Моя простая курортная жизнь (СИ) - Мэри Блум
— В ленте попадается. Кхм… — я кашлянул, чувствуя, как запершило в горле. — Среди постов… Кхм…
Мимо, словно назло, прошла парочка, смоля, как два паровозика, чем-то крайне едким и вонючим. Обычно я нейтрален к запахам, но вокруг было жарко и душно, а в горле, как в издевку, ужасно пересохло. Кажется, я не пил с самого выхода из дома и теперь почувствовал, как внутри все противно зачесалось.
— Да кому это вообще интересно, — отозвалась моя собеседница.
— Ну не знаю… Кхм… По-моему, фотки с питомцами это всегда очень… Кхм… мило…
В горле будто кто-то назойливо корябал крохотными пальчиками, заставляя меня кашлять снова и снова. Я с досадой огляделся. Хоть бы один киоск здесь стоял, но, кроме сосущихся парочек, которые утоляли жажду друг другом, на этих аллеях не было ничего. До бювета, что ли, идти? Однако из тар у меня сейчас только собственная пятерня.
— Держи, — вдруг сказала Дана.
И с улыбкой протянула мне бутылочку с водой, которую достала из сумки — совсем маленькую, на пол-литра, уже наполовину выпитую.
— Кхм… Спасибо…
Отвинтив крышку, я жадно приложился к бутылке. По ощущениям, это была самая вкусная вода в моей жизни, и, только начав пить, я подумал, что этого же горлышка касались и ее губы — нежно-розовые, без блеска или помады, абсолютно чистые, невинные. И вода наконец успокоила мое першащее горло.
— Ой, — сказал я, сжимая опустевший пластик, — я все допил.
— Ничего страшного, — отмахнулась Дана. — Тут мало оставалось.
Глядя на нее, я вдруг вспомнил про деньги, которые мне перечислил отец — и их прямо очень захотелось потратить.
— Но все равно я должен тебе вернуть, — настаивал я. — Тут кафе неподалеку, возьму тебе другую.
— Да не, все нормально, — отозвалась она. — Ничего не надо.
Дана, серьезно? Ты же умная! Ты же отличница! Считывай ключевое слово: кафе.
— Если не хочешь воды, — развил я мысль чуть очевиднее, — может, коктейль какой-нибудь? Шоколадный, ванильный, какой любишь, — и добавил, вспоминая совет отца: — Я угощаю!
Тут до нее наконец дошло.
— Ааа… — после короткой паузы протянула она, а потом торопливо заправила прядь за ухо.
Я уже давно разгадал этот жест — так она делала всякий раз, когда нервничала или смущалась.
— Да, давай, — быстро откликнулась Дана. — С удовольствием! Раз угощаешь…
В парке зажглись фонари, и парочки в предвкушении темноты стали лизаться еще яростнее. Пес неугомонно прыгал между нами, потираясь то о ноги хозяйки, то о мои, а мы просто шли рядом и скакали с темы на тему. Дана посетовала, что ей нечего смотреть, я ей посоветовал свой сериал. Она сказала, что любит клубничный коктейль, который оказался и моим любимым. Она призналась, что уже соскучилась по школе, и мне тоже было одиноко. В общем, мы просто шли и болтали о всяких глупостях, наслаждаясь морским ветерком, теплым вечером, густеющим закатом и голосами друг друга. Но, когда до кафе, куда мы направлялись, оставалось меньше десятка шагов, рядом внезапно остановилась проезжавшая мимо машина — резко, аж со скрипом тормозов.
— Дана! — раздался оттуда голос.
Следом из окна высунулась знакомая харя. Он что, ей GPS куда-то вшил? Или, может, он на меня его где-то поставил? Интересно, а был бы рядом с ней кто-то другой, он бы тоже остановился или спокойно поехал дальше, не ломая свои тормоза?
— Пап, а ты что тут? — озадачилась Дана.
— Мимо проезжал, — буркнул тот. — Поздно уже, садись в машину!
И волком уставился на меня, как будто я что-то страшное сделал. Хотя все вопросы должны быть к моему отцу, а не ко мне.
Дана взглянула на меня, словно извиняясь. Да все нормально — я пожал плечами.
— Может, тебя тоже подвезти? — предложила она.
Да я так и видел по лицу ее папаши, как он рвался меня подвезти — разве что до ближайшего кладбища.
— Спасибо, но я еще погуляю.
Ее Пират на прощание ткнулся мне в ноги, я его погладил, а затем хозяйка подхватила пса на руки и села в машину.
— Хорошего вечера, — сказал я, закрывая за ней дверцу.
Ее папашу аж перекосило от того, что я притронулся к его собственности.
— Пока, — сказала Дана, устраивая питомца у себя на коленях.
— Ага, — буркнул ее отец, заводя двигатель, чтобы поскорее уехать.
Я бы даже подумал, что это было единственное его слово для меня, если бы не помнил, как он в детстве орал на меня, и забыл, что он сказал мне, когда я только поступил в старшую школу.
Машина тронулась. Гладя пса одной рукой, другой Дана помахала мне, а я провожал их глазами до самого поворота, пока они не скрылись, снова и снова ловя себя на мысли, что завидую этой псине.
До кафе оставалось все ничего, но сидеть там в одиночестве не хотелось. И где только берут таких заботливых родителей? Не мог появиться на полчаса позже? А лучше бы вообще не появлялся — я бы и сам мог проводить его дочь до дома.
Несмотря на то, что Карпов считался городом любви, по моим ощущениям, количество одиноких, предоставленных самим себе подростков тут было просто критическим. Но это и логично: родители занимались любовью друг с другом, с друзьями, любовниками, любовницами, случайными людьми — и до детей им не было дела. На этом фоне Дана выгодно выделялась тем, что ее папочка носился с ней как курица-наседка. С таким предком у нее были все шансы остаться старой девой, и наши девчонки на пляже с полной уверенностью заявляли, что она, скорее всего, потеряет девственность последней — если раньше не уйдет в монастырь.
В общем, отец Даны был главной проблемой в ее жизни, а меня он вообще терпеть не мог — хотя я для этого даже ничего не сделал. Все потому что ее и мой папаши в школьные годы были друзьями, а потом в универе резко перестали ими быть — из-за самой банальной причины на свете. Ее так и звали — Света, и поделить на двоих ее, само собой, не удалось. Девушка досталась победителю, и с тех пор отец Даны не хотел иметь с моим отцом ничего общего — даже парту, за которой сидят их дети.
Кто ж виноват, что в вопросах женщин мой батя оказался успешнее, чем ее. Хотя стоило ли вообще ссориться? Виновница этой ссоры сейчас все равно жила в Испании со своим Хуаном, так что в пролете в итоге оказались оба. А еще этим вечером в пролете из-за них оказался и я. Чувствуя,
