Артур Гафуров - Пока не проснулись сомнамбулы
Ох, как мы мчались! Обгоняя друг друга, без устали помыкая взмыленных коней, рискуя вылететь из седел. Наши лошадки и без того устали, как-никак, мы были далеко не первыми, кого они катали сегодня. А тут под занавес трудового дня такой марш-бросок. Но всадники были опытными, так что обошлось. Даже я не отстал и не свалился, спасибо Звездочке, зря я про себя ее звезданутой называл. Стоило только как следует разогнать ее, и кобылка преобразилась, показав свои лучшие качества.
Только бы не опоздать, только не опоздать, — стучала в голове тревожная мысль. Что, если Маша не удержалась и уже упала? Что, если, прибыв на место, мы обнаружим лишь остывающее тело в неестественной позе и со сломанной шеей? Нет, она не должна сорваться: я видел, как крепко девочка вцепилась в конскую гриву… Если мы сможем опередить Стрельца, все будет хорошо.
Наконец вдалеке над деревьями замелькали купола старого монастыря, возле стен которого располагалась конная база. Еще через минуту мы выбрались на открытое место: перед нами широким ковром расстилалось зеленое поле. По окраинам в зелени местами проглядывали желтоватые пятна: там трава была скошена. До цели оставалось не больше километра. И тут наша группа наперебой разразилась ликующими воплями:
— Вон они, вон!
— Слева!
— Совсем близко!
Я машинально повернул Звездочку вслед за Гордым — вороным конем Стаса, и тоже увидел их. Стрелец с Машей в седле (слава богу, не упала!) мчался по направлению к куполам, а за ним поспевали всего двое преследователей, в одном из которых я с изумлением узнал Веру. Видимо, Варягу было проще остальных, ему досталась легкая наездница. Вторым наездником оказался Олег, у него был белоснежный жеребец с черным пятном на лбу, заметный издалека. Все прочие отстали.
Стас выбрал направление, при котором наша группа оказалась бы на пути Стрельца. Еще триста метров скачки, и взбунтовавшийся конь попадет в тиски! Но тот даже ухом не повел: неумолимо шел на сближение, величественный и мятежный, как броненосец «Потемкин», проходящий сквозь строй черноморской эскадры в фильме Эйзенштейна. Но наш младший инструктор все просчитал точно: ловким маневром он поравнялся с преследуемым и вцепился тому в повод. И вот они уже скачут рядом, бок о бок, словно возлюбленные, не отпуская друг друга. И все медленнее, медленнее… Получилось! Спасена!
Отвлекшись на действия Стаса, я не сразу сообразил, что скорость погони резко упала, и едва не налетел на затормозившую лошадь из параллельной группы. Наездник (это был Олег) окинул меня хмурым взглядом, но ничего не сказал. Да уж, покатались на славу. Тут же налетела мошкара: отмахиваясь, я вполглаза наблюдал, как Стас вынимает из седла одеревеневшую Марию, пока один из наших спутников (тот самый лысый) придерживал Стрельца. Девушка явно была не в себе, но, кажется, не пострадала.
— Ты как, в порядке? — ко мне подъехала взмыленная Вера на не менее взмыленном Варяге. Она потеряла свою кепку, волосы растрепались, глаза горят. — Ты видел? Мы почти ее догнали! Но вы молодцы! Как ловко перехватили! Вы в обход шли?
Я не спешил отвечать на многочисленные вопросы, а просто любовался женой. Не каждый день увидишь ее такой возбужденной! Просто огонь, а не женщина. А то все город, рутина, быт… Красавица!
Потихоньку подтягивались отставшие. Оказалось, мы успели растерять добрую половину нашего отряда: у многих лошади настолько выбились из сил, что отказывались продолжать погоню. Боковым зрением я заметил понуро приближающихся Дена и Севу. Они очень старались, не жалея ни себя, ни коней, но так и не смогли ничем помочь своей зазнобе.
— Мальчики… — пришедшая в себя горе-наездница бросилась к ним и повисла на шее спешившегося Севы, затем переметнулась к Денису. — Я так перепугалась! Зачем мне дали такую быструю лошадь, если никто не может ее догнать? Я думала, все, мне конец…
— Вообще-то, Стас смог догнать, — заметил кто-то из окружения, но Маша только отмахнулась, найдя укрытие в объятиях Дена. Странная девушка. Даже «спасибо» своему подлинному спасителю не сказала.
— А стремя-то не оборвалось, — заметил Олег, осматривая сбрую Стрельца. — Подрезали.
Раздались недоуменные возгласы. Маша побледнела.
— Как подрезали? Зачем?
— Кто проверял у нее стремена? — Олег повернулся к Стасу.
— Я не проверял, — покачал головой тот. — Виталик проверял.
Виталиком звали третьего инструктора, который остался с новичками.
— Ясно. Будем разбираться, — Олег подвел свою лошадь к Маше. — Садитесь на Султана. Не бойтесь, он вышколенный. Да и устал сильно… Стас! Проводи всех к лагерю. Я отведу Стрельца на базу и вернусь.
Денис помог Маше взобраться в седло и всю дорогу до лагеря (шли шагом, давая отдых вымотанным лошадям) следовал подле нее, не отставая даже на четверть корпуса. Старший брат, напротив, плелся в хвосте кавалькады погруженный в собственные мысли. Я хотел было подъехать к нему, узнать подробности происшествия, но шедшая рядом Вера легонько дотронулась до моего колена.
— Уфф, я такая грязная и мокрая… — прошептала она. — Хочу искупаться, смыть с себя все это.
— А я, кажется, весь зад себе отбил об седло, — невпопад пожаловался я.
Моя жена так и застыла, приоткрыв рот: кажется, она ожидала немного другого ответа.
— Лазарев… Ну ты… Романтик, блин…
— Возле лагеря, за перелеском, есть озеро, — тут же нашелся я. — Помнишь, мы мимо него проезжали? Там должно быть глубже, чем в речке.
Вера как-то странно хмыкнула.
— Уже лучше. Не хочешь составить мне компанию?
— Компанию?
— Боже, любимый, не тормози! Иначе я не скоро захочу от тебя детей. Да, компанию. Отдельно от остальных.
Что-то в ее голосе навело меня на интересные мысли.
— Ну… Если только отдельно. И чур, пока без детей.
— Хорошо, — серьезно кивнула она. — Дети как-нибудь в другой раз.
Я посмотрел ей в глаза… И проблемы братьев Новиковых временно отошли на второй план.
Глава VII: Ночное
Людской гомон за стенками палатки, не стихавший уже часа два, постепенно сошел на нет, и тогда я решил, что пора вставать. Сел, потянулся, огляделся. Уже стемнело, за тонкой тканью отсвечивают всполохи костра. Рядом тихонько сопит Вера. Кажется, мы так бесцеремонно покинули прочих отдыхающих, что у последних появился повод обидеться. Вернувшись с озера, за пять минут поставили палатку и забрались внутрь, по пути строго наказав никому не беспокоить. В конце концов, у меня тоже отпуск! А после вечерней пробежки так ноги гудят… И не только ноги. Но хорошо, что удалось вздремнуть: усталость как рукой сняло.
Выбравшись наружу, сразу же наткнулся на двух не знакомых мне «коневодов» — парня и девушку, — настолько увлеченных друг другом, что моего появления они даже не заметили. Наша палатка стояла дальше остальных, место удобное. Из темноты слышалось пофыркивание лошадей: распряженные, они отдыхали за специальной изгородью — если не ошибаюсь, она называется «электропастух». Чтобы ночью никто из копытных не подумал сбежать, по ней пускают легкий ток.
А воздух какой чудный… Дневная жара ушла, на смену ей явилась долгожданная свежесть летней ночи. Легкие наполняются живительным кислородом, разгоняя кровь и заставляя сердце биться сильнее. Так приятно после спертого воздуха палатки подставить лицо легкому южному ветерку! Тихонько шелестит листва на деревьях и прибрежных кустах, чуть слышно потрескивает костер в центре лагеря. Оттуда доносятся голоса людей. Если бы не радостный звон комаров в ушах, вообще была бы благодать неземная… О, вон младший кельнец рассекает!
— Ден!
— А? Ч-что?
Только подойдя ближе, я понял, что Денис немного не в кондиции. Да нет, пожалуй, он конкретно не в кондиции! Просто в хлам.
— Как настроение? — заботливо поддержав родственника за локоть, я скорректировал его курс в сторону костра.
— Не… — нервным движением Ден вырвался из-под опеки. — Не х-хочу туда. Я Машу ищу. Там ее нет.
Ох ты ж… Судя по запаху, пил он явно не шампанское. И даже не коньяк.
— Как тебе рашшн водочка?
— Дрянь… Но… — он добавил что-то по-немецки, я не понял. — В голову сильно бьет. Капут…
— Ты сказал, что ищешь Машу. Где ты ее в последний раз видел?
— Н-не помню… Я познакомился с одной дев-вочкой, мы с ней пошли… на луну смотреть. Она с-смотрела, а я… В общем, это не Маша оказалась. Обидно. Я ее… И ушел. Бож-же, как вы можете говорить на таком кошмарном яз-зыке? Думкопф…
— Сам ты думпкофф…
Парень молодец, времени даром не теряет. И по-русски как хорошо говорит, даром, что пьяный и ругается. Но меня больше интересовали не его подвиги на различных фронтах любви, а то, чем закончилась история с оборвавшимся стременем. Поэтому я отпустил Дена в «свободное плавание» — авось дойдет куда-нибудь, лишь бы не до речки, — а сам двинул к костру.
