Вилл Каппи - Падения великих людей
Поскольку характер Нерона оставлял желать лучшего, мы как-то склонны забывать о его хороших сторонах. А пожалуй, нелишне вспомнить, что он не убивал своей матери до тех пор, пока ему не исполнилось двадцати одного года, и совершил это только для того, чтобы потешить свою любимую Поппею Сабину, на которой позже женился и, когда она была беременной, забил ее до смерти ногами.[136] Скорее всего, это произошло по ее собственной вине, поскольку она устраивала скандалы, когда он после скачек поздно возвращался домой.
Первая жена Нерона Октавия,[137] дочь императора Клавдия, далеко не отвечала всем его требованиям. Она принадлежала к тому типу женщин, которые всегда имеют на кого-нибудь зуб. Она невзлюбила Нерона за то, что он отравил ее младшего брата Британика. Он умер бы так или иначе, раньше или позже, но Октавия пыталась и из этого извлечь какую-никакую пользу. Нерон отправил ее в ссылку, затем сварил ее живьем в потоке кипятка, поступавшего в ванную, и женился на Поппее, ибо любовь всегда найдет себе дорогу.
Его следующей женой была Статилия Мессалина, которая не была той Мессалиной, о которой вы подумали.
Та была Валерия Мессалина, кузина Нерона и третья жена Клавдия. Она была худшей из худших женщин Рима, и ей очень нравилось быть таковой. Она была настолько злобной, что в принципе ненавидела всех людей, ведущих нормальный образ жизни. Она жаловалась, что они ее утомляют.[138]
Статилия и близко не была столь интеллигентной, как Валерия. Она, правда, время от времени задумывалась и выходила замуж четыре раза, но в круг разумных людей так и не попала.
Умственно Нерон был не вполне развитым человеком. Он свободно изъяснялся по-латыни. Его наставник Луций Анней Сенека был стоиком, или иначе, притворщиком.
Сенека говорил о тщетности земного богатства и в то же время сам был весьма богат. Когда ему было предложено прекратить ссужать деньги под неимоверно высокие проценты (если уж он так относился к богатству!), он заявил, что это будет противоречить принципам философии стоиков. К тому же, он считал, что уделять так много внимания такому мелкому предмету – ниже его достоинства, что он должен думать о более высоких вещах. Это создало ему репутацию мыслителя.[139]
Нерон, в конце концов, пресытился мыслями Сенеки и приказал ему исчезнуть с глаз долой, хоть провалиться, что тот и сделал.
Он отдал такой же приказ сенатору П. Клодиусу Петасу Тразею только потому, что он чем-то смахивал на философа. Бедолага сенатор едва ли мог претендовать на роль мыслителя, однако он имел несчастье обладать внушительным видом и вызывал уважение, когда молчал.
Агриппина была Нерону замечательной матерью, хотя всегда проявляла стремление быть боссом. Матрона старой школы, она возглавляла реформистскую партию в Риме и руководила затеваемыми ею убийствами, включая собственное.[140] Она не убивала своего первого мужа, отца Нерона, но приучила его к выпивке.
Ее второй муж внезапно умер после того, как составил завещание в ее пользу. Ее часто обвиняют в том, что она накормила отравленными мышьяком грибами своего третьего мужа императора Клавдия, считая, что Нерон мог заменить его, и чем быстрее, тем лучше. Так говорят, но стоит ли верить этому? Весьма возможно, что обмен веществ в организме Клавдия внезапно вышел из-под контроля и что появившиеся симптомы были ошибочно приняты за действие мышьяка. Да и сам Клавдий вполне мог съесть что-нибудь несъедобное во время помрачения рассудка.
Клавдий был старым человеком. После смерти Калигулы его нашли прячущимся за портьерой и провозгласили императором по ошибке.[141] Калигула однажды бросил его в реку, дабы избавиться от него, но кто-то его выудил оттуда.[142]
С тех пор у него случались нервные срывы.[143] Большинство людей считали Клавдия слабоумным, потому что он написал сборник скучных исторических этюдов и пытался быть смешным в компаниях. Его интересовало только прошлое. Когда друзья спрашивали его, почему он ничего не пишет о современных событиях, у него снова начинались припадки. Ни один из четырех его браков не был удачным. Он всегда читал какую-нибудь книгу.[144]
Тем не менее, Клавдий осуществил несколько значительных строительных работ. Он построил «Виа Клаудиа» – замечательную дорогу, ведущую в долину Дуная, по которой позже прошли варвары, овладевшие Италией. Он также изобрел три новых буквы: одну, представляющую гласную «у» для того, чтобы отличить ее от некоего иного «у», другую – для звука между «и» да «у» и еще одну, звучащую как «бс» или «пс». Впоследствии их вынуждены были выбросить, поскольку никто не мог их выговорить.[145]
Агриппина долго была большой проблемой для Нерона, досаждая ему своими рассуждениями, кого он должен убивать, а кого нет. Поскольку он был обязан ей всем за убийство Клавдия, он мечтал убить ее как можно нежнее. Он не желал заставлять ее страдать и поэтому осуществление этого замысла отняло у него немало времени. Трижды он давал ей быстродействующий яд, но увы – безрезультатно. Затем «поправил» потолок в ее спальне таким образом, чтобы он обвалился и придавил ее во сне. Конечно же, и это не сработало. Такие вещи никогда не срабатывают. Или потолок не обваливается, или жертва в эту самую ночь предпочитает спать на диване.
Затем он пытался утопить ее в лодке с проваливающимся дном. Суденышко, однако, тонуло слишком медленно, и она уплыла прочь, подобно норке. Нерон после этого потерял голову (а кто бы на его месте не потерял?). И поручил своему вольноотпущеннику Анисетусу применить что угодно. Грубый, но чувствительный парень взял дубину и забил ее до смерти. Может быть, пещерный человек сделал бы это лучше.
Мы не можем быть доподлинно уверены в том, сколько других убил Нерон, ибо некоторые из историй – просто сплетни. Вы знаете, как оно бывает. Когда ты убьешь несколько людей, к тебе прилипает дурная слава. Тебя начинают обвинять в каждом трупе, который появился где: нибудь в окрестности, и во всем прочем. А это к добру не приводит.
Возьмем, к примеру, великий пожар, который уничтожил почти весь Рим в 64 году н. э. Поговаривают, что поджег его он. Будь это так, Нерон не пиликал бы так во время пожара, поскольку к тому времени скрипку еще не изобрели. Он играл на лире и пел о падении Трои. А что в этом ужасного? Конечно, не стоило подвергать пыткам христиан доказывая, что это дело их рук. Даже несколько замученных до смерти – уже много.[146]
В любом случае, он восстановил город по современному плану. Пределом совершенства был Золотой Дом, как он его называл, – императорская резиденция длиною в милю, оборудованная вращающимся банкетным залом, с украшенными золотом и драгоценными камнями стенами, с машинами для распыления духов во всех направлениях, с двухъярусной квартирой для его ручной обезьяны и, конечно, с собственной статуей высотой в 120 футов. Переселившись туда, он заявил, что начал жить как человек. Я не могу найти подходящее сравнение. Может быть, получится у вас?
Пение Нерона иногда вызывало нелестные отзывы, впрочем, далекие от того, что говорили о его пении при пожаре Рима. А он пел и пел, дома и на публике, под аккомпанемент своей лиры и аплодисменты пяти тысяч клакеров, выносливость которых возрастала в присутствии солдат с обнаженными мечами. Сопровождаемый личными телохранителями, он подходил к переднему краю сцены и вопрошал аудиторию, слышали ли они лучшего певца? Они всегда отвечали» Нет, не слыхали».[147] Если вас занимает вопрос, почему пел Нерон, ответ достаточно ясен. Люди поют, потому что они думают, что могут петь.[148]
Он дебютировал в Неаполе через пять лет после смерти матери. По крайней мере, она была хоть от этого избавлена. Во время его выступления в театре произошло землетрясение, и он развалился после заключительных аккордов. Нерон спасся. Нередко во время его концертов молния ударяла вблизи сцены. Но каждый раз мимо.
Он также отправился в Грецию и пел там полтора года, после чего вернулся в Италию и снова пел. Убить его замышляли сорок один раз, но убийцам всегда что-то мешало.[149]
Затем он объявил о представлении, в котором будет играть на органе, флейте и волынке и петь трагедию под написанную им музыку. После этого в Галлии восстали легионы и Сенат объявил его «врагом народа». Когда войска подходили к Риму, Нерон предложил выйти навстречу и покорить их сердца, спев пару песен. Кто-то должен был объяснить ему в чем дело. С помощью личного секретаря Эпафродита он перерезал себе горло 9 июня 68 года – в годовщину убийства своей первой жены. Да, никто из нас не совершенен.
III. Странные компаньоны
Гунн Аттила
Гунн Аттила[150] был ужасный тип, каких вообще-то попадается немало. Их не стоит винить во всех своих бедах, потому что дело не в них, а в наших собственных ошибках, и чем скорее вы это поймете, тем лучше для вас. Аттилу даже обвинили в падении Рима, тогда как его там и близко не было. Я не помню точно, по какой именно причине пал Рим. Возможно, это одно из самых необъяснимых событий в истории.[151] Гунны были азиатскими кочевниками, которые на низкорослых лошадях ворвались в Европу в четвертом столетии н. э. и подняли там волну преступности.[152] Их идентифицировали с хи-унг-ну, чужеземным племенем, оккупировавшим Монголию во время правления Шай-Гван-тая, хотя на сей счет у меня возникают сомнения.[153] Они передвигались с места на место в поисках пастбищ, объектов грабежа и прочей добычи. И все это они брали и брали, потому что никак не могли остановиться.
