наглости просто задохнулась.
— Да вас!.. Да вас надо судить и в тюрьму сажать, как Грабового, который бесланских детей воскрешал! Теперь-то понятно, как этот Грабовой действовал! Он такой же проходимец, как и вы. Ну вот что! Если вы мне немедленно не вернете доллары, которые вам дала Жанна, я… я не знаю, что с вами сделаю! Я в газету пойду! На телевиденье!
— Да? — заинтересовался профессор Магилиани. — А я вам даже хороший совет дам: вам нужна передача Малахова «Пусть говорят»: он охотно берет такие сюжеты. Вы расскажете, как обратились ко мне за помощью, как я велел вам искать щенка и как вы его нашли, живого и невредимого, и даже его ошейник был на нем! А я к вашему рассказу дам свой комментарий. Разъясню, как мне это удалось совершить, и все это будет для меня отличной рекламой! Идите, девушка, идите! Зеленый свет вам!
Кира, глядя в невозмутимо бессовестное лицо жулика-экстрасенса, поняла, что так все оно и будет. Горячая волна гнева поднялась в ней… И тут ее вдруг осенило.
— Нет, я по-другому сделаю, — сказала она спокойно. — Я прямо отсюда, вот прямо сейчас поднимусь к Лике Казимировне и все ей расскажу про вас и про Кутьку. Посмотрим, какую она вам тогда квартирку оставит по завещанию!
А вот на эти ее слова Георгий Зурабович ничего не ответил, а молча выдвинул ящик письменного стола, вынул оттуда сто долларов, сунул бумажку Кире и сказал:
— Возьмите и убирайтесь вон вместе с вашим паршивым щенком! Вы ничего не понимаете в духовной жизни, вы глухи к голосу вечности!
— С вечностью я разговаривать, может, и не умею, — спокойно сказала Кира, пряча деньги в сумочку, — зато с жуликами, выходит, научилась.
Она вышла из логовища мага и поглядела наверх, раздумывая, а не подняться ли ей к Лике Казимировне и не просветить ли ее насчет фальшивых собачьих воскрешений? Конечно, ей было неловко, да и страшновато вдруг стало, будто некая темная сила не пускала ее наверх, даже колени у нее ослабли. Девочка постояла, подумала и все-таки шагнула на первую ступеньку. Она поднялась на второй этаж, но позвонила не в квартиру Титаника и его хозяйки, а в соседнюю. Кира угадала — дверь ей открыла та самая Варвара Симеоновна, которая терпеть не могла Магилиани. Увидев счастливую девочку с грязнущим щенком на руках, она, умница, сразу все поняла и спросила:
— Ну что, нашелся твой щенок безо всякого воскрешения? Заходи!
Кира прошла в прихожую и опустила Кутьку на пол. Тут же из комнаты выскочил Титаник и принялся гавкать на Кутьку: чего, мол, в чужой дом явился, кто позволил?
— Танька, замолчи! Ты что, не видишь, что перед тобой ребенок?
Но Титаник уже все понял, потому что умный Кутька уже брякнулся на спину и подставил Титанику брюшко. Титаник сел и завилял хвостом.
— Проходи в комнату, а эти двое пускай общаются.
В комнате Кира села и все рассказала: и про то, как они с друзьями зайцев на Крестовском острове спасали, и как потерялся Кутька, и как выяснилось, что он всю зиму прожил вместе с зайцами в подвале. Передала она в точности до последнего слова и свой разговор с Магилиани, кончившийся возвращением денег.
— Ас чего ты взяла, что Могилиани хочет получить в наследство квартиру Лики Казимировны?
— Это не я — это Жанна догадалась. Я ее спросила после первого визита, почему профессор старушке два раза бесплатно собаку воскрешал, а с меня хочет взять так дорого? Неужели он такой добрый? А она мне ответила, что навряд ли он такой дурак, чтобы работать за бесплатно, наверняка у него есть какой-то интерес в отношении бабки, — это не я так сказала, а Жанна.
— Я понимаю. Ну и что же она еще сказала?
— Еще сказала: «Может быть, бабулька ему свою квартирку оставит в наследство, квартирка-то у нее отдельная и в центре города». Вот мне эти ее слова и вспомнились вовремя! Если бы я ему про квартиру Лики Казимировны не сказала, он бы мне ни за что деньги не вернул.
— Знаешь, а ведь эта Жанна угадала: Могилиани уже давно подбивает нашу Лику Казимировну переписать завещание на квартиру в его пользу. А Лика не решается, потому что завещание давным-давно написано — на меня и нашу третью подругу, еще с тех пор, как квартира была приватизирована. Лика уже нам намекала, что хотела бы оставить подарок своему «профессору», но при этом дала понять, что без нашего согласия завещание свое не изменит. Ну и мы с Агнией, это третья наша подруга, так же твердо протестуем. Квартира ее нам не нужна, и дай Бог никогда не понадобится, но мы не хотим, чтобы у кого-то были на нее виды. Смотри-ка, как эта Жанна все угадала и разложила по полочкам!
— Это потому, что она той же породы человек, что и Могильщик.
— Почему ты его так зовешь?
— Это не я, это ваши бомжи во дворе его так называли. Мы разговорились, пока я там на скамейке профессора поджидала. А они у вас симпатичные!
— Они не бомжи, девочка. Они просто люди, думавшие покататься немного на веселых лошадках алкогольной карусели. Карусель эта страшна тем, что никогда не останавливается: ездоков уже тошнит, и страшно им, и впереди только белая горячка, цирроз печени, падение и смерть, а сойти невозможно. С этой карусели надо только прыгать! Такие вот «белогривые лошадки»… Впрочем, зря я тебе это рассказываю, наверное. Просто мне хочется, чтобы ты поняла — таких людей надо не столько осуждать, сколько жалеть. Ну ладно! Ты знаешь, а Лики Казимировны еще нет дома, она как раз минут пятнадцать назад пошла на Кузнечный рынок. Ты можешь подождать ее, чтобы все ей рассказать?
