Сами с усами - Виктор Михайлович Бобылев
— Срок — месяц. Не освоишься — выгоним. Не обижайся, — предупредил бригадир.
Однако Иван Марков на удивление быстро привык к высоте, пустота под собой уже не сковывала движений. Он уверенно передвигался по конструкциям с одной страховочной цепочкой.
— Молодец парень! — не раз хвалил его Круглый.
Ну, а те, кто не укладывался в указанный бригадиром срок, вылетали из бригады, с ними не чикались, не возились.
— Слабаки нам не нужны, — поучительно говорил бригадир. — Каждый сам за себя вкалывать должен. Нянек нам по штату не положено, понял?..
— Вроде бы все правильно, — продолжал свое выступление на собрании Иван Марков. — А вспомните, сколько хороших ребят от нас ушло. Не хотел ты, Степан, тратить на них свои драгоценные нервы, время свое жалел, не хотел учить нашему делу. Как будто тебя не учили другие, как будто ты верхолазом родился…
Степан Круглый приехал на строительство комбината четыре года назад, сразу после армии. С форсом громыхнул подковками сапог по вымытым до блеска половицам отдела кадров, бодро представился нужному человеку:
— Степан Круглый, бригадир монтажников!
Кадровик, мужик седой, видавший виды, даже немного растерялся от такого приступа. Сказал, поглаживая подбородок:
— Что-то я не встречал в своих бумагах такой фамилии — Круглый…
— Вот вам в подарок вечное перо, — широко улыбнулся Степан, протягивая кадровику шикарную многоцветную шариковую ручку. — Ставьте на котловое довольствие.
— Удалец ты, вижу, — одобрил седой, ручку принял и тут же что-то черкнул ей в своих бумагах. — Удалец!..
— Так точно! — выстрелил по-солдатски Степан.
— Монтажником, что ли, был?
— Так точно! Два года, еще до армии. Имею документ. Показать?
— Не надо пока. Вот тебе, соловей-разбойник, бланки, садись за тот стол, заполняй, а потом и поговорим. Согласен, солдат?
— Возражений не имеется!
В армии последние полгода Круглый был писарем в штабе корпуса, поэтому с бумагами управился очень быстро.
— Как, уже? — удивился кадровик, когда Степан положил перед ним на стол аккуратно заполненные бланки. — Посмотрим, какие подвиги ты успел совершить. — И мужчина углубился в чтение.
А там и читать-то вроде бы нечего: родителей нет, воспитывался в детдоме, на стройках с пятнадцати лет, комсомолец, за рубежом не бывал, не привлекался. Вот и все.
— Ну что ж, — напутствовали его в СМУ «Спецмонтажстрой», — формируй бригаду, с монтажом зашиваемся…
Ловко у Степана с работой получалось. Там, где опытные монтажники не раз и не два примеривались, он, на земле все прикинув, даже самую сложную, тяжелую деталь укладывал с первого захода.
А Иван Марков между тем продолжал свою речь на собрании:
— Специалист ты, Степан, ценный, прямо скажу, отличный специалист, да сам работать не любишь… Да-да, не любишь, не гляди на меня волком. Не любишь ты сам работать. Чуть что — сразу на совещание или на слет, а там в президиумы норовишь, как будто без тебя не обойдутся.
Пойми ты, Степан, что слава, она к человеку не только для почета, а и для испытания приходит: выдержит, не зазнается, не успокоится, значит, по адресу, а не выдержит, считай, чужое письмо по ошибке получил. Ты, Степан, себя до того возвысил, что нужды стройки ни во что не ставишь. Да ты не вскакивай, не возмущайся, а послушай, что я тебе скажу…
И напомнил Иван Марков такой случай.
Осенью прошлого года прибыли на стройку долгожданные металлоконструкции, целый эшелон прибыл. Техника, люди — все было брошено на разгрузку, только бригада Круглого работала на своем «законном» месте, вела монтаж перекрытий инструментального цеха.
— Вам что, приказ начальника строительства — не указ? — выходил из себя начальник снабжения.
— Вы не давите на меня авторитетом начальника, — отмахивался от него Степан Круглый. — Если вы, снабженцы, где-то ошиблись, недоглядели, то моя бригада причем? Сами напортачили, сами и выворачивайтесь, а нас не трогайте. Скажите, я когда-нибудь просил вас помочь моим хлопцам?.. Нет, говорите? Так чего же вы хотите?
— Послушайте, Круглый, я буду вынужден написать рапорт руководству по поводу вашего поведения.
— Пишите, пишите, разрешаю. Но своих ребят я вам не дам, зарубите это на носу.
— Отправьте хотя бы краны на разгрузку.
— И краны не получите… Можете жаловаться, можете жаловаться…
— Не для себя же старался, для нас, — раздался голос, когда Иван рассказал об этом. — Что бы ты на разгрузке заработал, я бы поглядел — копейки…
— Неужели всю нашу работу только деньгами мерить? — возмутился Иван. — Только и слышишь: это выгодно, а это невыгодно, это будем делать, а это не будем… Как на базаре торгуемся. А нашим мнением ты когда-нибудь поинтересовался?
В прошлом году, в декабре, стояла хорошая погода, да вдруг — помните? — неожиданно выпал снег, мокрый, тяжелый. Бригадир в то утро задержался на планерке в управлении, и ребята толпились в ожидании на монтажной площадке, курили, болтали, с надеждой поглядывая в серую муть, затянувшую небо: «Не улыбнется ли солнышко?..»
Начинать подъем конструкций не решались, потому что снег подтаивал, кругом капало, было скользко и ветренно. Такие дни обычно актировались, и верхолазы получали из расчета среднего заработка, если не было какой-нибудь работы на земле.
Однако Степану Круглому вынужденное безделье не понравилось.
— Какого лешего прохлаждаетесь? — заорал он, едва появившись на монтажной площадке.
Поднялись двое, из новичков. Остальные не двигались, с веселым любопытством поглядывая на возмущенного бригадира.
— Кому говорю? — грозно вопрошал Круглый. — План синим огнем горит, а они прохлаждаются, сидят, как, понимаешь, эти… Как эти…
— Да перестань ты, бригадир, кипятиться. Погода-то, видишь, какая сволочная, — миролюбиво сказал Иван. Но Круглый не поддержал его тона.
— Молчи, не расхолаживай людей. Ты, — обратился он к одному из новичков. — И ты. — Он посмотрел на Ивана. — Мигом наверх!
— Ты это что, с ума сошел? — рассердился Иван. — Это же игра со смертью. Зачем горячку порешь? Неровен час, свалится парнишка. Ты же знаешь, инструкция запрещает работать в такую погоду…
Круглый сбычил голову и пошел на Ивана.
До драки, правда, не допустили.
На собрании, несмотря на отдельных адвокатов, большинство проголосовало за предложение о снятии Степана Круглого с поста бригадира. Его вина, как говорится, была доказана по всем статьям.
Никто не записывал ему в сообщники Ивана Маркова, однако он, Иван, тоже чувствовал себя виноватым.
Почему бы это, а?..
БАРАБАНЩИК
Был у нас сосед, барабанщик из филармонического оркестра, и мне все хотелось написать о нем, да не получалось, только фраза из кинофильма «Веселые ребята»: «Барабанщик в опере — последний человек, а
