Возьми меня на поруки (СИ) - Трифоненко Елена

— ПМС, — еле слышно шепнул ему Глеб, и вид у Алининого брата стал такой, словно он подумывает о моем убийстве.

Белов понимающе кивнул и на всех парусах заспешил прочь.

— И брюки эти совершенно не ваши! — крикнула я ему вдогонку, чтоб уж наверняка нейтрализовать ненужного поклонника. — С вашей комплекцией любые подвороты противопоказаны.

Глеб сложил руки на груди и посмотрел на меня с досадой:

— Ксюша, если человек тебе не понравился, не надо его унижать. Потерпела немного, а потом вежливо закончила беседу.

Я невинно захлопала ресницами:

— Что ты! Сергей мне очень понравился.

— Тогда что это было?

Его лицо даже немного вытянулось от удивления. Мне с трудом удалось спрятать улыбку.

— Ой, это от волнения. Я когда нервничаю, частенько начинаю нести какую-то пургу.

— Тогда неудивительно, что у такой милой девушки проблемы в личной жизни, — пробормотал он.

А я, кажется, покраснела. Глеб считает меня милой — надо же! Хотя, стоп! Он только что пытался сбагрить меня какому-то напыщенному гусю. Я поджала губы и взялась за тележку:

— Извини, мне надо закончить с шопингом.

Колесики тележки застучали по плитке, а Глеб остался где-то позади. Впрочем, ненадолго. Секунд через десять брат подруги нагнал меня и пошел рядом.

Его взгляд невольно задержался на сваленных в тележку коробках.

— Хм, ты трескаешь одно печенье на завтрак, обед и ужин? А где же тогда твои девяносто килограммов?

Я ухмыльнулась и сложила в тележку еще несколько пакетов с мягкими шоколадными пряниками. Глеб еще больше растерялся, а во мне вдруг проснулось сострадание: сама-то я терпеть не могу всяких секретов и тайн.

— Это для чаепития в доме престарелых, — пояснила я и стала осторожно перебирать пачки с зефиром.

— Какого еще чаепития? — Глеб развернул меня к себе: в глазах его плескалось искреннее любопытство. Неужели ему правда интересно? Я задумчиво потерла подбородок, а потом таки ввела Алининого брата в курс дела: завтра мы со студентами организуем в доме престарелых концерт, а потом устроим чаепитие. Вот только денег на угощения мне выделили немного, потому приходится ограничиваться простыми сладостями.

Глеб забрал у меня тележку и быстро покатил ее в сторону.

— Эй! Ты куда? Подожди! — завопила я, проворно семеня следом.

Впрочем, брат подруги двигался заметно быстрее, и нагнать его мне удалось только в отделе с тортами. Глеб уже складывал в тележку красивые пестрые коробки с бисквитными пирожными.

— Ты с ума сошел? — возмутилась я и попыталась выложить все обратно. — У меня нет на это денег.

— Подожди! — он схватил меня за руки и так посмотрел, что сердце ухнуло куда-то к селезенке. — Торты и пирожные оплачу я. Мне тоже хочется вложиться в это дело.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍От изумления у меня даже дар речи пропал ненадолго. А потом я почему — то ужасно разволновалась:

— Глеб, подожди, мне эти торты до завтра и хранить — то негде!

— У меня полежат, — он снова стал громоздить в мою тележку коробку за коробкой. — У меня большой холодильник, и там сейчас шаром покати.

28

Глеб не только оплатил большую часть моих покупок, но и пообещал на следующий день отвезти меня с ними прямо к дому престарелых. Я так разволновалась, что полночи не могла уснуть, а утром, едва проснувшись, сразу стала наводить красоту. Мне вдруг захотелось доказать Глебу, что я не всегда выгляжу как чучело.

Само собой, волосы подняли против меня бунт и минут сорок отказывались выглядеть прилично. Пришлось взяться за плойку. Это их вразумило, и, вздохнув с облегчением, я перешла к макияжу.

Боже! Все эти люди с идеальными ровными стрелками на глазах, кто вы? Пришельцы? У меня вообще не получалось ровных линий, как я не билась.

— Валерьянки? — предложила мама, глядя на мое раскрасневшееся от усталости лицо и заплаканные из-за промахов кистью глаза.

Вид у нее был такой, словно она торгует сигаретами из-под полы.

— Не надо! — отмахнулась я и стала в пятый раз смывать свои художества. — У меня от этой валерьянки скоро зависимость будет.

Время поджимало. Провалив еще одну попытку совладать с косметической геометрией, я психанула. Просто накрасила веки светлыми тенями и стала надевать платье.

У него, конечно, заело застежку. Минуты две я дергала ее туда-сюда, но потом отчаялась. Достала из шкафа платье номер два. И что бы вы думали? На нем обнаружилось пятно, видимо, я вчера поставила случайно, когда собиралась.

Сплошная полоса неудач! Чертыхнувшись, я нацепила новые брюки и старый свитер и наконец выпорхнула на улицу. Глеб уже подъехал и ждал у машины. При виде меня, глаза его наполнились восхищением. Я так удивилась, что на мгновение перестала смотреть под ноги и запнулась о какой-то камешек. Впрочем, мне повезло, — энергично замахав руками, я смогла удержать равновесие. А потом обратила все в шутку. Заявила, что Глеб выглядит сногсшибательно.

Брат подруги ничего не ответил, просто сжал мою ладонь обеими руками и поднес к губам.

Я вздрогнула:

— Ты чего?

Он нежно поцеловал мои пальцы, а потом улыбнулся:

— Выглядишь на миллион!

— Э… Серьезно?

Легкий кивок, а потом Глеб открыл для меня дверь автомобиля. Не знаю почему, но на меня сразу напала тяга кривляться.

— Ох, сэр, как же вы галантны!

— Рядом с красивой девушкой любой превращается в рыцаря.

Я забралась на сидение и покосилась на Глеба:

— Ты сегодня какой-то подозрительный.

— Вовсе нет.

— Подозрительный! Сам на себя непохожий.

С подчеркнутой заботливостью он накинул на меня ремень безопасности, а потом, обойдя машину, сел на водительское место. Я изо всех сил сверлила его взглядом.

— Я скучал, — произнес Глеб и провел пальцами по моей щеке.

От легкого его касания у меня даже дыхание перехватило. А этот пингвин заметил. Заметил и расцвел.

— Что, черт возьми, происходит? — выпалила я, слишком поздно изображая негодование.

Глеб самодовольно улыбнулся:

— Вчера у меня был долгий разговор с Алиной, и она подсказала мне пару свежих идей, которые должны помочь нам устроить твою личную жизнь.

— Пару свежих идей? Мне уже страшно.

— В общем, я решил попробовать с тобой новую стратегию.

Внутри у меня все обмерло, а сердце забилось, как ненормальное.

— Интересно, какую?

— Алина считает, что любая женщина расцветает в атмосфере восхищения и нежности. Вот я и решил окружить тебя и тем, и другим.

Это звучало ужасно. Я сложила руки на груди и нахмурилась:

— Может, не надо?

— Надо, зайка! Надо! — он легонько огладил мое колено.

— То есть я не выгляжу на миллион, да? Ты ляпнул это, чтобы меня подбодрить?

— Почему же? Ты сегодня и правда классная! Даже больше скажу: я б с тобой замутил, если б меня не тошнило от серьезных отношений.

Так! Это что-то новенькое. Я облизнула губы, а потом спросила как можно равнодушней:

— Что, был неприятный опыт?

Его как будто передернуло.

— Просто не вижу смысла инвестировать время и деньги в истерики и проблемы. Мне гемора и на работе хватает, знаешь ли. Дома я хочу отдыхать. Приятно проводить время…

— Странное у тебя представление об отношениях. Я вот не собираюсь своему парню закатывать истерик. Я вообще мягкий, неконфликтный человек.

— Это сейчас реклама была? — съехидничал он. — Спам-рассылка?

Кровь бросилась мне в лицо.

— Вот еще! Ты не в моем вкусе вообще-то. Я люблю домашних, скромных парней, а с тебя нахальство просто капает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Его глаза потемнели. Ага, задело!

Глеб постучал пальцами по рулю, а потом демонстративно откашлялся:

— Мне напомнить, как ты зазывала меня на кофе?