Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 31. Ефим Смолин - Пашнина
Купил он несколько баночек, стал облизывать…На шестой остановился, на весь магазин закричал:
— Нашел! Это самое! Знакомый вкус…
Ну, я его через год встретил. Он уже развелся… Оказалось — в той, шестой, баночке был любимый крем секретарши директора. Почему ему этот вкус знакомым показался?..
Но это все ладно, а что с размерами делать? Мы же их не знаем, а у жены не спросишь — это ж сюрприз должен быть! Решил как-то ночью, во сне, своей Кате голову обмерить. Чтоб шляпку купить… Обмерил в темноте, она даже не пикнула…
Купил эту шляпку, приношу домой… И вот что интересно: она в ней тонет, а на ночнике в самый раз!..
Думаю: черт с этой шляпкой, платье куплю! Но опять же надо размер знать! Утром, когда Катя на работу ушла, я в ее шкаф, взял платьице, на себя напялил, чтоб прикинуть…
Не знаю, что она в то утро забыла… В общем, вернулась — я в платье…
Она в слезы:
— Я тебя двадцать лет мужиком считала…
Вызвала «Скорую», и меня, как был в этом платье, в психдиспансер… Врач смотрит на меня в этом платье:
— И давно вы решили, что вы Керенский и бежите от большевиков?
Ну, я от обиды, конечно, наговорил лишнего, стал вырываться… Они мне укол, я заснул…
И приснилось мне, что по просьбе трудящихся мужчин Восьмое марта больше не празднуется, а просто присоединяется к отпуску..
«Ценус-повышенус»
Это слоилось в тот день, когда объявили о повышении цен. Я очень машину купить хотел, а как цены подняли, смотрю — мне теперь только на руль хватает… Ну, я его и взял… И бегал с ним по улицам: «Бип-бип!» — пока бензин не кончился. Ну, до колонки на Садовом кольце дотянул, подрулил к очереди. Большая! Все и в бак, и в канистры берут. И разговор один: «Будет на бензин повышение?..»
Когда моя очередь подошла, спрашиваю заправщицу:
— Я недавно на машине, мне куда вставлять?..
А она грубая такая! Говорит:
— Вставь его себе знаешь куда?..
Ну, я и вставил… Из очереди обступили меня, смотрят..
— Чего смотрите, — говорю. — Бензина никогда не видели?
А они меж собой толкуют:
— Гляди, как мужик заправляется!.. Точно повышение будет…
Ну, черт с ними, заправился, домой рулю. Приезжаю — а дома несчастье: тесть с ума сошел…
Люська, жена моя, плачет.
— Папе, — говорит, — утром открытка на телевизор пришла, он пошел — а там такие цены! Вернулся, вырезал экран из обувной коробки, голову вставил и вот теперь…
Гляжу — тесть головку так набок, глазки выпучил и говорит:
— Добрый день! Начинаем «Очевидное-невероятное»!..
Я, конечно, сразу в психушку позвонил.
— Немедленно приезжайте, — говорю, — у нас тесть телевизором прикидывается…
— А, — отвечают, — мы знаем, это новая болезнь.
По латыни — «ценус повышениус».
— Мне плевать, как называется, — говорю. — Вы когда приедете?
— Завтра…
— Как — «завтра»? Вы с ума сошли!
— Очень много работы, — объясняют. — Мы сейчас в первую очередь берем тех, кто до повышения о финских унитазах мечтал. Это вам не телевизор! Вы представляете, что они там изображают?.. Прямо на полу..
— А наш папа, — кричу, — вон бегает по квартире со шнуром, хочет себя в сеть включить!..
— А вы ему внушите, что он на батарейках…
— Как же я внушу? — спрашиваю. — Я ж знаю: в телевизор шесть штук входит от «китайского» фонаря! Куда я ему столько вставлю? В крайнем случае могу одну «Крону» вставить… Но — предупреждаю — звук будет не тот…
Они помолчали, потом вкрадчиво так спрашивают:
— А… сами-то вы как?
— Я-то отлично, — говорю. — У меня вообще праздник сегодня: машину купил, заправился…
— Не на Садовом кольце? — спрашивают.
— На Садовом…
— Тогда, — говорят, — не волнуйтесь! Мы сейчас приедем…
— А я и не волнуюсь, — говорю, — что с папой-то делать?
— Его тоже не волнуйте, — говорят, — делайте вид, что все нормально: телевизор как телевизор… Сидите смотрите на него. А жена ваша дома?
— Дома…
— Она с вами бензином не заправлялась?
— Не-ет…
— И телевизор не изображала?
— Не изображала…
— Слава богу, — говорят, — дайте ей трубочку…
Жена послушала их и говорит:
— Значит, так. Папу, оказывается, надо отвлечь каким-нибудь его любимым блюдом. Он у нас бифштекс с тушеной капустой любит, пойду мяса куплю…
И пошла. А я с тестем остался. Сижу смотрю на него.
Страшновато, конечно.
Тем более, он вдруг как заорет:
— Все кругом говно, а температура в Петербурге нормальная!..
Я и не врубился сразу, что это он «600 секунд» с Невзоровым изображает.
Выпил маленько для храбрости. Так все хорошо, но что-то фокус расплываться начал. Ну, я ему на голову комнатную антенну поставил, штекер в ухо завел — вроде поприличнее стало…
И тут из магазина «Мясо» жена влетает с криком:
— Му-Му! Хау ду ю ду!..
Я понял, что она вслед за папой мозгами поехала…
— Люся, — говорю, — что ж ты сразу за мясом пошла, сразу себе шоковую терапию устроила? Ты должна плавно входить в рыночную экономику — сходи за капустой сначала…
Она и пошла. Я опять сижу, на тестя смотрю. Не волную. Пуговки ему на пиджаке кручу — вроде программы переключаю… Тут санитары и прибыли.
— Так, — говорят, — это и есть ваш тесть?
— Тихо, — говорю, — он сейчас «Рекорд» с японской трубкой…
Санитары говорят:
— А нормальные в доме есть?
И тут как раз жена с морозца приходит. Но без капусты… Мне-то это сразу не понравилось. А санитары:
— Наконец-то! Хоть один нормальный человек! Женщина, идите сюда…
Люся говорит:
— Сейчас, разденусь только…
И со словами «сорок одежек — все без застежек…»— как пошла с себя все снимать! Шубу, платье, колготки…
Я как наброшусь на санитаров:
— А вы чего глазами лупаете?
— Ждем, — говорят, — когда она до кочерыжки дойдет…
А старший добавил:
— Будем брать всех…
Ну, вышли к «Скорой помощи». Я с Люськой, тесть с «телевизором»… И тут — хотите верьте, хотите нет —
останавливается рядом длинная черная машина, из нее вылезает — я его сразу узнал — сам премьер-министр и говорит, улыбаясь:
— Ребята, будете смеяться, у нас бензин кончился… Не отольете?
Ну, санитары — известные жлобы! Сразу:
— Нет! Сами на нуле…
А я говорю:
— Я могу отлить… Я сегодня только машину купил— по уши заправился…
Премьер оживился:
— Машину купили? Так вы новичок? Вы хоть знаете, куда вставлять?..
— А как же, — говорю, — меня заправщица научила…
И пристраиваюсь к премьер-министру.
Тут санитары ко мне бросились:
— Ты что делаешь, гад? Дома
