Валерий Хаит - Дедушка танцует на балконе
– Почему так дорого? Всегда было дешевле!
– Да?.. А вы знаете, сколько времени пришлось ее завивать?..
* * *Жена рассказывает мужу историю, будто бы какая-то женщина родила в шестьдесят два года. Муж:
– Может быть, она просто скрывает свой возраст?
* * *– Что это на вас за загар?..
* * *Три полные женщины садятся в машину на заднее сиденье. Волнуются, что не поместятся. Одна говорит:
– Давайте сядем черепицей!..
* * *– Я как увидела его, так сразу испытала чувство кокетства...
* * *Как-то в середине шестидесятых, когда звезда Жванецкого, Карцева и Ильченко только восходила, был объявлен их очередной концерт в одесском портклубе. У нас было два лишних пригласительных, и моя жена предложила их своей сослуживице по проектному институту с мужем. Те неохотно, но пошли.
Концерт прошел на ура. Переполненный зал хохотал гомерически. После концерта жена спрашивает у подруги:
– Ну как, понравилось?
Та:
– Ну что ты! Что нам здесь может понравиться? У нас уже не тот уровень!..
* * *Разговор в Алма-Ате. Солидный бизнесмен – бывший одессит говорит:
– Ребята здесь у меня знакомые... Они космос держат... Ну, часть космоса...
Я только через год, в следующий приезд, понял, что речь шла о гостинице «Космос».
* * *Врач сказала:
– Кардиограмма – как рыба. Она всегда должна быть свежей...
* * *Продавец мясного корпуса на рынке женился на своей постоянной покупательнице. Коллеги по работе ему говорят:
– Ну как ты мог на ней жениться?! Посмотри, какие у нее ноги!
Тот оправдывается:
– Откуда же я знал? Я всегда видел ее только из-за стойки!..
* * *В магазине. На полочке три статуэтки разных китайских божков. Подпись: «Бог. Три штуки».
* * *Именины переросли в народное гулянье.
* * *Моим начальником в проектно-сметном бюро, где я работал после института, был Михаил Ефимович Зейгермахер. Тихий, скромный, но упорный и невероятно осторожный человек.
Как-то у нас прошел слух, что Михаил Ефимович добился телефона. Мы долго не решались спросить его об этом, настолько сам факт был по тем временам невероятным. А вдруг он обидится, решит, что над ним смеются? Но нашелся один смельчак и громко, так, чтобы все слышали, спросил однажды:
– А что, Михаил Ефимович, говорят, у вас появился телефон?..
Зейгермахер медленно повернулся (он сидел лицом к стене, к которой была прислонена его чертежная доска), улыбнулся как-то криво и сказал:
– Есть... но такой, знаете, маленький...
* * *В парикмахерской. Я пытаюсь как-то руководить процессом. Парикмахерша:
– Да не волнуйтесь, мы работаем без брака!
– Как это?
– А оно ж отрастает!..
* * *В феврале 96-го Зиновий Ефимович Гердт снимался в Одессе у какого-то греческого режиссера и жил с женой в гостинице «Красная». Завтрак из любви и уважения к артисту приносила в номер сама метрдотель ресторана – видная, яркая одесская женщина. Она стучала в дверь и, когда жена Гердта ей открывала, торжественно входила в номер и спрашивала:
– Ну что, мой уже встал?
* * *– Молодой человек, вы не могли бы проводить меня до дому?
– Только взглядом!..
* * *Объявление в местной газете: «Поклонница и знаток творчества Сафо жаждет встречи с другом по интересам...»
* * *– Откуда такой говор? Вы что, москвич?
– Да нет, я одессит. Просто у меня друзья в Москве, и я с ними часто переписываюсь...
* * *Портной примеряет на даму пальто, которое он ей сшил. Смотрит издали. Заявляет:
– Ну, не знаю, как пальто, но пояс у нас получился шикарный!..
* * *Художник Леонид Левицкий поделился воспоминанием.
– В Одессе в начале семидесятых было землетрясение. Все жильцы нашего дома выскочили во двор, боясь очередного толчка. Проходит полчаса. Жена одного жильца, работающего в исполкоме, кричит ему на лестницу: «Петя, ты не можешь позвонить на работу – узнать, будет ли еще землетрясение?..»
* * *– Я заказал себе две пары свежих брюк...
* * *Мой приятель однажды в сентябре позвонил в еврейский центр – ему какой-то документ был нужен. Телефон долго молчал, потом мужской голос ответил:
– Никого нет.
– А где все?
– Они там свой жидовский Новый год отмечают.
– Что?! Как вы... Кто вы такой?!
– Я сторож...
* * *На Привозе старушка продает живых кур. Покупательница рассматривает одну. Старушка:
– Возьмите ее. Вы не пожалеете. Хорошая курочка!.. Посмотрите, какая она тихая!..
* * *Диалог:
– Нет, это все-таки поразительно! Оказывается, у многих наших вождей были жены еврейки. У Молотова, у Ворошилова...
– О чем ты говоришь! Даже у Кагановича была жена еврейка!..
* * *Объявление: «Компания ищет обаятельных юношей и девушек в возрасте от 20 до 40 лет».
* * *Приятель с женой едут в поезде. Рядом в купе незнакомые люди. Жена приятеля забыла дома комнатные туфли и каждый раз, выходя в коридор, всовывает ноги в сапоги мужа. Когда она делает это в очередной раз, он свешивает голову с верхней полки и произносит:
– Говорил я тебе, возьми сапоги! Ну как мы теперь с тобой по Москве в одних сапогах ходить будем?!
Соседи притихли.
* * *Табличка: «Самоохраняемая платная стоянка».
* * *Из монолога старого одесского конферансье:
– Ну, что вы не смеетесь?.. А, старая шутка?! Что ж, значит, вы интеллигентные люди. Вы понимаете, что над старостью нельзя смеяться, старость надо уважать!..
* * *Рассказала жена.
Одесса. Ланжероновская улица. Вход в Литературный музей. Мраморные ступени. Неподалеку женщина в длинной красивой шубе с собакой. Собака явно породистая. Женщина тоже. Жена подходит к музею, хочет подняться по ступеням, но перед дверью оказывается собака. Она поднимает истошный лай. Хозяйка не реагирует. Жена говорит:
– Простите, вы что, не можете ее позвать? Ну почему ваша собака должна гулять именно здесь?
Та тут же:
– Моя собака?! Да это вы непонятно почему здесь гуляете!..
* * *Галя Безикович о ком-то:
– Она типичная вертихвостка... Причем число оборотов хвоста с годами не уменьшается...
* * *Разговаривают две женщины.
– Можно верить людям, как ты думаешь?
– Думаю, можно.
– А мужчинам?
– Ну если доказать, что мужчины – это люди...
* * *...с непосредственностью, достойной лучшего применения...
* * *В больнице:
– Больной, учтите! В ванну ложитесь только со мной!..
(В смысле «в моем присутствии»).
* * *Приятель рассказал.
Первые годы перестройки. Поехали они с другом в Голландию. Обещали женам привезти сыру. Забегались, не купили. Друг говорит:
– Скажем, что не было...
* * *Я остановил машину. Едем. На перекрестке чуть не сбиваем пешехода. Тот кричит на водителя. Едем дальше. Водитель:
– Тоже мне! Орет!.. Как будто он один испугался!..
* * *– Зачем ты это сделал?
– Чтобы сохранить лицо... Причем не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова.
* * *Он терпеть не мог громкой музыки. В ресторане всегда платил за то, чтобы играли потише. Однажды его пригласили в цирк на премьеру. Оркестр должен был играть «Парад-алле». Он дал дирижеру двести рублей – большие по тем временам деньги. За меньшую сумму дирижер играть тише отказывался. «Парад-алле» прозвучал как колыбельная. Был дикий скандал...
* * *Он и она.
Он. Ну, давай выпьем!
Она. За что?
Он. За нашу любовь к тебе!
Она. Как это?
Он. А так. Я тебя люблю, а ты себя просто обожаешь...
* * *Знакомая рассказала.
Это было еще в те годы, когда она имела всего лишь одну пару сапог. И вот они как-то неудачно треснули. Сверху. Сапожник посмотрел и говорит:
– М-да, придется ставить заплату...
– Вы что?! Как же я по улице ходить буду? Все же будет видно!
– Девочка! Что за проблемы! Так будете быстрей перебирать ножками...
* * *В семидесятых. На пивной будке – табличка: «Пива нет». Внизу мелом приписано: «Куба – да!»
* * *Своими глазами видел в песенном сборнике в песне, посвященной подводникам, такие строки:
Измерять глубиной погруженияГлубину нашей чистой любви...
* * *В одесской коммуналке к одному мужчине приходили женщины, ну, скажем так, не совсем тяжелого поведения. Время от времени они выскакивали из его комнаты в ванную совершенно голыми. Как-то одна из них, выбежав, перепутала и вместо двери ванной открыла входную дверь. Та была на пружине и тут же за ней захлопнулась. Пострадавшая в растерянности нажала первый попавшийся звонок. Ей открыла соседка и, совершенно не удивившись, спросила:
– Вы к кому?
Та назвала. Соседка с тем же невозмутимым видом постучала к мужчине и сказала:
