Лев Гурский - Пирог с казённой начинкой

Лев Гурский

ПИРОГ С КАЗЁННОЙ

НАЧИНКОЙ

Рисунки Аркадия Гурского

Автор выражает благодарность Виктору Маркову, Аркадию Гурскому, Андрею Тужилкину, Григорию Айрияну и Юлии Арановской за помощь в издании этой книги.

© Leo Gursky, 2011

© А. Гурский, иллюстрации, обложка, 2011

© Оформление. «ПринТерра-Дизайн», 2011

На нас смотрят

Статистика знает все. Но мы-то сами хотим ли знать то, что знает статистика? Не испортит ли нам это аппетит, не подорвет ли веру в себя или в человечество? Согласно законам физики, любой человек — в силу особенности строения его слухового аппарата — слышит свой голос не таким, каким он доносится до окружающих. И не исключено, что звучит он не столь уж приятно. Вот и человек, обратившийся за помощью к непредвзятому эксперту со стороны («Свет мой, зеркальце, скажи…»), может вдруг выяснить, что он на самом деле не является чемпионом по румяности и белизне.

В последние годы — особенно после громкого федерального телескандальчика с участием Геннадия Хазанова (артист сравнил Саратов с «деревней Гадюкино» из рассказа Виктора Шендеровича) — даже рядовые саратовцы смекнули: имидж нашей губернии в глазах российских СМИ вовсе не так благостен, как нам бы того хотелось. Если, например, элементарно набрать в Интернете, в поисковой системе «Яндекс» словосочетание «Саратов триумф», то бесстрастная статистика выдаст нам 328 тысяч страниц, а если запустить сочетание «Саратов трагедия», то в итоге мы получим 1 миллион страниц — почти в три раза больше.

Словосочетание «Саратов талант» даст 500 тысяч упоминаний, а «Саратов смерть» — 2 миллиона. Сочетание «Саратов меценатство» — 90 тысяч, а «Саратов преступность» — 859 тысяч. «Саратов честность» — 123 тысячи, а «Саратов коррупция» — 2 миллиона. На «Саратов» вкупе с «порядочностью» отзовутся 75 тысяч страниц, зато на «Саратов» плюс «нарушение» — 4 миллиона. И, наконец, набрав в «Яндексе» сочетание «Саратов великодушие», мы получим 16 тысяч упоминаний — в то время как «Саратов убийство» сразу даст 5 миллионов страниц. Понятно, подход наш не вполне безупречен: хроникеры больше ориентируются на происшествия, нежели на достижения. Однако все равно тенденция обескураживает.

Как, например, выглядит наша губерния сквозь призму информационного интернет-издания «Лента.ru»? Если отследить упоминания слов «Саратов» и «саратовский», исключить все случайные попадания — вроде фамилии Саратов, советского холодильника «Саратов» или корабля «Саратов» — и сосредоточиться на новостях, то обнаружится следующее. Рекордсмен по числу упоминаний (восемь раз) — арестованный экс-мэр Саратова Юрий Аксененко. Шесть упоминаний — в связи с покушением на журналиста Вадима Рогожина, четыре упоминания — в связи с убийством областного прокурора. По два раза мы засветились в новостях из-за отзыва лицензии у «Поволжского немецкого банка», беспорядков в исправительной колонии и драки мэра с депутатом гордумы, а также благодаря тому, что Саратову посчастливилось быть родиной Романа Абрамовича.

По одному разу нас упомянули, когда джип сбил четырех подростков, автобус врезался в привокзальный киоск, произошел взрыв в жилом доме, обрушилась стена двухэтажного дома, горожане перекрыли улицу из-за высоких коммунальных платежей, а одного саратовца арестовали на двое суток за татуировку. Еще по разу Саратов был помянут как историческая родина Вячеслава Володина, Любови Слиски, Олега Янковского, а также как место, где отбывал наказание Эдуард Лимонов. Нельзя сказать, что культурных событий совсем уж не было в новостях: один раз речь зашла о победе нашей тележурналистки в номинации «Новостной репортаж», один раз — о предстоящих Днях славянской письменности и еще один раз режиссер Иосиф Райхельгауз упомянул пьесу молодого саратовского драматурга Ксении Степанычевой…

Если заняться мониторингом новостей в «Газете.ru», то к криминальной хронике прибавится еще и жуткий происшествие, когда оперативники сожгли подозреваемого. Интернет-газета «Частный корреспондент» напоминает об аварии Ми-24, «Ежедневный журнал» — об уголовном деле против журналиста Сергея Михайлова. Все остальное — уже знакомое нам: убийство прокурора, покушение на Рогожина, автокатастрофы, обрушения…

Чуть-чуть отдохнем от новостной горячки. Современные деятели литературы, кино, эстрады и шоу-бизнеса тоже упоминали нас в своих произведениях, выступлениях и интервью. Порою речь шла о наших культурных достижениях или городских знаменитостях — так, например, российско-израильский поэт Игорь Губерман признавался, что любит Саратов «за то, что здесь живут Лев Горелик и Владимир Глейзер», актер и писатель Сергей Юрский хвалил в интервью Нейгаузовский фестиваль и «выдающегося пианиста Альберта Тараканова», а поэт и гурман Евгений Евтушенко в превосходных степенях отзывался о кухне ресторана «Ереван».

Чаще, однако, нашу губернию вспоминают с печалью, иронией или сарказмом. Скажем, для уже упомянутого Виктора Шендеровича наша губерния — место, где Вячеслав Володин «задавил всю саратовскую прессу»; для писателя и публициста Юлии Латыниной — место, где все тот же Володин произвел «жесточайшую зачистку всего, что как-то контачило с бывшим губернатором, так же всего, что могло представлять коммерческий интерес». Букеровский лауреат Людмила Улицкая, говоря о Саратове, отмечала, что Дом Павла Кузнецова находится в бедственном положении («впечатлило несоответствие — такие хорошие люди находятся в жутких условиях»). Известный эстрадник Михаил Задорнов упоминал Саратов как место действия сюрреалистического анекдота о памятнике Гагарину, поставленному на ленинский броневик, а для певицы Ларисы Долиной Саратов ныне ассоциируется с неприятных инцидентом во время недавних гастролей: она (если верить «Комсомолке») выгнала из своего номера местного минкультовского чиновника.

Об Эдуарде Лимонове речь уже шла выше: для автора книги «Это я — Эдичка» Саратов есть точка на карте, где он сидел. Любопытно, что Валерия Новодворская, к примеру, о современном Саратове не высказывается, зато вспоминает позднесоветские времена: чтобы встретиться с местными диссидентами ей пришлось «пробираться партизанскими тропами, время от времени прыгая с товарных поездов на ходу» («Я сама прибыла в Саратов в 1990 году на платформе с углем, спрыгнув у семафора»). Представляете, да?

Не забывают о Саратове авторы современных художественных текстов — прежде всего почему-то фантасты. Контекст, по преимуществу, тоже мрачноватый. У Эдуарда Геворкяна во «Временах негодяев» наш город становится одним из мест действия романа-катастрофы. В романе Павла Крусанова «Укус ангела» на Саратов обрушиваются полчища летучих мышей, которые пьют кровь у младенцев. В рассказе Виктора Пелевина «Вести из Непала» из потустороннего радиоприемника доносятся жуткие слова: «Надо всем тем, во что ваши души наряжают смерть, разольется задумчивая мелодия народного напева саратовской губернии «Уж вы, ветры»…» (к чему бы это?)

Пожалуй, внешне наиболее толерантен к нашему городу фантаст Сергей Лукьяненко, сделавший Саратов родиной главного персонажа всех «Дозоров» Антона Городецкого. Кстати, в «Сумеречном дозоре» есть примечательный диалог двух персонажей: «Хороший город — Саратов. — И чем же он так хорош? — Ну… На территории Саратова испокон веков жили люди. Этим он выгодно отличается от районов крайнего Севера и приравненных к ним. В царские времена там была губерния, но отсталая… Ныне же это — промышленный и культурный центр региона, крупный железнодорожный узел». После этого диалога один из собеседников размышляет про себя: «Непонятно было, всерьез он говорит, или просто несет пургу, в которой слово «Саратов» легко заменить на «Кострому», «Ростов» или любой другой город». Вторая из версий, согласитесь, выглядит гораздо убедительнее.

Это я тебе, голуба,

говорю как краевед

«Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет. Ромео под любым названьем был бы тем верхом совершенств, какой он есть», — полагала Джульетта. «Вы, может быть, думаете, что название роли не играет? — возражал шекспировской героине Христофор Бонифатьевич Врунгель. — Назовите судно «Геркулес» или «Богатырь» — перед ним льды расступятся сами, а попробуйте назовите свое судно «Корыто» — оно и плавать будет, как корыто, и непременно перевернется где-нибудь при самой тихой погоде».

Суждение капитана Врунгеля выглядит, по меньшей мере, спорным. Как известно, свежепостроенный океанский лайнер «Титаник» быстро пошел ко дну, а, скажем, некоторые наши речные «омики», давно выслужившие пенсию, до сих пор бороздят просторы Волги. Сложная «нелинейная» магия имени, его соотнесенность с кармой судна, влияние имени на будущность корабля — лакомая тема для исследователя. Так что когда в конце октября краевед-любитель Владимир Цыбин вместе с соавторами Валентином Кузнецовым и Александром Скляровым презентовали в Областной библиотеке книгу «Имя «Саратов» на борту» (Саратов, «Приволжское издательство», тираж 1000 экземпляров), многие ждали сюрпризов. Разве не любопытно было бы узнать, например, о том, повлияло ли на участь сухогруза «Саратов» его скоропостижное переименование в «Самару», или о том, как прихотливо сложилась судьба десантного корабля, сперва нареченного «Воронежским комсомольцем», затем ставшего просто «БДК-65» и наконец получившего имя «Саратов»?