Джером Джером - Очаровательная женщина
Молодой аббат с бледным аристократическим лицом, глубокими горящими глазами, каких не увидишь у людей нашего поколения, говорит некой графине:
— Я возлагаю большие надежды на нашего дорогого друга. Ей нелегко освободиться от пут, свойственных ее возрасту: все мы рабы своих чувств. Но ее сердце стремится в лоно католической церкви, как ребенок, выросший среди чужих, спустя много лет тянется к вскормившей его груди. Мы не раз беседовали с нею, и мне, может быть, суждено быть гласом в пустыне, по зову которого заблудшая овечка вернется в свое стадо…
Сэр Гарри Беннет, известный теософ, пишет о ней одному из своих друзей:
«Она исключительно одаренная женщина. Самостоятельная, волевая натура. Жаждет познать истину. Полет мысли и доводы рассудка ей не чужды, разум ей дороже всего. Мне не раз случалось беседовать с нею, и меня поражала необычайная быстрота ее восприятий. Я убежден, что мои доводы принесли свои плоды и что в ближайшее время она сделается достойным членом нашего маленького кружка. Не опасаясь нарушить доверенную мне тайну, могу сказать, что почти считаю ее обращение свершившимся фактом».
Полковник Максим всегда говорит о ней, как о светлой опоре государства.
— Враг среди нас, — говорит бодрый старый служака. — Да, да! И все верные патриоты должны объединиться для защиты отечества! Честь и слава таким благородным леди, как миссис Клифтон Кортни, которые, преодолев свою врожденную скромность, смело вдут вперед и в наше критическое время вступают в борьбу со смутами и беззакониями, творящимися в стране!
— Но, — скажет кто-нибудь из его собеседников, — я слышал от молодого Джоселина, что миссис Клифтон Кортни принадлежит к людям с весьма передовыми взглядами.
— Ба, Джоселин! Нашли авторитетную личность! — презрительно откликнется полковник. — Может быть, и было время, когда длинные волосы и трескучие фразы этого краснобая ненадолго увлекли ее, но я льщу себя уверенностью, что сумел вставить ему палку в колеса. Черт меня побери, сэр, но она согласилась баллотироваться в президентки Бермондсейского филиала лиги «Примроз» на будущий год. Желал бы я знать, что на это скажет бездельник Джоселин?
А Джоселин сказал следующее:
— Я знаю, что она слабая женщина, но не обвиняю, а жалею ее. Когда придет время, — а оно придет рано или поздно, — и женщина перестанет быть марионеткой, танцующей по прихоти безмозглого мужчины, когда общество не будет мстить женщине за то, что она осмеливается поступать по велениям совести и не покоряется во всем воле мужа, отца или брата, — только тогда можно будет составить о ней справедливое мнение. Я не собираюсь предавать гласности секреты, доверенные мне страдающей женской душой, но Вы можете передать от меня этому забавному допотопному ископаемому, полковнику Максиму, что пусть он и всякие провинциальные старухи выбирают миссис Клифтон Кортни в президентки любой лиги и тешатся этим. Им принадлежит только внешняя оболочка этой женщины, а ее сердце бьется в одном ритме с гулким шагом народа, идущего по пути прогресса, ее глаза устремлены к сиянию грядущего рассвета…
Но в одном вопросе разногласий между друзьями миссис Кортни не было. Все соглашались, что она очаровательная женщина.
1897
