Зоя Кураре - Революция чувств
– Сегодня в восемь часов вечера на площади Фестивальной состоится митинг поддержки. Мы должны сплотить наши дружные ряды и поддержать действующего премьера, кандидата в президенты дорогого Виктора Федоровича, на чью жизнь посягают недруги. Товарищи, в конторе вы получите транспаранты.
– А если дождь пойдет? – послышался голос из толпы. Пузиков нахмурил брови, устрашающе покашлял и продолжил речь.
– Зонты возьмите, дождевики, спиртное не брать, – Кузьмич строго посмотрел на Косого, – явка обязательна. У кого есть вопросы?
Какие вопросы, за считанные секунды коммунальщиков как ветром сдуло, пошел сильный, проливной дождь. Сантехники, плотники и дворники давились в тесном коридоре коммунальной конторы и злым громким словом проклинали изменчивую погоду, а заодно и политику.
– А где Косой? – Поинтересовалась баба Дуся, решившая возвратить червонец. Поминать некого. Слава Богу, Виктор Федорович жив, здоров.
– Косой, ты где? – закричала встревоженная Евдокия.
Народ засмеялся.
– Его водой смыло, – выдвинула версию Букашкина.
– Он думал, это водка с небес льется, стал ее пить и захлебнулся, – издевательски закричал плотник Котов.
Баба Дуся не смеялась, она впервые почувствовала, что политика – это ее кровные деньги. Лежал в кошельке червонец, и нет его. А все почему? Баба Дуся вздумала лезть в большую политику, делать выводы, сочувствовать. Результат не заставил себя ждать – ни Косого, ни червонца. Вечером придется ехать на площадь Фестивальную. Троллейбусы сегодня не ходят, водители бастуют, значит поеду на маршрутке, подумала Евдокия, гривна туда, гривна обратно. В туалет обязательно захочу, опять гривну плати. На эти деньги можно купить два батона хлеба. Разве политики об этом знают? Они хотят нашей поддержки, чтоб мы их на митингах защищали за наши деньги. Ерунда какая-то!!! Они большие, влиятельные, богатые люди, а ждут помощи от нищих и голодных, как мы.
За окном рыдал дождь, он выбивал на асфальте музыку, которая знакома бабе Дусе с раннего детства. Эта грустная музыка потерянной любви, надежд и прожитых лет навевала на нее печальные воспоминания. Я всегда доверяла людям, подумала старушка, а меня обманывают, как девочку. Ну и пусть. Я совершаю поступки от чистого сердца, что сделано, то сделано. Плакать не буду. Барабанная дробь дождя немного успокоила ее старое, разбитое житейскими неурядицами сердце. Жизнь продолжается, с червонцем или без, подумала Евдокия, и улыбнулась, главное – никого не убили.
Полет крутого яйца
Александр Куликов в выражениях не стеснялся. Он руководил Пиар Центром в лучших европейских традициях, но ругал подчиненных в характерной советской манере, используя в речи радикально матерные, многоэтажные выражения. Женька Комисар к диктатуре крепких слов привыкла или ей казалось, что привыкла. Куликов вспоминал прямой эфир и по матушке и по батюшке. Он неприятно шелестел сценарием перед Женькиным носом и требовал показать ему в сценарном плане страницу, где шла речь о мэре города Евгении Карташкине.
– Покажи, мне, где написано, что нужно снять с городского головы штаны и высечь его прилюдно, – кричал Александр Куликов подчиненной. Комисар молчала, она понимала, что когда локомотив идет на большой скорости и целенаправленно выпускает максимальное количество пара, лучше под его колеса не бросаться, все равно не остановишь.
– Ты хоть представляешь, чем все могло закончиться! Чего ты прицепилась к галстукам мэра? Евгений Григорьевич – почтенный пожилой человек, а ты из него дурака в прямом эфире сделала. Самовольничаешь, Комисар!!! Ты где работаешь, это тебе не сюжеты под копирку в новостях писать, здесь думать надо, кого укатывать в словесный асфальт, а кого нет. Шоу называется «Родной город», ты ведущая, где улыбка, у тебя гости в пол смотрят. А ты подобна собаке на цепи.
– Сан Саныч, вы просили без комплиментов и слюней, – оправдывалась Женька.
– Так, я еще и виноват! С этого места подробней!
– Четче ставьте задачу, – защищалась Женкька Комисар.
– Я тебе поставлю задачу, еще раз подобное отмочишь, с эфира сниму. Замену тебе найти не проблема, журналистов на телекомпании, что грязи. Теперь перейдем к делу.
Женька с облегчением вздохнула, избиение ее личности хлесткими словами осталось позади, у шефа истощился запас всенародно употребляемых в кризисных ситуациях слов. Слава Богу, подумала она, сейчас Куликов перейдет на цивилизованную схему общения. Женька Комисар одобрительно хлопнула ресницами в ответ на критику шефа и, не пряча от него больших карих глаз, жаждала получить новое задание.
– Как тебе эта история, произошедшая в Ивано-Фрунковске? – охрипшим голосом поинтересовался Александр Куликов.
– На пятом канале каждые десять минут крутят этот цирк. Не понимаю, – искренне недоумевала Комисар, – такой здоровый мужик этот Япанович, в него яйцом бросили, а он брык, и в обморок.
– Я не прошу тебя пересказывать сюжет, я хочу услышать твою версию произошедшего, – нервничал Александр Куликов.
– Первое, яйцо в Япановича бросил сын руководителя вуза. Парень понимал, что в подобном случае произойдет с его отцом. Значит, он сделал это по чьей-то указке. Второе, сам Федорович не из робкого десятка. Его попробуй еще достань, охрана у премьера солидная. Идем дальше, все знают, как организовываются подобные встречи. В первых рядах выставляют своих, надежных, проверенных людей. И третье, выступление Япановича на больничной койке со словами «я прощаю этот хулиганский поступок, сам не был паинькой в юности», меня наводит на мысль, что эту акцию организовал штаб самого кандидата.
– Не зря, Комисар, я тебе деньги плачу. Ох, не зря!!! – потирая слегка влажные ладони, сказал Куликов.
– Они Федоровича конкретно подставили, гнать его пиарщиков нужно поганой метлой. Сан Саныч, вы представляете, как над полетом крутого яйца поиздеваются оппозиционеры? Смешной информационный повод!
– Не все так просто девочка, не все так просто, – с грустью в голосе произнес Куликов, – теперь о главном, сегодня в штабе «Партии Губерний» приняли решение провести митинг в поддержку Виктора Япановича и осудить инцидент, произошедший в западной части Закраины. Митинг состоится вечером на площади Фестивальной, время его проведения уточнишь у секретаря.
– Что!!! – закричала Женька Комисар.
– Решение принято, обсуждать нечего.
Александр Куликов посмотрел на свои дорогие часы, протер рукавом пиджака запотевший циферблат и тоном, не приемлющим возражений, сказал:
– Времени слишком мало. Мы организовали студентов двух вузов, рабочих крупных предприятий, плакаты рисуются. Ты, кстати, Комисар, проверь, что доморощенные штабные писатели на транспарантах напишут. Если их вовремя не остановить, вечером такое ХУЙдожество увидим… Но твое задание будет заключаться не в этом. Меня беспокоит служба новостей любимой телекомпании «Полет». Вот, читай, получил из отдела мониторинга. Анализ электронных и печатных средств массовой информации Задорожья.
– И что? – грустным голосом произнесла Женька Комисар.
– Не что, а кто, твоя подружка Стервозова работает на канале Артура Лысого, а фактически верой и правдой служит оппозиционерам. Нет, я чего-то не понимаю. Это частный телевизионный канал, который целенаправленно работает на «Партию Губерний». Возьми канал Петра Порошенкова, ты представляешь, чтобы на пятом канале редактор открыто поддерживал господина Япановича, а не Виктора Юбченко? Хотел бы я посмотреть на такую свободу волеизъявления столичных акул пера, а в провинции – пожалуйста. Значит так, дорогая моя Комисар, дружба дружбой, а работа есть работа. Мне нужен сюжет на тридцать секунд, как факт. Митинг в поддержку Виктора Япановича состоялся на площади Фестивальной, действующего премьера и кандидата в президенты поддержало большинство горожан. Согласись, я немного прошу. На сюжет поедет Жора Волкодав, я договорился с Сюсюткиным. Кстати, я Жоре в свое время выдал беспроцентный кредит на квартиру, передашь лично от меня ему большой привет. И еще, мои слова передашь дословно, что я, Александр Куликов, не прошу его торговать журналистской совестью. Тридцать секунд, митинг состоялся – все. Никаких комментариев за кадром, я знаю, как он может высмеять историю падения Япановича от яйца и митинг в поддержку пострадавшего. По поводу твоей лучшей подруги Стервы скажу так…
На этом интригующем месте монолог шефа резко прервался, в его кабинет ворвалась толпа штабистов с синими флагами в руках, они громко спорили. Роль рефери Александру Куликову шла, подумала Комисар, он окончательно их перессорит между собой, а помирит тогда, когда они примут правильное, нужное ему решение. Мастер. У Александра Куликова Женька не стеснялась учиться. Она встала, сложила неторопливо в сумку блокнот и ручку. Прерванный разговор с шефом отодвинул приговор по персоне Стервозовой, пиарщице было выгодно не дослушивать Александра Куликова до конца. Она, воспользовавшись ситуацией, незаметно выскользнула из кабинета. Женька Комисар уточнила у секретаря координаты предстоящего митинга и мысленно наметила дальнейший план действий. В холле Пиар-Центра полным ходом бурлила жизнь. Женька только успевала поворачивать голову и здороваться с проходящими мимо нее клиентами. Она вышла на крыльцо, осталась одна.
