Джозеф Хеллер - Поправка-22

Глава седьмая

МАКВОТ

Самолет Йоссариана пилотировал обычно Маквот, брившийся по утрам в ярко-красной, неизменно чистой пижаме на свежем воздухе возле палатки и превосходно дополнявший в своей нелепой непостижимости безумную картину мира. Маквот, пожалуй, был среди них самым глубоким психом, потому что при всем его здравомыслии совершенно спокойно воспринимал войну. Коротконогий и широкоплечий, он постоянно насвистывал бодрые эстрадные мотивчики, а играя в покер или очко, звучно щелкал при сдаче картами о колоду, чем доводил Обжору Джо до исступленного отчаяния, так что он, злобно заикаясь, начинал поносить Маквота на чем свет стоит и даже норовил затеять с ним драку.

— Ты же щелкаешь, подлюга, только чтоб меня довести! — хрипло завывал он, пытаясь вырваться из цепких рук Йоссариана, который не пускал его к Маквоту. — Ему ж, распроподлюге, просто хочется послушать, как я ору! — хрипел, вырываясь, он.

Маквот виновато морщил свой веснушчатый нос и клялся, что больше не будет, но всегда об этом забывал. К пижаме у него полагались на ноги меховые шлепанцы, а спал он между свежевыглаженными цветными простынями, вроде той, половину которой вернул ему однажды Мило Миндербиндер, так и не отдав за нее улыбчивому воришке-сластене обещанные финики без косточек, взятые взаймы у Йоссариана. Он поразил воображение Маквота, этот Мило Миндербиндер, с выгодой покупавший, на диво капралу Снарку, яйца по семь и продававший их по пять центов за штуку. Но куда сильней, чем Миндербиндер Маквота, поразил самого Миндербиндера Йоссариан — запиской, полученной благодаря своей печени от доктора Дейники.

— Это еще что? — встревоженно воскликнул Мило Миндербиндер, увидев, как два рабочих-итальянца, заарканенные для него в Италии майором… де Каверли, выносят из столовой картонную коробку, набитую жестяными банками с фруктовым соком и пакетами вяленых фруктов.

— Это Йоссариану, сэр, — чванливо ухмыльнувшись, объяснил ему капрал Снарк. По службе он был повар, а по натуре — интеллектуальный сноб и, считая, что опередил свое время лет на двадцать, неохотно снисходил до стряпни простым пилотам. — У него записка от доктора Дейники, по которой он может получать любые фрукты и фруктовые соки в любом количестве.

— Это еще что? — воскликнул Йоссариан, увидев, как Мило Миндербиндер побледнел и пошатнулся.

— Это Мило Миндербиндер, сэр, — иронически подмигнув ему, сказал сержант Снарк. — Один из новых пилотов. Его назначили начальником столовой, когда вы последний раз были в госпитале.

— Это еще что? — воскликнул вечером Маквот, увидев, как Мило Миндербиндер протягивает ему половину его цветной простыни.

— Это половина простыни, которую украли сегодня утром из вашей палатки, — самодовольно, но немного нервно подрагивая невезучими бурыми усиками, объяснил Мило. — Могу поспорить, что вы об этом даже и не знали.

— А кому, интересно, понадобилось красть полпростыни? — спросил Йоссариан.

— Да нет, вы не поняли, — засуетился Мило Миндербиндер.

Йоссариан, кроме того, не понял, почему Мило так вцепился в записку доктора Дейники, где было сказано всего лишь о выдаче ему фруктов и сока. «Настоящим предписывается, — написал доктор Дейника, — выдавать капитану Йоссариану любые фрукты и фруктовые соки в любом количестве, т. к. считается, что у него печень».

— Такое предписание, — озабоченно мямлил Мило Миндербиндер, — может разорить самую богатую столовую на земле. — Он, словно плакальщик, тащился за коробкой с утраченной провизией через всю эскадрилью — чтобы еще раз прочитать у Йоссариана в палатке предписание доктора Дейники. — Я, значит, обязан выдавать тебе любые фрукты, так? А в предписании даже не сказано, что ты должен их съедать.

— И правильно не сказано, — откликнулся Йоссариан. — Я никогда их не ем. У меня же печень.

— Ах да, печень, — уважительно понизил голос Мило Миндербиндер. — А я и забыл. Очень беспокоит?

— Достаточно, — бодро заверил его Йоссариан.

— Понятно, — сказал Мило. — И как же ты?

— А так, что надо б лучше…

— В каком смысле?

— …да было б хуже. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал Мило Миндербиндер. — Только не совсем.

— Да ты особенно-то не беспокойся. Пусть уж она меня беспокоит, моя печень, верно? У меня, впрочем, даже и не совсем печень. У меня синдром Гарнетта — Фляйшекера.

— Понятно, — сказал Мило Миндербиндер. — И что же это за синдром?

— Да все та же печень.

— Понятно, — сказал Мило Миндербиндер и принялся массировать лоб с видом человека, которого мучает какая-то внутренняя боль и он дожидается, когда она пройдет. — В таком случае, — заключил он, — тебе, видимо, надо быть очень осторожным с едой.

— Еще бы, — подтвердил Йоссариан. — Хороший синдром Гарнетта — Фляйшекера — редчайшая штука, к нему нельзя относиться легкомысленно. Вот почему я никогда не ем фруктов.

— Теперь понятно, — сказал Мило Миндербиндер. — Фрукты вредны для твоей печени.

— Да нет, фрукты полезны для моей печени. Поэтому-то я их и не ем.

— А что же ты с ними делаешь? — спросил Мило Миндербиндер, чтобы хоть на несколько секунд отсрочить вопрос, который все сильнее жег ему язык. — Продаешь?

— Просто отдаю.

— Кому? — ломким от испуга голосом вскричал Мило Миндербиндер.

— А кому попало! — гаркнул в ответ Йоссариан.

Резко отшатнувшись, Мило Миндербиндер издал протяжный стон, и на мертвенно-бледном лице у него выступили бисеринки пота. Потом, дрожа всем телом, машинально дернул себя за невезучий ус.

— Например, Дэнбару, — сказал Йоссариан.

— Дэнбару? — тупо повторил Мило.

— Дэнбару. Ему, правда, от фруктов никакой пользы, сколько б он их ни ел. А вообще-то я просто оставляю коробку возле палатки, чтоб каждый, кто хочет, мог их брать. Аафрей, к примеру, таскается сюда за черносливом — он говорит, что в меню его почти нет. Тебе надо бы с этим разобраться, когда будет время, а то мне ведь вовсе не весело терпеть около своей палатки Аафрея. Ну и вот, а всякий раз, как коробка пустеет, капрал Снарк снова мне ее наполняет. Нетли мешками возит фрукты в Рим. Он любит там одну шлюху, которая меня терпеть не может, а его терпит. У нее есть младшая сестра, и она вечно мешает им забраться в постель, да и не только она, там целый выводок девок — даром что у каждой своя комнатенка, — а живут они все под присмотром старика со старухой, и Нетли мешками таскает им фрукты.

— Он их там продает?

— Да нет, просто раздает.

— Щедрый, видно, парень, — хмуро проговорил Мило Миндербиндер.

— Это уж точно, — согласился Йоссариан.

— И все, стало быть, вполне законно, — заметил Мило, — раз на выдачу есть оправдательный документ. А со съестным там сейчас очень туго, и они, наверно, до смерти рады, когда он привозит им столько фруктов.

— Это уж точно, — подтвердил Йоссариан. — Его шлюха продает их со своей сестрой на черном рынке, чтобы покупать себе дешевые духи и побрякушки.

— Духи и побрякушки? — насторожившись, переспросил Мило Миндербиндер. — Этого я не знал. И сколько же они платят за дешевые духи?

— Старик тоже получает свою долю — на спиртное и порнографию. Он развратник.

— Развратник?

— Вот-вот. Просто удивительно.

— А хорошо идет в Риме порнография?

— Просто удивительно. Или взять, к примеру, Аафрея. Ведь никогда не подумаешь, верно?

— Что он развратник?

— Да нет, штурман. Ты ведь капитана Аардваарка знаешь? Милый такой парень, он наверняка подходил к тебе, когда ты прибыл к нам в эскадрилью. Подошел и представился: «Штурман Аардваарк, если вам не сказали: Аардваарком назвали, в штурманы призвали». Трубка у него будто приросла к губам, и еще он, я думаю, спрашивал, в каком колледже ты учился. Припоминаешь?

Но Мило не слушал.

— Возьми меня в компаньоны! — умоляюще выпалил он.

Йоссариан отказал ему, хотя превосходно понимал, что они смогут распоряжаться, как сочтут нужным, целыми грузовиками фруктов, полученных, по записке доктора Дейники, из запасов офицерской столовой. Мило Миндербиндер очень горевал, но с тех пор доверял Йоссариану все свои тайны, кроме одной, мудро рассудив, что человек, отказавшийся обворовывать любимую страну, не захочет обворовывать и кого бы то ни было из ее граждан. Он доверил ему все тайны, кроме одной: не открыл, где именно расположены среди холмов его тайники, куда он начал прятать свои деньги после возвращения из Смирны с грузом инжира — ему удалось до отказа набить им самолет, — когда Йоссариан рассказал, что в госпитале объявился обэпэшник. Для Мило Миндербиндера, который по простоте душевной, как он считал, добровольно согласился стать начальником офицерской столовой, эта должность была священной.

А при первом разговоре они говорили о Снарке.