Джонатан Линн - Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

Стратегию и тактику ответов ПМ может выбирать по собственному усмотрению – быть честным или бесчестным, приводить правильную статистику или вываливать на депутатов горы бессмысленных цифр, защищаться или самому атаковать, льстить им или отделываться шутками. Впрочем, последнее наиболее опасно и не очень рекомендуется к употреблению.

Хэкер, подобно всем премьер-министрам, всегда очень тщательно готовился к таким событиям и перед каждым из них обычно встречался с Бернардом Вули и своим специальным парламентским помощником в кабинете ПМ в палате общин, куда они приходили с кучей протоколов заседаний, где фиксировались все вопросы, которые тот или иной депутат устно задавал премьер-министру ранее, и, главное, какие ответы он на них получал.

ПМ также обязан отвечать на любой вопрос, касающийся политики правительства. Впрочем, если подобного рода вопрос требовал фактологического ответа, то таковой мог быть сделан позже, причем в письменной форме.

Кроме того, напряженное состояние ожидания можно в какой-то мере смягчить, «предвосхитив» некоторые из вопросов. Поскольку они по очереди исходят от противоположных сторон Палаты, тот или иной честолюбивый заднескамеечник от правительственной партии, естественно, ожидая заслуженного вознаграждения, вполне может либо заранее проинформировать ПМ о своей лояльности – «Всегда к вашим услугам, господин премьер-министр!», – либо даже напрямую предложить свои услуги – «Хотите, я задам вам нужный вопрос, господин премьер-министр?».

И тем не менее, премьер-министру, как правило, приходилось быть готовым к тому, что по меньшей мере две трети вопросов будут носить, мягко говоря, недоброжелательный характер. Причем наиболее неудобные из них чаще всего задавались именно от правительственной стороны – от разочарованных, недовольных и жаждущих отмщения заднескамеечников-ветеранов, о которых либо «забыли», и они не получили долгожданного повышения, либо их по тем или иным причинам просто сместили с должности.

Таким образом, одним из результатов вроде бы невинного «времени запросов» в палате общин вполне могло стать неожиданное появление торнадо на, казалось бы, безоблачном голубом небосклоне. – Ред.)

«Однажды, когда Джиму Хэкеру задали вопрос, не прослушивает ли он телефонные разговоры членов парламента, он ответил следующим образом: „Как бы высоко я ни ценил и ни уважал мнение этой палаты, у меня, должен признаться, нет ни малейшего желания выслушивать словесные потоки ее достопочтенных членов больше, чем это требуется по долгу службы“. Что не могло не вызвать в палате громкий взрыв смеха.

Когда я вернулся в Номер 10, сэр Хамфри задержал меня у самого входа в приемную премьер-министра и поинтересовался, как прошли „вопросы-ответы“ в палате.

– Довольно весело, – ответил я. – Сегодня наш ПМ был явно на коне.

– В самом деле? И кто, интересно, так считает?

– Он сам. – Вообще-то я хотел пошутить. На самом деле, его ответ на вопрос о прослушивании телефонов членов парламента произвел на всех неизгладимое впечатление.

Оказалось, на всех, кроме Хамфри. Более того, мои слова его настолько обеспокоили, что я даже начал опасаться, уж не кроется ли за всем этим нечто большее, чем могло бы показаться на первый взгляд. Прежде всего, он довольно резко отчитал меня за то, что этот вопрос оказался вне сферы его внимания – будучи секретарем Кабинета, сэр Хамфри отвечал за координацию всех служб безопасности. Я ответил, что это было непредвиденное дополнение, однако он тут же возразил, что, с его точки зрения, это было вполне предвиденное непредвиденное дополнение.

Из необычно возбужденного поведения сэра Хамфри стало ясно, что, несмотря на шутливое отрицание ПМ своей причастности к санкционированию официального прослушивания телефонов членов парламента, в его ответе прозвучала далеко не вся правда!

Лично мне глубоко шокирующей казалась сама мысль о том, что премьер-министр способен преднамеренно солгать палате общин. В нее было трудно, если вообще возможно, поверить, однако из подмышки секретаря Кабинета многозначительно торчала толстая папка, в которой, по его заверению, имелось достаточно дискредитирующей информации. Включая записи телефонных разговоров…

Помню, тогда Хамфри потребовал немедленной встречи с Хэкером. Я попробовал было перенести ее на чуть более поздний срок – зачем лишать премьер-министра удовольствия наслаждаться собственным успехом? Однако, по убеждению секретаря Кабинета, у ПМ подобных удовольствий намного больше, чем он того заслуживает, поэтому откладывать разговор с ним было бы и неразумно, и несправедливо. Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться».

Удачный день! Я был в великолепной форме и прекрасно отвечал на вопросы в палате общин. Поэтому совсем не удивился, когда в середине дня ко мне в кабинет неожиданно зашел секретарь Кабинета.

– Господин премьер-министр, мне хотелось бы поговорить о ваших сегодняшних вопросах и ответах.

– Благодарю вас, – с уместной в данном случае скромностью ответил я. – С удовольствием принимаю ваши поздравления, Хамфри. По-моему, сегодня я был на высоте, разве нет, Бернард?

– Ваши ответы, господин премьер-министр, уверен, будут не скоро забыты, – без малейших колебаний подтвердил мой главный личный секретарь.

Хамфри попытался было заговорить, но я ему не позволил. И зря! Ведь один его хмурый вид не сулил ничего хорошего. Но я не обратил на это внимания и, как дурак, продолжал упиваться своим безусловным триумфом.

– Хамфри, не хотите послушать, как все это было? – Он молча кивнул. – Так вот, вначале меня попросили объяснить палате причины острой нехватки тюремного персонала. Мой ответ, поверьте, был просто бесподобен: «Позвольте мне адресовать достопочтенного члена к выступлению, которое я сделал в этой палате не далее как 26 апреля сего года».

– И он что, вспомнил? – мрачно спросил Хамфри.

– Конечно же нет! Равно как и я сам… Но зато какой восхитительный отвлекающий ход! Поскольку он так и не вспомнил, что я тогда говорил, мы перешли к вопросу о безработице и о том, манипулирует ли министерство занятости статистикой.

Бернард меня поправил:

– Очевидно, вы имеете в виду «периодически реструктурирует базу получения соответствующих статистических данных, не привлекая к этому внимания общественности»!

– Совершенно верно, манипулирует статистикой, – согласился я.

Секретарь Кабинета, как ни странно, тоже проявил к этому заметный интерес.

– Конечно же манипулирует! – заметил он.

Я пожал плечами.

– Да-да, мне это известно. А знаете, что я ответил? Сказал, что не нашел никаких существенных признаков данного факта.

– Наверное, потому что не искали, – пробормотал Бернард.

– Или потому, что мы их вам не показали, – добавил Хамфри.

– Да-да, мне говорили. Спасибо. Отличная работа… Так вот, затем мы сразу же перешли к проблеме утилизации ядерных отходов, в отношении которых наше министерство энергетики лелеет грандиозные планы. Целью вопроса было вынудить меня признать, что мнения членов Кабинета на этот счет разделились.

– Так оно и есть! – подтвердил секретарь Кабинета.

– Я знаю, что так оно и есть, – подтвердил я, – поэтому так и сказал: «Мой Кабинет принял единодушное решение».

Хамфри снисходительно усмехнулся.

– Только потому, что вы пригрозили уволить любого, кто позволит себе не согласиться.

В общем-то, он прав, но зато это заставило их принять единодушное решение! Да и к тому же, к этому времени наши заднескамеечники уже дружно аплодировали буквально каждому моему слову.

– Затем последовал вопрос о том, почему, несмотря на огромные затраты, произведенные нами на создание новой противоракетной ракеты, она была снята с производства как устаревшая ровно за день до того, как первая из них сошла с заводских стапелей.

– Ну и как вы вышли из положения? – поинтересовался Хамфри.

– Это был мастерский ход. Никак! Мой ответ был гениален до невероятного: «Избранная нами политика оказалась не такой эффективной, как можно было надеяться, поэтому мы и получили, что получили».

У Хамфри чуть не отвалилась челюсть. Услышать такое признание? Да еще от премьер-министра?! Очевидно, с таким ему встречаться еще не приходилось. Но ведь сам по себе ответ-то, надо признать, был просто блестящим! Он, образно говоря, одним ударом выбил у них почву из-под ног. Благодаря эффекту неожиданности, абсолютно честный ответ всегда дает явное преимущество. Особенно в палате общин, где его редко кто ожидает…