О. Палёк - Юмор разных лет
И тут же почувствовала мощный хук в подбородок! Нет, это не маньяк, незаметно подкравшийся сзади. Просто в подбородок ударили собственные ботинки! Алиса попыталась откусить то, что было в левой руке. Это нетривиальная задача: тела практически не было, только подбородок и ноги. /Да, так и есть у автора. Так что не надо меня критиковать, что непропорциональное изменение габаритов Алисы моя выдумка. В оригинале у Алиса не просто уменьшилась в размерах, у нее исчезло тело. А голова и ноги остались на месте. Представляете картинку?/
Но недаром Алиса среди своих уличных коллег имела кликуху «Алиса-йога». Фактически не имея ни рук, ни тела, она все же ухитрилась откусить кусочек пейота из левой руки.
— Ура! Крыша поехала! — закричала Алиса в экстазе прихода, но тут же испугалась: отвалились плечи! Типа сифилис, третья стадия! Девочка покрутила головой, как перископом, на 360 градусов. Тело исчезло.
— Голова, это, конечно, круто, — громко сказала она. — Есть чем делать минет. Но бестелесное существование мне не по кайфу. Я же не ангел, бля буду! (Это она точно сказала, не ангел) Алиса вспомнила оперу про Маресьева с рефреном: «Гангрена, гангрена, ему отрежут ноги!» и испуганно попробовала пошевелить конечностями. Беспонтово. Внизу, правда, что-то зашуршало. «Шебуршунчик», — догадалась Алиса и нагнула шею. Шея, к счастью, гнулась в любом направлении. Изящно ее изогнув, Алиса решила пошарить в зарослях в поисках конопли. Как вдруг услышала рядом свистящий звук. Поначалу она решила, что наконец-то нашла классную марихуану, и звук ей чудится. Но тут увидела что-то типа голубя, летящего прямо на нее.
— Червь, — отчаянно сигнализировал а-ля голубь. — Опять червь!
— Какой я вам червь? — возмутилась Алиса. — Ну-ка, брысь!
— Червь — это болезнь! — повторил а-ля голубь, но уже не так уверенно. — А я — лекарство! Только что-то твоей сигнатуры нет в моей базе. Патчи все установил. Юзеры по струнке ходят, ничего не качают, ничего не устанавливают, — не слушая Алису, продолжало странное существо, — и все равно лезут! Проклятые твари!
— Да не червь я, говорю, — сказала Алиса. — Я просто… я просто… — И тут она запнулась. — Я… я девочка, — сказала Алиса, но не уверено. После сегодняшнего коктейля алкоголя, антидепрессантов, психоделиков, ингалятов, опиатов и прочей дряни она и сама не была уверена, на этом ли она свете.
— Она — девочка! Ха-ха-ха! Тогда я, волосатый потный 30-летний мужик, — балерина!!! В интим-чатах девочкой прикидываться будешь! — ответил сисадмин с величайшим презрением. — Немало порнухи я повидал в инете. Грудь видал больше, чем ты ростом. Но чтобы у герлы была та-аа-кая шея! Нет, в морг! Еще скажи, спамом не занимаешься.
— Ну, письма я, конечно, посылаю. Надо же спонсора искать или лоха заграничного, кто на билет в Техас баксов пришлет. Конечно же, не одному тупому америкашке пишу, по базе… — Алиса иногда была на редкость правдива. Когда за это не светило получить по голове.
— А, так ты не червяк, ты — глиста, на сексуальных пристрастиях мужиков зарабатываешь. Вали отсюдова, червь ты там или девочка. — Сисадмин допил очередную бутылку пива и кинул ее в угол. В углу жалобно звякнули хабы.
Алиса иногда была на редкость послушной девочкой и пошла туда, куда ее послали. Только, уходя, мстительно помочилась в системный блок сервера.
Поначалу идти было трудно. Жирафоподобная шея постоянно то стремилась завязаться узлом, то путалась под ногами. Алиса подумала, что она бы клево смотрелась в цирке. Типа «Девочка с удавом на шее». Но тут она вспомнила о «волшебном» грибе (мы-то с вами знаем, что все «волшебство» таких «грибков» заключается в производных индола, которые связывают в мозгу рецепторы серотонина.) Выбравшись на полянку, она начала быстро откусывать то от правой, то от левой руки. Колбасить бедного ребенка стало совсем не по-детски. Алиса стала то уменьшаться, то увеличиваться, как будто попало в сильное тяготение на релятивистской скорости. Наконец она приняла свой нормальный размер. Но из-за проклятых релятивистских эффектов кое-что из ее первичных половых признаков увеличилось непропорционально. Поначалу это немного смущало. Потом она прикинула, что в этом положении тоже есть свои плюсы. И она снова впала в шизу, то есть начала беседовать сама с собой.
— Я умненькая девочка, а еще я лапочка. Так сказала мамочка, так считает папочка. Вот на моем месте другая «лапочка» давно бы потеряла голову. А я еще ничего. Короче, первая часть плана выполнена. Ширнулась так себе, но глюки забавные. Теперь остается вторая часть: нужно найти вход в тот чудесный садик. Или солдатский сортир? По Фрейду, стена, дверь, садик — это как бы моя смерть. Садик — это хорошо. Рай как бы. А вот сортир после смерти — как понимать?
Тем временем Алиса вышла на полянку, где стоял маленький домик — высотой примерно с ее рост. Крыша домика светилась!
— Тук-тук, кто в теремочке живет. Тук-тук, кто в светящемся живет, — сказала Алиса. — Кто бы там не бухтил, в таком виде я показаться им не могу. Они же от страха в дерьме утонут!
И хитрая Алиска-лиска съела кусочек пейота из той руки. И ела, пока ее не стошнило, бедную. Зато ростом она стала с кошку.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой готовится теракт
Вдруг из леса выбежал сержант и начал барабанить в дверь. (Алиса догадалась, что это сержант, потому что на нем была форма: весь в черной резиновой шкуре, а на морде два больших круглых глаза. «Еще тот карась», — подумала девочка). Дверь отворилась, и из дома вышел Часовой в той же форме, с теми же круглыми глазами и длинной палкой с поперечиной на конце, похожей на швабру. Алиса про себя назвала его «Головастик». Карась достал из планшетки огромный пакет и вручил его Головастику.
— Звездючке, — нараспев произнес он. — От Нач. Штаба. Приглашение на покер.
Головастик повторил все слово в слово, как положено по Уставу. Только не в том порядке:
— От генерала армии. Звездючке. Приглашение на пару палок.
После этого Головастик провел «шваброй» вдоль тела Карася. «Швабра» громко затрещала и тот недовольно пробурчал:
— Ну, ты, карась жирный, где дозу подхватил?
Карась ничего не ответил и задом быстро-быстро убрался из поля зрения. Алиса не врубилась ни на грамм, но ей почему-то стало смешно. Последний раз она так смеялась после дозы закиси азота. Помниться, на спор вдохнула из баллона стритрейсера. Пять минут смеха и три часа здорового сна. Вволю насмеявшись, она выглянула из-за куста. Карася уже не было, а Головастик сидел на крыльце и поливал себя из банки какой-то зеленоватой жидкостью. Алиса подошла к двери и робко постучалась.
— Ты, идиотка… — сказал Головастик. — Во-первых, почему не в форме? Где твой костюм ОЗК? Во-вторых: мы с тобой оба в зоне. Чего ломиться, Сталкеры тебя все равно не услышат.
Действительно, из дому доносился невероятный шум: кто-то без остановки ревел, чихал, и постоянно слышались взрывы и треск выстрелов, как будто внутри шла небольшая война.
— А как же мне попасть внутрь? — спросила Алиса.
— А оно тебе надо? Вот тут, снаружи, 30 рентген в час. Без защитного костюма два-три часа, и ты уже не мальчик. Или не девочка. А внутри, между прочим, как в эпицентре свежеатомного взрыва. На два порядка больше. «Как такое может быть?», — спросите вы меня. А не знаю. Зона.
Все это время он активно пил раствор из банки. «Дезактивационный раствор» — прочитала Алиса надпись на посудине. «Хотя, может быть, он не виноват, — подумала она, — сколько он тут, в зоне бешеной радиации?»
— Так как же мне попасть в дом? — повторила она громче.
— Возможно, жить мне осталось сутки, — продолжил Головастик, — и то, если принесут препаратов йода…
В этом момент дверь дома отворилась и в голову Головастику полетела граната от базуки; но ему повезло — ракета прошила только мозги, которых у него явно не было.
— …все время один день, все время один день — продолжал Головастик как ни в чем ни бывало, — а может быть…
— Как мне попасть в дом? — повторила Алиса уже совсем громко.
— Я же повторяю тебе, бестолочь, тут зона. Зона RU. Опасно для жизни. Черт-те-знает что твориться. Как ты думаешь, почему у меня такая большая голова? А? Вон мои братья вообще с двумя головами родились. И вообще, зачем тебе понадобились Сталкеры?
Алиса не любила, чтобы всякая живность так с ней разговаривала. «Ужас прямо, как эти тупые охранники любят пререкаться, — подумала она. — В Уставе же ясно написано: очередь в лоб, потом два предупредительных выстрела, потом «Стой, стрелять буду!», «Стой, кто идет?». Или все наоборот?» И она решительно вошла в дверь.
