Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович - Виктор Анатольевич Шендерович
ЧУБАЙС. Не знаю. Но похоже, что в Принстонский университет.
КИРИЕНКО. Зачем?
ЧУБАЙС. Трудоустраиваться.
КИРИЕНКО(вешает трубку). Все-таки странно. Эти громят евреев под знаменем Маркса — а у нас ни серпа, ни молота… Один Тельман, и тот — Гдлян.
5.
Собрание во фракции НСДАП в рейхстаге.
СЕЛЕЗНЕВ. Сегодня в повестке дня первый вопрос — о преодолении экстремизма. Это важный вопрос, геноссе. С экстремизмом надо бороться. Например, некоторые — некоторые! — хотят запретить нашу организацию, хотя сами, между нами говоря, евреи.
ГОЛОС. Совсем обнаглели!
СЕЛЕЗНЕВ. Да, это чистый экстремизм! И мы, конечно, будем с этим бороться. Второй вопрос повестки: новый лозунг дня. По этому вопросу доложит партайгеноссе Зю.
ЗЮГАНОВ. Я думаю, геноссен, лозунг дня у нас должен быть такой: «Народному правительству — фройндшафт, антинародному режиму — капут!»
ГОЛОС. Правильно!
ДРУГОЙ ГОЛОС. А президент?
ЗЮГАНОВ. Что — президент?
СЕЛЕЗНЕВ. Да, у нас в стране есть президент. Он старенький, но может убить.
ЗЮГАНОВ. За что?
СЕЛЕЗНЕВ. И за что, и просто так может убить. Давайте его не раздражать.
ЗЮГАНОВ. Президент — прошедший этап! Давно пора передать его полномочия в правительство, канцлеру!
СЕЛЕЗНЕВ. Тогда он убьет канцлера.
ЗЮГАНОВ. Значит, лозунг дня должен быть такой: «Руки прочь от правительства общественного согласия!» А кто не согласен, тех мочить.
СЕЛЕЗНЕВ. Насчет «мочить» в протокол не пиши, арестуют.
ЗЮГАНОВ. А мы — именем народа!
СЕЛЕЗНЕВ. А-а. Тогда другое дело.
ЗЮГАНОВ. А в случае чего выведем на улицы трудящиеся массы, то есть мирные штурмовые отряды. Но разрушить общественное согласие не позволим. Либо наше правительство, либо вообще никакого!
6.
Апартаменты президента. Он завтракает, беседуя с кем-то, кто за кадром.
ЕЛЬЦИН. Так и сказали?
ГОЛОС. Так точно. Выведут массы!
ЕЛЬЦИН. Ну, массы мы совместными усилиями уже практически вывели… Но надо же, какая интересная вещь получается… Значит, поменять правительство мне нельзя?
ГОЛОС. В настоящее время — очень опасно.
ЕЛЬЦИН. А не менять?
ГОЛОС. А не менять — вообще кранты.
ЕЛЬЦИН. Понял. А что делать?
ГОЛОС. Врачи говорят — что угодно, только не волноваться.
ЕЛЬЦИН. Мне-то чего волноваться? Я законно избранный президент этого фатер… матер… лянда! У нас сейчас какой год? Не тридцать третий часом?
ГОЛОС. Девяносто девятый.
ЕЛЬЦИН. Ну, все равно. Главное, чтобы делилось на троих…
7.
Зюганов и Селезнев в кафе. Ужин.
СЕЛЕЗНЕВ. А интересно: какое звание у нашего канцлера?
ЗЮГАНОВ. Этого никто не знает. Ходит он всегда в штатском. Тихий приличный человек. Называть пока что можно просто — товарищ по партии. А там посмотрим…
СЕЛЕЗНЕВ. До этого еще надо дожить. А зимой-то — перевыборы в рейхстаг…
ЗЮГАНОВ. Ужасная неприятность. Сколько можно ставить галочки? Народ должен работать! Я считаю: выбрали один раз — и хорош, дальше уже мы сами справимся! Самое время…
СЕЛЕЗНЕВ. Кстати, кажется, где-то рядом зреет заговор против демократии.
ЗЮГАНОВ. В смысле?
СЕЛЕЗНЕВ. Коварство какое-то затевается против нашей рейхсканцелярии. Неужели не чувствуете?
ЗЮГАНОВ. Как же. как же… Уже чувствую.
СЕЛЕЗНЕВ. Что бы это, например, могло быть, как вы думаете?
ЗЮГАНОВ. Я думаю — поджог. Какой-нибудь враг народа может поджечь рейхстаг.
СЕЛЕЗНЕВ. А это практически возможно?
ЗЮГАНОВ. Почему нет? Спички, солярка… Новодворская.
СЕЛЕЗНЕВ. Новодворская?
ЗЮГАНОВ. Ну а кто же еще может поджечь рейхстаг?
СЕЛЕЗНЕВ. Действительно!
8.
Ночь. Рейхстаг. Зюганов, Селезнев и два каких-то мужика. К батарее прикована Новодворская, к её пальцам примотана обгорелая спичка.
НОВОДВОРСКАЯ. У вас ничего не получится.
ЗЮГАНОВ. А вот сейчас увидим. Ну как, мужики? Готовы?
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Да мы-то давно готовы…
ЗЮГАНОВ. Зажигайте!
ПЕРВЫЙ МУЖИК (заканчивает фразу).…только спичек нет.
ЗЮГАНОВ. Как — нет спичек?
ВТОРОЙ МУЖИК. А так. Нет, и все! Вот к ней последнюю примотали.
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Кончились в фатерлянде спички!
СЕЛЕЗНЕВ. Как могут кончиться спички? У нас вице-канцлер — председатель Госплана!
ВТОРОЙ МУЖИК. В том-то и дело. Да вы не переживайте так из-за спичек-то. Все равно солярки нет.
СЕЛЕЗНЕВ. Почему нет?
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Черт его знает! Накладная вроде была, но там одной подписи не хватало. Бухгалтерия вроде выходная — ну, кладовщик и забил на это дело.
СЕЛЕЗНЕВ. Какой кладовщик?
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Обычный кладовщик.
ЗЮГАНОВ. Да вы бы объяснили ему, что это на поджог рейхстага!
ВТОРОЙ МУЖИК. А кладовщику по барабану — рейхстаг, не рейхстаг. У него рабочий день кончился, он и ушел.
НОВОДВОРСКАЯ. Я же говорила: у вас никогда ничего не получится!
ЗЮГАНОВ. Почему?
НОВОДВОРСКАЯ. Потому что совок! А вы — двоечники. Даже не можете толком организовать провокацию.
СЕЛЕЗНЕВ. А вы сами? Разве вы сами не хотите поджечь рейхстаг?
НОВОДВОРСКАЯ. Ваш рейхстаг? Конечно, хочу.
ЗЮГАНОВ. Так, может, у вас есть с собою спички?
НОВОДВОРСКАЯ. Зачем мне спички? Я бы могла поджечь это все одним взглядом… Но я не буду этого делать.
ЗЮГАНОВ. Почему?
НОВОДВОРСКАЯ. Из вредности!
9.
Ельцин в своих апартаментах.
ЕЛЬЦИН. Слушай, мне кажется — или у нас в фатерлянде пахнет паленым?
ГОЛОС. Пока вроде бы нет.
ЕЛЬЦИН. Ну и слава богу. А то у меня такой нюх… Значит, они хотят, чтобы я отдал все свои полномочия канцлеру?
ГОЛОС. Хотят.
ЕЛЬЦИН. Ага. А год. говоришь, не тридцать третий?
Гуманитарная катастрофа[80]
1.
Вашингтон. У зеркала стоит Клинтон в военной форме.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС(интимно). Билл, ты сегодня в форме?
2.
Москва. У зеркала стоит Зюганов, завязывает галстук.
ДРУГОЙ ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Гена, скажи, слово «натофашизм» — это ты сам придумал?
ЗЮГАНОВ. Сам.
ГОЛОС. Гена, какой же ты все-таки умный!
3.
Клинтон-главнокомандующий стоит перед неким летчиком, лица которого мы не видим.
КЛИНТОН. Ставлю задачу — предотвратить гуманитарную катастрофу!
ЛЕТЧИК. Есть, сэр!
КЛИНТОН. Для этого надо разбомбить Югославию.
ЛЕТЧИК. Есть, сэр!
КЛИНТОН. Вопросы есть?
ЛЕТЧИК. Есть, сэр!
КЛИНТОН. Задавайте.
Камера объезжает летчика и показывает его лицо. Это тоже Клинтон.
ЛЕТЧИК. Югославия — это где?
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ. Это мы уточним, пока вы будете туда лететь. Еще вопросы?
4.
Призывной пункт. У входа курит КОЗЕЛ.
ЖИРИНОВСКИЙ. Здесь собирают патриотов?
КОЗЕЛ. Собирать их будут с поля боя. Пока что собираются сами. Проходите.
Внутри. За столом сидит Селезнев, входит Жириновский.
ЖИРИНОВСКИЙ. У меня чешутся руки…
СЕЛЕЗНЕВ. Ага. Это либо к врачу, либо ко мне.
ЖИРИНОВСКИЙ. К вам, к вам! Врачи уже бессильны.
СЕЛЕЗНЕВ. Владимир, вы за свободу Сербии?
ЖИРИНОВСКИЙ. Еще бы!
СЕЛЕЗНЕВ. И вы хотели лично возглавить отряд добровольцев?
ЖИРИНОВСКИЙ. А то нет!
СЕЛЕЗНЕВ. Тогда я вас записываю.
ЖИРИНОВСКИЙ. Это я вас записываю.
СЕЛЕЗНЕВ. Почему?
ЖИРИНОВСКИЙ.
